Возвышение - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так-так… Значит, со мной тогда не вышло, так наша Кивернития теперь за Ольгу взялась? Меня это здорово разозлило.
— Почему ты раньше не сказала? — прошипел я.
— Думала, ты в курсе, — растерянно ответила сестра. — Ты ведь наследник… Мне казалось, с тобой обсудили, и я рассчитывала уговорить тебя подождать… Потому что ты понимаешь меня лучше старших.
— В том и дело, что я тоже ничего не знаю! — рявкнул я, но тут же перешел на шепот, когда Ольга взглянула наверх и показала мне кулак. — Кивернития нечасто делится со мной планами.
Хотя следовало бы. В конце концов, наше благополучие как рода зависело не столько от выгодных браков, сколько от наших заслуг. Ольга сможет получить силу Осколка, если войдет в могущественный род, но нашу проблему это не решит.
Оля выглядела вконец растерянной. Побледнела, испуганно глядела на меня и нервно мяла пальцами скатерть.
— Тогда не понимаю. После всего, что мы сделали ради семьи, после того, как так рисковали… Они теперь снова хотят решать все за нашими спинами?
— Не они, — поправил я. — Она. Я ведь несколько раз поступил против ее воли, и теперь, думаю, Кивернития вряд ли считает меня союзником. На отца ей влиять проще. К тому же я только будущий наследник, а он — Патриарх.
— Миша, мы должны что-то сделать! Иначе не только я услышу неприятные новости, но и тебя это может как-то затронуть!
Ну меня-то уже вряд ли. Одной из причин, по которой я связал себя работой на Тайное отделение, было то, что отчасти я перестал себе принадлежать. Да и бабушкины амбиции, будем откровенны, не факт, что шли в ногу с ожиданиями родовых духов.
Если честно, я до сих пор не мог понять нашу Кивернтитию. С отцом все было ясно: он хотел добыть Осколок и обеспечить нам с Ольгой перспективы. А вот Ба порой вела себя странно. Пыталась мной управлять, но на манипуляции я не поддавался. Но ради чего она манипулировала? Какие цели преследовала? Что еще она знала из того, во что не посвятила нас?
Возможно, настало время это выяснить. Я поднялся из-за стола и направился к лестнице.
— Ты куда? — испуганно спросила Ольга.
— Пожелать доброго утра Кивернитии.
Глава 22
Вдовствующая графиня Соколова приняла меня, сидя возле распахнутой двери на балкон. Подслеповатые глаза щурились, когда она тянула очередную петлю крючком. Возле клубка резвился белоснежный персидский кот по кличке Фарух — та еще вредная скотинка. Увидев меня, кошак зашипел и выгнул спину.
— О, Мишель! — бабушка улыбнулась и жестом пригласила меня сесть. — Проходи, мон шер. Присаживайся.
Странное дело — всякий раз, когда я, преисполненный гнева или других ярких эмоций, собирался надавить на Кивернитию, у меня словно руки опускались. Ловил какой-то беспричинный ступор. Не знаю, в чем была причина — может в авторитете главной женщины семьи, может в возрасте, а может и вовсе в ее снисходительной манере общения. Почему-то мне всегда казалось, что она делала мне одолжение, благосклонно соизволив выслушать. Раздражало невероятно — особенно это бессилие. Каждый раз приходилось переступать через себя и гнуть свою линию.
Может в этом была какая-то магия Кивернитий? Все же у старших женщин рода имелись способы убеждать. Аура какая-нибудь или еще что…
Пушистый Фарух снова зашипел на меня и, словно назло, запрыгнул на кресло, куда я собрался опустить зад. Ну уж нет. Я щелкнул пальцами, и над ладонью повис огонек “Жар-Птицы”.
— Ну? Сам спрыгнешь или припугнуть? — спросил я.
Приплюснутая морда кота недовольно скуксилась, и животное соизволило уйти на балкон. То-то же. Разбаловала бабушка этого хвостатого. Я уселся напротив нее.
— С чем пожаловал? — оторвавшись от вязания, спросила Кивернития.
— Хотел поговорить об Ольге.
Седые брови бабушки приподнялись над очками.
— Об Оленьке, значит… Тебя что-то тревожит, мон шер?
— Одна птичка принесла на хвосте, что ты вовсю занята матримониальными планами.
В глазах Кивернитии всего на долю секунды вспыхнуло возмущение, смешанное с гневом, но она мгновенно взяла себя в руки и любезно мне улыбнулась.
— И что же это за птички расчирикались?
— Какая разница? — проворчал я. — Значит, это правда. Ты что-то готовишь.
Бабушка сосредоточилась на вязании и не ответила.
— Не рановато ли? — спросил я, положив руку на пряжу, заставив обратить внимание на себя. — Ей всего шестнадцать!
— В мое время это был подходящий возраст.
— В твое. Но не сейчас. Зачем ты торопишься?
— Нужно пользоваться моментом, пока наше имя звучит громко. Того и гляди, скоро свет найдет другой объект для восхищений. За минувшие годы состав аристократии серьезно изменился, и на горизонте появились весьма интересные кандидаты на руку нашей Оленьки.
Значит, сестра была права в своих домыслах и опасениях. Бабушка вовсю плела паутину. И, лисица такая, ни словом мне не обмолвилась.
— Только почему сама Ольга не принимает в этом участия? — не сдержав злости спросил я.
— Потому что во все времена подобные вопросы решали Старшие. Ольга слишком юна для того, чтобы сделать верный выбор.
— Ольга слишком юна и для того, чтобы вообще задумываться о браке!
— Мон шер, ты грубишь. Изволь сменить тон.
— Имею причины, — отрезал я. — Прекращай свои игры. Ольга нужна нам в деле. От нее очень многое зависит в развитии хозяйства.
Кивернития пожала затянутыми в старомодное бархатное платье плечами.
— Одно другому не помеха, Михаил, — сурово сказала она. — Пусть пока что резвится со своими рыбками. Поверь, она не станет работать хуже, если на ее пальчике появится симпатичное колечко.
Непробиваемая. Просто непробиваемая женщина. Втемяшила себе в голову старомодные представления о жизни и следовала им неукоснительно. Ладно, пойдем другим путем.
— И кого ты выбрала в кандидаты?
— Как будто ты сам не знаешь, — поджала губы бабушка. — Твой секундант отвечает всем требованиям. Имя, достаток, титул, здоровье и молодость.
Ну конечно.
— И еще живет недалеко отсюда, — язвительно добавил я. — Просто идеал.
— Именно так. Эта девица Штофф совершила ошибку, настояв на разрыве помолвки. Сейчас была бы графиней. Но свято место пусто не бывает…
— Надеюсь, ты еще не обсуждала этот вопрос с самим Шуваловым?
— Все к этому идет. Полагаю, к осени он будет готов сделать предложение.
— А если Ольга не захочет?
Кивернития рассмеялась.
— Мишенька, она не вправе идти наперекор воле Старших. Поверь, главы семьи умеют быть убедительными.
В этом она была права. В отличие от Ани Грасс, Ольга действительно была хорошей девочкой. Слишком хорошей. Такой
