Арт-Кафе - Александр Лонс

Таблоиды многократно потом переписывали это сообщение, иногда дополняя его собственными комментариями, некоторыми приложениями и измышлениями. Где-то проскочило сообщение, что по делу об убийстве проведена тщательная проверка, однако результаты следствия неизвестны, а круг подозреваемых не установлен. Так например газета «ПродавецЪ» в разделе происшествий сообщала следующее:

Как стало известно нашему корреспонденту, в кармане убитого оказалась членская карточка известного в определенных кругах московского клуба «Схрон». По нашим данным, погибший был завсегдатаем этого заведения, где регулярно играл на бильярде с друзьями. Судя по всему Мирский был  хорошо знаком здешней тусовке под псевдонимом «Плеер». Во время своих поездок в Москву, Мирский был также постоянным посетителем нелегальных борделей и секс-клубов столицы России. Как писала газета «The Observer», 60-летний Орест Мирский, постоянный член многих научных обществ, стал первым российским чиновником, негласно обвиненным в контрабанде произведений искусства. С 1998 года Мирски трижды привлекался к ответственности за отказ сотрудничать с правоохранительными органами, но последствий эти эпизоды не имели.

Часть вторая

17. Обзор прессы

Люди со временем взрослеют. «Рано или поздно, так или иначе», как сказал Макс Фрай. Люди прекращают говорить чепуху, признаваться в собственной глупости и становятся скучными большими дядями и тетями с солидными взрослыми задачами. Их перестают волновать проблемы точного переступания через трещины на асфальте, их не интересуют правила поедания бутербродов, уже не беспокоят тайные шифры, секреты отыскания чужих тайников и прочих очень существенных вещей, беспокоивших в детстве. На смену детским проблемам приходят взрослые: где взять много денег, какую купить машину, как подсидеть начальника, каким методом совратить красивую блондинку… Мне вот похоже повезло, я хоть и повзрослел, но как-то не вполне полностью. Несмотря на большие и взрослые проблемы, глупости делать и говорить продолжаю. Да и признаюсь в них регулярно. И еще, как и в детстве, твердо уверен, что жизнь это жутко несправедливая штука.

Стелла ушла утром, пока я еще спал. Когда проснулся, на ее подушке лежала наскоро накарябанная записочка. Почерк у Стелы оказался летящий, с сильным наклоном вправо, совсем не женский.

Мне тут надо работать, и я тебя покидаю. Не насовсем, даже и не надейся! Пока, во всяком случае. Просто несколько дней буду отсутствовать: дела, зашиваюсь вся. Посмотри материалы по «Иконе царя Бориса», в интернет слазай, прошерсти там всё. Результаты сохрани, я посмотрю, как приеду, а то не успеваю сама. Потом отчитаешься. Чмок - чмоки!

Стелла

Странно — обычно сплю чутко, и уйти от меня незаметно — довольно-таки непростая задача. Но тут — ничего не почувствовал. «Звони»! Куда, интересно? Она же так и не оставила своего номера, и мы общались только через интернет. А я не спросил, идиот. Правда, мой телефон Стелла просто обязана знать, но мало ли что. Вдруг не позвонит? Кто ж ее поймет! Есть два способа постичь женскую логику, но ни один из них обычно не работает. Чисто автоматически перевернул записку. Ага, есть!

Мой телефон: +7 915 324 0З 62

Интересно, и где она сейчас? Мне просто захотелось узнать, куда она отправилась. Эта стройная умная девушка с суперкороткой прической, философическим складом ума и двумя симпатичными татушками. Она меня зацепила! Отношенья наши были очень сложны, представляя собой какую-то концептуальную смесь секса, влюбленности, дружбы и делового сотрудничества.

Кстати — чувствовал я себя вполне здоровым и абсолютно нормальным. Прежние страхи и аномальные явления хоть и не забылись (такое забыть вряд ли удастся) но смотрелись как-то отстраненно. Словно давнишние приключения, типа похода в Лунопарк или посещения крутого боевика со спецэффектами и трехмерным изображением.

Роман «Икона царя Бориса», который мне оставила почитать Стелла, был неплохо изданным небольшим, но толстеньким томом в твердой обложке с прошитыми страницами. Я засел за интернет и стал «гуглить» информацию. Нарыл немного, но кое-что было. Все-таки роман не прошел полностью незамеченным. Как это ни странно, его хорошо комментировали отдельные СМИ. Некоторые отечественные издания, в частности газеты «ПродавецЪ», «Мотивы и Доказательства», «Московский боголюбец», «Суверенная газета», «Древнейшая газета», а также журналы «Последствия» и «ОзорNick» с различными комментариями опубликовали кто полный перевод, кто отдельные цитаты из статьи влиятельного французского еженедельника «Le Liberte». Журнал «Последствия» привел полный перевод, где, кроме всего прочего, сообщалось:

…Рассуждая об идеологии русского государства времен Бориса Годунова, автор ставит достаточно популярный, но от этого не менее верный диагноз: в основе общественной жизни того времени лежал симбиоз отчаянного стремления к модернизации и ультраконсервативного мировоззрения. И как только этот симбиоз более-менее сформировался после полной узурпации власти князем Борисом — «Третий Рим» начал свое поступательное движение к неминуемой пропасти...

Я пропустил еще несколько абзацев до того момента, пока не пошел текст о ельцинском периоде в жизни России:

…Развитие линии сюжета протекает по популярной "трехходовой" литературной схеме. Эпизоды бандитской жизни: наезды, крышевания, тёрки с конкурентами, подкупы органов власти, вызволение «братков» из тюрьмы, визиты по злачным местам, закупки оружия, набор в банду новых членов. Похождения: подмена подделками произведений искусства в музеях, хищения икон и церковной утвари, выполнение просьб и заданий авторитетных людей, фальшивые экспертные заключения, разрешение конфликтных ситуаций с зарубежными заказчиками и высокими чинами из Москвы, перепродажа краденного и крупные манипуляции банковскими счетами. Все это, в свою очередь, устойчиво разбавлено сценами разборок написанными с невероятной жестокостью и натурализмом. Кстати, именно к отображению вооруженных стычек у критиков возник ряд вопросов. Эпизоды, вроде бы, описаны простым, даже скудным языком и, к тому же, неестественно-бездушным стилем. Что ж, сцены разборок и впрямь набросаны весьма схематично. Тем не менее, мы не ставим в вину автору неумение ярко и эффектно рисовать картины стычек банд. Скорее, наоборот — однообразие и бездушие в описании разборок — всего лишь прием, коим автор пытается подчеркнуть обыденность кровавой практики бандитов. А что, мол, долго расписывать? Да, прибыли, постреляли, попыряли друг друга ножичками, замочили кого надо, а потом, бросив трупы на усмотрение ментов, поехали в кабак пить водку, слушать блатной шансон и лапать продажных девок... Признав за автором право именно так представлять читателям жизнь российского криминала, мы, все-таки, должны заметить, что читатель может пропускать такие абзацы, интересуясь только выживаемостью персонажей, а это, безусловно, обедняет как сюжет, так и роман в целом…