Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ - Петр Хомяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Враги обращаются в бегство.
Сварог легко бежит за ними, рубя отстающих.
Не ожидали профессиональные убийцы, что сами окажетесь в роли жертв? Не подумали, что отступать вам некуда?
А может, и подумали, да я загнал вас в ловушку. Я не ваш отяжелевший болван Зевс. Сверху мне все видно.
Полчаса бега и они упираются в море.
Нашим тоже некуда было бежать с Лысой горы.
Ну, покажите, как умирают имперские вояки! Или уже не имперские? Просто рабовладельцы и работорговцы великой империи от Сахары до Таврии. Которую вы поили нашей кровью и нашим потом.
Но все, ваше время кончилось, истеричная имперская мразь с «горячей полуденной кровью».
Что ж, мы попрохладнее будем. Зато меч у нас стальной. А у вас бронзовые обрубки.
– Сдаемся, сдаемся! – орет толпа на берегу.
Сдаются. Да на кой вы нам нужны? Мы рабами не торгуем.
Голубые глаза Тамирис смотрят с небес. Тамирис, первая любовь. Первая ночь на Лысой горе, оскверненной потом вами, горбоносые твари.
И не знают отдыха руки. Тамирис, Тамирис, Тамирис, свистит и чавкает меч, врубаясь в чью-то плоть.
Как жаль, что вас так мало, твари. И все еще нет успокоения мятущейся душе, и идешь по прибрежному песку, как по разгромленной мясной лавке, небрежно пиная ногами куски разрубленных тел.
Нет, тела у нас. Тела были у Тамирис, у Вольфганга, у той юной ведуньи, хотевшей ласточкой взлететь с обрыва навстречу солнцу.
А это туши. Туши зверья. Двуногого зверья, которое к вечеру начнет жрать зверье четвероногое.
Ну почему вас так мало?!!!
Тамирис, и вы, мои сестренки, с Лысой горы, я не насытился их кровью!!!
Я хочу искупать в ней свою и вашу душу.
– Отец, воины ждут тебя. Они хотят видеть своего Бога.
– Потом, Перун, потом. Погодите еще немного. Хорошо?
– Как скажешь, отец.
Это было. Было. И Велес, сын Веды рассказал об этом сражении в своей легендарной книге.
На память потомкам, не потерявшим умения думать.
Глава 8. Случайные заработки жителей Олимпа
– Хороша ушица. И как ты умудряешься в любом месте сразу так много наловить хорошей рыбы?
– Так я же бог морей, – рассмеялся Посейдон.
– Хватит трепать, не на партсобрании, – сказал Купала.
Впрочем, извини, читатель, Аполлон-Купала таких слов еще не знал. Но суть фразы была именно такой. Ибо и церковные соборы, и тупой треп на мероприятиях КПСС, НСДАП и иных подобных структур по сути одно и то же. Не составляли исключения и официальные сходки богов на Олимпе.
Которые вызывали скуку и тошноту у многих.
И когда на очередном официальном сборище Купала с Посейдоном, разумеется, осушив перед этим амфору доброго коринфского, бестактно стали требовать скорейшего окончания официальной части, и начала оргии, Зевс разозлился не на шутку.
– Идите-ка вы к людям, и поработайте по найму годик. Когда поумнеете, вернетесь на Олимп.
Вот они и пошли в Трою и нанялись служить царю Лаомедону.
Аполлон пас стада царя, а Посейдон строил стену вокруг города.
Разумеется, способность тонко чувствовать природу весьма полезна в пастушьем ремесле. Но никакая магия не позволит построить стену. Пришлось Посейдону нанять изрядную бригаду. Благо денег в его храмах было достаточно.
– Слушай, а пошлем-ка мы этого маньяка Зевса, и полетим домой, на север, – предложил Аполлон.
– Я на севере уже триста лет не был, отвык, – грустно сказал Посейдон. – И потом, чего ты его так уж критикуешь, Аполлон. Сам как будто бы отрок невинный. Вот и тут нимфу Эону соблазнил.
– Не соблазнил, а так кое-чему из наших волховских дел научил, ну и по нашему обычаю закрепил некоторые навыки на практике. Ибо, какое же омоложение без любви. Любовь, это брат ты мой, не только глупое чувство смертных, но и высокое волховское искусство. В том числе в делах лечения и омоложения.
– Да, наши сборы на Лысой горе были поинтереснее этих непрекращающихся оргий на Олимпе. Бывало, готовишься, летишь. Весь трепещешь от ожиданий. Кто откуда прилетит. Чего нового расскажет…
– И покажет, – лукаво рассмеялся Аполлон.
– И покажет, – спокойно подтвердил основательный Посейдон, и продолжил, – а тут одно и то же. Только ведовства все меньше и меньше, а откровенных потаскух все больше и больше.
– Да, мы с тобой, на этих работах, здесь можно сказать, даже отдыхаем.
– Отдыхаем. Слушай, ты же летаешь иногда на север.
– Летаю, – неохотно признался Аполлон.
– Правда, что волховское сообщество распалось после того, что произошло на Лысой горе?
– Не то, чтобы распалось совсем. Но, понимаешь, на Лысой горе встречались сильные ведуны с заката и восхода. А сейчас эти встречи редки. Нашим далеко добираться в Черный лес, а тем, с заката, потомкам Вольфганга трудно добраться до Волчьей горы, а тем более до Каменного пояса.
Поэтому многое мы теряем. Не обмениваемся знаниями.
– Слушай, а чего говорят, Сварог всех скифов извел в отместку за то побоище на Лысой горе?
– Знаешь, слышал. Но подробностей не знаю. Заметил, кстати, что рабов с севера на торжище в Трое совсем не стало?
– Да. Значит, правда. Извел Сварог работорговцев. Говорят, изрубили всех какими-то диковенными мечами из волшебного металла.
– Вот это настоящий Бог! Не то, что наш царек Зевс со своими шлюхами Герой и Афиной.
– Да ладно, Купала, – Посейдон вдруг назвал Аполлона старым именем, – нечего Зевса ругать. Не были бы мы сами такими, и не было бы царства Зевса. И не превращались бы наши ведовские соборы с одухотворенными ночами любви в портовый бордель.
– Ты прав, во многом мы сами виноваты. Но теперь Зевс не сможет игнорировать былых братьев. Постарается восстановить свое влияние в скифских землях. Вот, я слышал, Фетиду за одного тамошнего царька отдает. Наверное, не всех Сварог извел.
– Скифы разные бывают. Тамирис тоже была из их рода. И они же ее и убили.
– Да-а-а. Так за кого там Фетиду отдают?
– Да, за какого-то Пелея. Тот вроде бы обязался привести дружину с новым оружием, а Зевс ему за это даст трон в Мирмидонии.
– Не получит он нового оружия. Сварог не для того его делал, чтобы Зевсу подарить.
– Да, нам-то какое дело. Но Фетида ведунья неплохая.
– Да и как женщина весьма недурна.
– Купала, Купала, не доведут тебя бабы до добра.
– Ладно, не ворчи. Женщины это последняя радость в нашей жизни.
Лаомедон только что обошел свои размножившиеся стада. И теперь осматривал построенную Посейдоном стену.
– Неплохо поработали. Неплохо. Да вы прямо боги олимпийские.
Аполлон и Посейдон молчали.
– И поэтому, продолжал Лаомедон, отпускаю вас с миром. И в рабство не продаю. Понятно? Ну, чего встали?! Бегите отсюда, пока не передумал.
– А деньги?! – разом выдохнули Аполлон и Посейдон.
– Не поняли?! В рабство захотели?!
– Вот собачий городишко! Недаром его Гера так ненавидит, – возмущался Посейдон.
Они сидели в рощице неподалеку от Трои.
– Ничего брат. Мы ему устроим чудеса, – успокоил Аполлон. – Сдается мне, нам повезло. Земля потрескивает. Чуешь?
Посейдон прислушался.
– Нет. Это ты у нас все слышишь.
– Делаем так. Дожидаемся грозы, вызываем ее посильнее. В две глотки. Может, молнии помогут земле треснуть. И стада разбегутся, и стена обрушится. Не пойдут этой твари на пользу наши труды.
Через несколько дней разразилась страшная гроза. А вслед за нею землетрясение. Троя сильно пострадала.
А Лаомедону знающие люди подсказали, кто у него ходил в работниках.
– Подставили! Подставили, рабы лукавые, – орал царь. – Не могли сразу предупредить!
– Зевс не велел, – многозначительно сказал глава жреческой коллегии. Хотя Зевс был не при чем, и он сам узнал обо всем только два дня назад, переспав с нимфой Эоной.
– И что же теперь делать? Что?! Я спрашиваю!
– Принеси богатые дары в храмы Аполлона и Посейдона. Да не скупись, царь.
– Разорили! Разорили! – орал Лаомедон. Орал как базарный торговец. Которым, в сущности, и был, контролируя самый большой рынок рабов и зерна в Элладе и Малой Азии.
Дары он принес. И Аполлон по легкости характера его простил. А вот Посейдон нет.
– Я на его стену больше потратил, – сурово сказал бог морей, демонстрируя расчетливость благоприобретенную за годы жизни на юге.
И остался врагом Трои.
Глава 9. Их нравы, или богини хотят ласки
Свадьба Фетиды и Пелея была обставлена шикарно. Зевс, который уже давно был не столько богом, сколько царем, придавал большое значение установлению связей с Таврией.
Ибо уничтожение Сварогом скифов-работорговцев сильно подрывало и экономику Эллады и эллинское влияние на северных берегах Понта Эвксинского.
Поэтому были выбраны несколько племен скифов-земледельцев, которые к тому же имели отдаленные связи с родовичами Сварога и Перуна и не запятнали себя работорговлей.
Потому, собственно, и уцелели во время акции возмездия северян.