Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер

Русские геологи сразу же признали в прибывших монголов. Плосколицые, с небольшими носами и высокими скулами, раз­ного роста, те продолжали рассматривать их. Затем тот, что пониже, вышел из машины и спросил отрывистым, лающим голосом:

— Кто такие? Что здесь делаете?

— Мы сбились с пути, — невозмутимо ответил Дмитрий. — Вели геологоразведку долины, дорогу потеряли. Нам нужно вернуться назад, в Кяхту, но у нас бензина не хватит. Не выру­чите нас?

При слове «геологоразведка» глаза монгола расширились, и он с интересом оглядел стоявший за людьми тягач.

— Так вы искали нефть? — проговорил он более спокой­ным тоном.

Инженер кивнул.

— Нет здесь никакой нефти, — снова пролаял монгол и мах­нул рукой. — Разбивайте лагерь, а утром я привезу вам горюче­го и покажу дорогу на Кяхту.

Не пошутив на прощание и даже не прощаясь, он повер­нулся, уселся в кабину рядом с шофером, и джип, с ревом раз­вернувшись, устремился в сторону гор.

— Ну вот наши проблемы и разрешились, — удовлетво­ренно произнес Дмитрий. — Давайте устраиваться на ночлег. Завтра с утра поедем домой. Надеюсь, у тебя водка еще оста­лась? — Он похлопал по плечу дремлющего водителя тягача и рассмеялся.

Темнота пала сразу, как только солнце закатилось за хол­мы, наполнив ночной воздух холодом и сыростью. Перед боль­шой парусиновой палаткой развели костер, геологи расселись вокруг него, съели безвкусный ужин, состоявший из риса с ту­шенкой. Вскоре появились карты и водка. Играли на сигареты и мелочь.

— Три листа, — рассмеялся Дмитрий, в очередной раз сни­мая банк в три листика, русскую карточную игру, похожую на кункен. Глаза подвыпившего руководителя блестели под навис­шими веками, а когда он пил водку, с краешков его губ текли тоненькие струйки. Сегодня ему везло — он стремительно опу­стошал карманы своих таких же нетрезвых коллег.

— Продолжай в том же духе, и скоро накопишь на дачу у Черного моря, — сказал один из них.

— Или на собачью будку у Каспийского, — отозвался дру­гой и расхохотался.

— Не идет игра сегодня, — недовольно проворчал Влад, подсчитав, что проиграл за вечер около ста рублей. — Пойду-ка я лучше в спальный мешок залезу, а то Дмитрий совсем об­дерет.

Пропустив мимо ушей насмешливые замечания, молодой техник поднялся, оглядел палатку, но, решив перед сном об­легчиться, направился за тягач. Усталый, пьяненький, он не заметил под ногой рытвину, поскользнулся и полетел в овраг, на дне которого больно стукнулся о крупный камень. Минуты две он лежал, тихо проклиная себя за неуклюжесть и потирая ушибленное колено. Внезапно до ушей его долетело цоканье копыт, приближавшееся к их лагерю. Влад поднялся на четве­реньки, дополз до края оврага и, прячась за тягачом, из-под его днища посмотрел в сторону палатки. Возле нее продолжал гореть костер, вокруг все так же сидели и шутили геологи.

Голоса их сразу стихли, когда к палатке подъехала неболь­шая группа всадников. Сначала Влад не поверил своим гла­зам — подумал, что спит, потер их, снова посмотрел на всад­ников. Они приблизились вплотную к костру, и Влад отчетли­во разглядел шестерых свирепого вида воинов, казалось, сошед­ших со средневекового гобелена: в оранжевых шелковых халатах до колен и широких белых шароварах, заправленных в корот­кие, дубленой кожи, сапоги. За светло-синими поясами торча­ли сабли в ножнах, на плечах висели составные луки и колча­ны, набитые оперенными стрелами. На головах воинов тускло блестели металлические шлемы, похожие на перевернутые пи­алы; макушки их украшали густые косички, сплетенные из кон­ского волоса. Грозный и дикий вид всадников усиливали их длинные тонкие усы, свисавшие едва ли не до груди.

Дмитрий поднялся и направился к гостям, приветствуя их початой бутылкой водки.

— Присоединяйтесь, товарищи, давайте выпьем за ваших прекрасных коней, — произнес он не слишком внятно, тряся в воздухе бутылкой.

Предложение его не встретило ответа. Всадники молчали, холодно рассматривая фигуру инженера. Внезапно один из них чуть нагнулся. Молниеносным движением, которое Влад впо­следствии прокручивал в памяти снова и снова, он выхватил лук, упер его в седло, натянул тетиву и выпустил стрелу. Влад не заметил, как она летела, он увидел только, что бутылка выскочи­ла из руки Дмитрия и, упав на землю, разлетелась десятками осколков. В тот же миг Дмитрий, хватаясь за горло, из которого торчало древко стрелы, сделал несколько шагов назад, рухнул на колени, затем повалился на землю. Он попытался что-то сказать, но изо рта у него вырвался лишь тихий хрип и сразу потонул в потоке крови, хлынувшей ему на грудь.

Трое сидевших вокруг костра геологов в ужасе вскочили, и эти их движения стали последними — в них шквалом полетели стрелы. Воины хладнокровно расстреливали своих жертв, спо­койно натягивали луки, размеренно выпускали разом по две- три стрелы. Они действовали без суеты, методично и быстро. У полупьяных геологов не было ни единого шанса на спасение, лучники били их в упор, особенно не целясь. Все произошло в считанные секунды — ночную тишину разорвал свист стрел, да эхо разнесло по равнине негромкие сдавленные крики. Безжиз­ненные тела геологов лежали на земле, пронзенные стрелами, торчавшими словно надгробия.

Насмерть перепуганный Влад глядел, как убивают его то­варищей. Когда в Дмитрия полетела первая стрела, он едва не вскрикнул от неожиданности. Сердце стучало так, словно со­биралось вырваться из груди. В кровь брызнул адреналин, страх заставил подняться и побежать куда глаза глядят. Он переполз на противоположную сторону оврага и бросился наутек. Так быстро Влад никогда не бегал. Он уже не чувствовал ни опья­нения, ни боли в колене, думая только о том, как бы спастись. Несколько раз он падал, резал ноги и руки об острые камни, но, не замечая ран, торопливо поднимался и снова бежал, не сбавляя скорости. Он постоянно вслушивался втишину, пыта­ясь за бешеным стуком сердца уловить цокот копыт. Но пого­ни не было.

Спотыкаясь и дрожа, он мчался в течение двух часов, ни на секунду не останавливаясь, пока наконец не достиг мчащихся шумных вод Селенги. Двигаясь вдоль берега реки, Влад набрел на два валуна, между которыми решил укрыться от возможного преследования. Он втиснулся в расщелину между камнями и быстро заснул в надежде стряхнуть с себя живой кошмар, кото­рому стал свидетелем.

Отсутствие удобств и бесконечная тряска заставили Терезу вспомнить вестерны, а именно — кадры пересечения почтовы­ми дилижансами Баттерфилда диких прерий юго-западной ча­сти Америки в 1860-х годах. Двухтонный автофургон сотрясал­ся от каждой кочки и рытвины, и вибрация его передавалась Терезе с такой силой, что, казалось, все ее кости бренчат. Путы на руках, жесткая деревянная скамья и два охранника, сидя­щих напротив, ощущение комфорта не усиливали. Только при­сутствие закованных в наручники Роя и Уоффорда вносило хоть какое-то успокоение в ее расстроенную душу.