Остров Колдунов - Ольга Белошицкая

чтобы потушить огонь. Он все-таки справился сам, катаясь по земле, а когда последние язычки пламени потухли, сдернул дымящиесялохмотья рубахи. Ганчи, к счастью, пострадали мало. Кожу жгло, но, оглядев себя, он не нашел даже покраснений. Едва он убедился в отсутствии ожогов, боль сразу же исчезла.

Грязный ком ткани, брошенный на землю, через несколько секунд вспыхнул сам. Тэйн потянул спутника за рукав.

— Похоже, сидеть здесь нельзя. А ну давай бегом!

Они бежали, покуда хватило сил. Столбы пламени вспыхивали позади них, иногда — слева и справа, но чаще всего — впереди, но Тэйн, помня, что огонь — всего лишь иллюзия, решительно проходил их насквозь, или огибал, если получалось. Пламя, хоть и не настоящее, причиняло реальную боль. По пути он успел обдумать и выстроить цепочку урд-знаков, с помощью которых он мог бы погасить пламя почти мгновенно. Когда Рек споткнулся и упал, а через мгновение вспыхнул, как живой факел, Тэйну удалось сразу же остановить горение.

Когда он заметил, что огонь уже не вспыхивает на каждом шагу, то замедлил бег, а потом и вовсе перешел на шаг. После всех приключений движения давались с трудом, хотелось упасть и не шевелиться. Пить хотелось еще сильнее, голод тоже давал о себе знать. Думать об этих насущных потребностях организма не хотелось: мысли эти ни к чему хорошему не приводили.

С восходом Ночного солнца он увидел, что Каньон порядком расширился. Под ногами появилась короткая и жесткая трава, очертания скал, нависающих над Каньоном, стали похожими на острые зубы. Споткнувшись в сотый раз, Тэйн свалился на землю и неожиданно уткнулся носом в хилый и затхлый, но тем не менее живой ручеек. Жадно напившись, умывшись, он растянулся на земле, ощущая голыми лопатками ее неожиданно ласковое тепло.

Сил не было.

Утолив жажду, Рек лег рядом.

— У этой трещины есть конец? — спросил он устало.

— Не знаю, — ответил Тэйн. — И знать не хочу. Давай поспим, а?

— А если опять эти… — Рек передернулся, — дьяволы нападут?

— Да ну их…в Лахову задницу. И на Адовы облака.

25. Лейт Ильне

(Сезон Холода, Ард Эллар, Улле)

Лейт высунулась из окошка почти по пояс, стараясь разглядеть показавшуюся на другом конце улицы повозку, и тут же спряталась обратно: было весьма холодно, чтобы выглядывать наружу с такой беспечностью. Убедившись, что ее никто не видит, она поспешно захлопнула окна.

Отец должен был вернуться к обеду, но он почему-то задерживался в пути. Три дня назад на заре они с Хортом уехали в Катрис, небольшой городок недалеко от столицы Майра, известный своей богатой ярмаркой, которая раз в декаду переполнялась торговцами со всех окрестных городов и селений. Обитатели пограничных очагов Ард Эллара тоже свозили туда свои товары, благо пошлину майрцы взимали весьма скромную. Совсем недавно отец открыл там небольшую мебельную лавку. Хорт рассказывал, что лавочка совсем крохотная, не чета той, что в Улле — в полдома на набережной, но для успешного расширения семейного дела как раз то, что надо. По его словам, торговля пока шла успешно, уже несколько раз к ним наведывались обеспеченные господа из столицы.

Слухи о беспорядках в Карре, лежавшей в двух днях пути от границы, с каждым днем становились все более пугающими. Поговаривали об эпидемии болотницы, и Лейт боялась, как бы в Картисе, тихом, в общем-то, городке, не случилось какой беды. Пусть Хорт и старше ее на пару лет, но все равно еще балбес балбесом, одни девки на уме, а отец уже немолод.

В последний год Нойт Ильне жестко взялся за младшего сына, надеясь постепенно передать ему семейное дело. Три мастерские, где делали мебель на любой вкус, от самой простой и дешевой до самой изысканной, и две лавки отнимали у него все силы, а старший сын, на которого он рассчитывал, интереса к мебельному делу не проявлял. Выгодно женившись, он обосновался в Мениде, столице северо-восточной провинции Ард Эллара, и открыл там свое собственное дело: купив два больших речных баркаса и небольшую прогулочную парусную лодку, он возил по Тойренту грузы и пассажиров.

Дела у старшего брата шли более чем неплохо. Раз в сезон он приезжал в родной Улле с женой и детьми, очаровательными девочками-близняшками, похвастаться достатком и благополучием. Мать радовалась, глядя на раздобревшего, ухоженного и довольного жизнью сына, на его немного заносчивую, но хорошо воспитанную жену. Отец помалкивал, втайне гордясь успехами старшего. Впрочем, из Хорта тоже со временем обещал вырасти неплохой управляющий, а то и глядишь — хозяин. Всему свое время.

Стук колес по старой мостовой слышался уже отчетливо, Лейт узнала характерный скип разъездного отцовского фургона. Идет пустой, но, кажется, не совсем. Покупок вроде бы не планировалось, разве что мать просила отца заглянуть в винную лавку. Вспомнив о причине подобной просьбы, Лейт вздохнула, слезла с подоконника, поправила смявшийся воротник платья и старательно убрала под шарф выбившиеся пряди волос. Здесь, в гостиной, не было зеркал, чтобы посмотреться, но она и так знала, что увидит.

Ей повезло гораздо больше, чем старшей сестре, уродившейся точной копией отца — высокой, худощавой, длиннолицей и бесцветной. Лейт унаследовала внешность матери: среднего роста, уже в шестнадцать лет она обладала тонкой талией и круглыми соблазнительными формами, нежной, чуть смугловатой кожей, густыми вьющимися волосами золотисто-каштанового оттенка, кроткими серыми глазами. Ротик у нее был округлый и мягкий, чуть более крупный, чем ей бы хотелось, нос — маленький, точеный, и мягкий, чуть заостренный подбородок.

Мать воспитывала ее в строгости, по самым что ни наесть традиционным ард элларским обычаям, боясь, как бы младшая дочь-красавица не учудила что-нибудь позорное для чести семьи. Она бы и дальше держала ее взаперти, но отец дур не любил и, как только девочка подросла, оторвал ее от вышивания и засадил за учебу наравне с Хортом. Математика давалась ей легко, не в пример братцу, а уж историю с географией она и вовсе обожала. В школу при храме ей, конечно же, ходить не разрешили, но местный илон-учитель за скромную плату и щедрый стол регулярно приходил на дом, давая детям богатого горожанина дополнительные уроки.

А он приедет через несколько дней. Сундуки уже собраны, осталось только