Девушка 18+ (СИ) - Моро Лолита

— Где? — я сдалась сразу.

Хочу. Десять дней прошло. Хочу!

— В Северном… — я уже отключилась.

— Я не дам тебе машину! — заявила яростно Юлька.

Стояла прямая, как струна. Кулачки сжала.

— Ты никуда не поедешь! Ты — дура ненормальная! Зачем ты бежишь к нему, как собачонка, по свистку! Он натрахается с тобой и уедет! Там, на севере, у него наверняка баба есть и не одна! Я! Люблю тебя! Ты же терпеть его не можешь! Сама вчера только говорила! Машину я тебе не дам! — она выкрикивала слова в мою глухую спину.

Я пожала плечами. Нет, так нет. Отвернулась. Кого интересуют его бабы? Натрахается и уедет — вот тема! Я стала натягивать через голову темно-вишневое платье. Снова Юлькин подарок. Как я люблю: узкий, плотно обтягивающий тело верх, пышная юбка до колен. Атласные высокие трусы от ДГ, чулки, максимальные каблуки. Кольцо в клиторе я чувствовала абсолютно.

Горячие Юлькины руки прошлись по моей оголенной спине, потом резко застегнули серебристую молнию.

— Вот возьми. Надеюсь, хватит, — Юля протянула мне коробку презервативов. Хмурилась и не смотрела на меня.

— Спасибо, любимая, — прошептала я в розовое ушко и лизнула нежную мочку быстрым язычком.

У дверей я обернулась:

— Сделай для меня еще одну вещь, моя добрая любимая подруга. Вели Милке-эстонке, пусть отдаст тебе мою сумку. А то я ее боюсь, эту чухонскую тихоню. Вдруг изнасилует?

Звонко чмокнула воздух между нами и понеслась в гараж.

Вебер торчал возле стекла главного входа в аэропорт Север. Здесь курили, не соблюдая положенных метров от входа. Суровые мужики в неуместных для имперского октября лохматых шапках. В теплых реальных полушубках и зимней меховой обуви. Из открытой настежь двери кафе-стекляшки на углу несло запахом горячих беляшей и скверного кофе.

Я привела мазерати к самым его ногам. Вебер даже отошел на шаг, уступая длинному лицу машины место перед тротуаром. Смотрел выше автомобиля, выискивая. Меня? Я рыкнула тяжелым звуком движка. Он не заметил. Отвернулся. Дернулся было к остановившемуся автобусу-экспрессу. Тот выпустил на свободу очередную партию людей в тулупах и уехал.

Мужики увидели редкий в любых краях автомобиль, пошли медленнее, оглядывались. Я вынырнула из тепла крошки Чивли. Толкнула дверь. Та с неслышным чавом встала на свое место. Мужчины остановились. Интересно им было узнать, к кому же приклячилась такая офигенная кукла. Втыкая каблуки в асфальт, покачивая колоколом юбки, подошла сзади к Веберу. Он снова ошибся с направлением. Глядел в противоположную сторону.

— Девушку по вызову заказывали? — я тихо проговорила в ухо ничего не подозревающего Вебера.

Он резко обернулся. Замер. Смотрел непонятно. Водил светлыми глазами по мне. От кудрявой макушки до каблуков. И обратно.

— Привет, Шурик! Как дела? Как жизнь? — я улыбалась в его серьезное лицо. Открыто.

Горячая волна родилась внутри моего тела и разбежалась в пальцы ног. Потом в руки. Я обняла его за шею и прижалась всем телом.

— Счастливчик ты, Вебер! В каждом аэропорту тебя ждет красивая девушка! Вчера блондинка, сегодня рыженькая, — мужской голос усмехался за моей спиной.

Я хотела отодвинуться от грубоватой ткани синей формы и оглянуться. Вебер положил на мой затылок тяжелую руку. Не позволял.

— Семенов, иди, куда шел! — резко ответил кому-то рядом и сзади. Не отпускал.

— Посадка началась. Твои уже пошли на поле, — рассмеялся мужчина.

— Пусти, — сказала я Веберу, оставив помаду на синем сукне кителя. Так тесно он прижимал меня к себе.

Он разжал руки. Я оглянулась. Невысокий мужчина в расстегнутой зимней летной куртке и гражданских брюках курил и ухмылялся, глядя на нас. Смотрел с плохо скрытой завистью. Лапал меня глазами везде. Раздевал. Вебер развернул меня к себе.

— Ляля, прости. Нам открыли коридор. Я улетаю через двадцать минут. Прости. Так вышло. Служба, — он поднял вверх мое лицо к своему. Расстроено вглядывался в меня.

Я обалдело молчала. Отвыкла за последнее время от его сволочных выходок по отношению ко мне. Забыла. Как я могла так подставиться снова?

— Я притащилась через половину Города, чтобы услышать твое прости? — я сама не поняла, что сильнее завело меня. Облом или насмешка его сослуживца. Про блондинок и рыжих. В каждом аэропорту.

— Я прошу у тебя прощения. Это не зависит от меня. Служба.

Вебер хотел снова дотянуться до меня своими жесткими руками. Я успела увернуться. Отошла на пару шагов. К машине.

Он догнал меня. Попытался поймать за руку. Я спрятала обе руки за спину. Неприятный Семенов курил, не вынимая сигареты из угла рта. Наслаждался сценой.

— Ляля, — позвал Вебер.

Я открыла дверь. Он заметил, наконец, мазерати и застыл. Разглядывал и мрачнел. Чернел на глазах.

— Иди сюда, — приказал глухо. Забыл, дурачок, что со мной так нельзя. Не проходит.

— Забудь мой номер, Шурик. Пока, — я повернулась спиной, намереваясь сесть за руль.

Не вышло.

— Кто он?

Он развернул меня за шею и прижал телом к средней стойке автомобиля. Вернул на место открытую дверь. Дышал неровно. Я сама плохо справлялась с холодным воздухом октября. От душной злости, от проклятой похоти.

— Не твое дело. Отпусти меня. Я поехала. Не звони мне больше!

Он заткнул меня поцелуем. Горячее его желание билось сквозь нашу одежду в мой пупок. А заодно кровью в затылок, горло, виски. Заливая душной волной все кругом. Стучалось в заветном колечке. Я глупо и жадно отвечала на его голодные поцелуи. Обнимала сама крепкие бедра в форменных штанах. Разводила на инстинкте колени, запрыгнуть на талию мечтала. Взялась правой рукой за пояс брюк. Забыла где я.

— Пора, — сказал мне в шею.

— Нет, — ответила я, непроизвольно пытаясь захватить бедром его правую ногу, чтобы стать как можно ближе.

Вебер аккуратно опустил меня на землю.

— Извини, я позвоню.

Он резко оторвался и ушел. Бросив меня, размазанную по гладкому железу.

Я отлепилась от тела мазерати. Я залезла внутрь. Крошка Чивли что-то говорила мне тихим женским голосом. Положила руки на руль. Заметила, как бьет пальцы крупная дрожь. Воды и сигарету. Надо успокоиться.

Открыла окно и закурила.

— До города подкинешь? — услышала рядом.

ГЛАВА 44. Димон

— Нет, — ответила.

Вышла курить наружу. Задыхалась от слез. Встала спиной ко всему.

— Никогда такого шильдика не видел. Как называется?

Не стала даже оглядываться на придурка.

Больше — никогда. Никогда больше я так не подставлюсь. Никогда он не сделает из меня снова дуру! Соленая вода рекой текла по моим щекам. Холодный воздух пополам с дымом житана рвано залетал внутрь убитой меня. В каждом аэропорту? Спасибо тебе, добрый человек Семенов! Все!

— Не будь дурой! — услышав мои мысли, отозвался айфон.

Я выключила звук и выбросила аппарат в прорезь решетки ливневой канализации. Избавилась. Отрезала.

— Вот нормально! Иные едут на Крайний Север, чтобы заработать такие же бабки, которые ты только что, так небрежно, выбросила в говно! — восхитился неумолкающий голос рядом.

Я зло оглянулась. Ну! Где этот гребаный идиот? Который пытается лезть ко мне со своими кретинскими замечаниями? Порву. И все.

Веселые зеленоватые глаза. Смешная, конопатая, скоморошья физиономия. На «ты» со всем миром. Парень перестал корчить умильную рожу. Нормальное лицо русского Севера. Оранжевый пуховик. Песцовая шапка подмышкой. Старые унты в галошах. Или калошах? В общем, резиновых черных бахилах.

— Я не повезу тебя, отвали, — проговорила я хрипло от слез.

— Ты, конечно, крутая невозможно девушка. Но. Понимаешь, сестренка, я ей обещал, что приеду вовремя. Я с Хатанги лечу. Метель остановил своею мыслью! Чтобы мой самолет совершил свой великий полет. А гребаное столичное такси говорит, что придет только через два часа. К тому времени она уже родит. Я обещал держать ее за руку в этот момент, — русский парень поник коротко стриженой башкой.