Комсомолец. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

Но сейчас обязательно узнаю.

Мне и в голову не пришло отправиться в дом на поиски ключа от загадочного помещения. Лай собаки намекал, что на вскрытие запор у меня в запасе не так уж много времени. Я вновь воровато огляделся по сторонам и направился в сарай, где стоял велосипед: собирался решить вопрос простым, варварским способом.

Все те ролики с инструкциями по открыванию замков подручными средствами, что я от нечего делать когда-то смотрел в интернете, не всплыли сейчас в моей памяти. Я не допустил и мысли, что стану ковырять в замочной скважине обломком канцелярской скрепки. Вернулся к запертой двери с топором.

Так и хотел поплевать на ладони перед тем, как приступить к делу. Но я не оставил на топорище лишних следов. Лихо размахнулся и ударил обухом по замку. Звон получился громкий (испугано шарахнулся к будке пёс). И результат не заставил себя долго ждать: понадобилось нанести всего восемь ударов.

Замок ударился о землю в опасной близости от моей туфли. Звякнул о камни — замер. Я сжимал топорище, продолжал ощущать ладонями вибрацию. Подумал: «Нападение на хозяина дома, нанесение телесных повреждений… не тяжких; а теперь ещё и взлом — нормальный букет получился».

Поставил топор у стены по соседству с лопатой. Цыкнул на пса — тот не умолк, а лишь прибавил громкости. Вынул из металлических проушин дужку замка, уронил её себе под ноги (подавил желание метнуть ею в собаку). Приоткрыл дверь и тут же зажал рукой ноздри: в нос ударил запах гнили и фекалий. В крохотное помещение ворвался пока неяркий солнечный свет. Вот только осветил он не возвышение с дырой в полу вместо унитаза. А дыру побольше, от края которой вниз вела добротная деревянная лестница.

«Погреб?» — мелькнула в голове догадка. Я разочарованно выдохнул — через рот, потому что продолжал двумя пальцами зажимать нос. Пошарил взглядом по стене, отыскал выключатель. Нажал на него — над лестницей вспыхнул свет, но не внизу. Я неуверенно убрал руку от лица… но тут же убедился, что мерзкий запах мне не привиделся. Большой платок, заготовленный ещё при прошлой прогулке к этому дому («на всякий случай»), пригодился. Я вынул его из кармана, прижал к лицу. Нафталиновый запашок показался мне приятным ароматом.

Моя нога задела дужку замка — отфутболила её к стене. «Ну, не картошку же он здесь прятал», — подумал я. Посчитал, что витавший в подвале душок отпугнул бы любого картофельного вора лучше любого замка. Потому что я и сам не горел желанием спускаться вниз. Хотя и чувствовал, что отыщу там именно то, ради чего и затеял «хождение по сараям». Ведь тот, кто не переживает за сохранность инструментов и велосипеда, не станет прятать под замок бочонки с солёными огурцами, проросший картофель и свёклу (что ещё хранят в погребе?).

Я убедился, что в калитку дома не ломились потревоженные собачьим лаем соседи и прочие нежданные гости — удостоверился, что они не застанут меня в погребе, как в ловушке. На всякий случай поднял с земли топор, взял его наизготовку (с детства побаивался подземелий). Потом взглянул на платок в другой руке. Понял, что вряд ли спущусь в подвал с двумя ношами — невредимым. Колебался недолго. Брезгливость пересилила осторожность. Топор вновь занял место рядом с лопатой. Уж очень не понравился мне ароматный подвальный воздух!

Сердце, восстановившее было привычный ритм сокращений, вновь затрепетало, как после резкого ускорения при беге. Я повернулся лицом к безоблачному небу, сделал с полдюжины глубоких вздохов. Словно прощался с миром и свободой. Усмехнулся, представив, каким идиотом и слюнтяем выглядел сейчас со стороны. «Ты бы ещё веб камеру туда спустил, чтобы разведать обстановку и отпугнуть картофельных монстров», — подумал я. Вновь прижал к лицу платок и нащупал ногой первую ступень лестницы.

Спускался я неторопливо. То и дело посматривал через плечо вниз — на маленький пятачок пола, освещённого висевшей над ступенями лестницы лампой; вглядывался в очертания прятавшихся во мраке предметов, похожих на мешки и деревянные ящики. Прислушивался. Но если внизу и раздавался мышиный писк, да цоканье о камни крохотных коготков, то их полностью заглушал лай всё ещё бесновавшегося во дворе пса. Мышей и крыс я не боялся. Но совать ногу в капкан не желал. Потому не торопился — рассматривал ступени, оглядывался по сторонам.

Повезло: не загнал в ладонь при спуске занозы и не свернул при падении шею. Спрыгнул с лестницы на деревянный пол — тот заскрипел и затрещал под ногами, извещая крыс, мышей и картофельных монстров о моём появлении. Я торопливо сунул руку в карман, вставил пальцы в отверстия кастета. Вынул свинчатку, замер, прислушался. Потому что услышал знакомый звон. Почудилось, что ударились друг о друга звенья цепи. Но не там, наверху, рядом с собачьей будкой — здесь, в нескольких шагах от меня.

Возобновил дыхание: звук не повторился.

Я ухмыльнулся в платок. Вспомнил, как в начале девяностых, вместе с тогдашней подружкой и её приятелями диггерами спускался в старую шахту. И как вернулся из того путешествия с сантиметровым слоем грязи на коже и одежде, пропахший нечистотами и дымом… с вывихнутой ключицей. Сомневаюсь, что ради прекрасных глаз и длинных стройных ног когда-либо пускался на большее безумство. Тот поход под землю не излечил мою фобию, как я в тайне надеялся — лишь усугубил её и поставил крест на моих отношениях с девчонкой-диггершей.

Взглядом отыскал на стене выключатель. Шагнул к нему, коснулся грязной кнопки рукой. Помещение погреба вмиг перестало казаться пугающим и наполненным загадками, когда справа от меня под потолком вспыхнул свет. Грозные великаны превратились в стеллажи. Высокие сталагмиты — в стопки деревянных ящиков с овощами. Хитросплетения паутины оказались грязными разводами на стенах. А гигантские крысы стали обычными раздутыми от содержимого холщовыми мешками.

«И никаких человечески тел, висящих на вбитых в стену металлических крюках».

Я закусил губу — всегда так поступал, когда понимал, что допустил ошибку. Рассматривал валявшиеся на полу подгнившие яблоки. Пытался сообразить: обрадовался тому, что не нашёл в подвале труппы и гирлянды из человеческих костей или огорчился этому факту. Подумал, что напрасно сломал замок. Что если ещё и в огороде ничего не отрою… А может, и вся эта возня с охотой на Каннибала — пустая затея? Может, и нет никаких костей? И вся та история о Зареченском каннибале — выдумка охочих до сенсаций журналистов?

Вздрогнул. Потому что снова услышал звон. Звук раздался не наверху,