Шотландский рыцарь - Колин Фолкнер

Олаф присмотрелся к нему повнимательнее. Нежное личико больше походило на женское, чем на мужское. Его даже можно было бы посчитать красивым.

– Режу бычкам яйца, – просто пояснил Олаф. – Один из них удрал. – И норвежец ткнул пальцем в ту сторону, откуда доносилось телячье мычание.

– Ты от него ничего не добьешься, – презрительно фыркнул чернобородый. – Это же недоумок!

Тот, что поменьше, пнул Олафа прямо в грудь и яростно взвизгнул:

– Я тебя спрашиваю не о том, что ты делаешь сейчас! Да, теперь стало очевидно, что это женщина.

– Как ты вообще оказался здесь, на земле Данблейна? Или ты не слышал, как здесь обходятся с незваными гостями? Им отрезают яйца – точно так же, как тому бычку!

Она злилась все сильнее, и Олаф никак не мог понять почему. Он всего лишь хотел поймать бычка и отогнать обратно на ферму. Братья скоро хватятся его. Они могут подумать, что Олаф ленивый и не хочет им помогать. Но ведь это не Олаф, а Финн не любит работать и часто прячется в лесу, когда все остальные заняты делом. Иногда он прячется один, а чаще с женщиной.

– Олаф живет в Ранкоффе, – гордо заявил он. – Мой брат – сын Ранкоффа.

– Что это ты бормочешь? – злобно спросила женщина, – у Ранкоффа нет сыновей! Только писклявые девки!

– Тор – сын Ранкоффа, – уверенно повторил Олаф. – Тор – мой брат.

– Как это может быть? – вмешался чернобородый. – Сколько лет твоему Тору?

– Это мой старший брат, – отвечал Олаф. – Мы приехали с севера. Нам мама сказала, и мы приехали.

Чернобородый стал ругаться такими словами, которые, по мнению Олафа, мужчинам не полагалось произносить при женщинах.

Может, тот, второй, все-таки не женщина? Вот и в деревне их матери жил один мужчина, любивший наряжаться в женскую юбку – но только тогда, когда был совсем пьян.

– Объясни все толком, а не то перережу тебе глотку! – прошипел тот, что поменьше.

Олаф не сразу заметил, что в его руке сверкнула сталь. Он хотел отскочить, но опоздал на какую-то долю секунды. Чернобородый наехал на него, прижав к крупу второго пони, и острие ножа оказалось возле горла Олафа.

Он не мигая уставился на того, что поменьше. Кажется, это все-таки была женщина.

– Олаф не понимает что вам нужно.

– Ты сказал, что твой брат – сын Ранкоффа! – злобно прошипела женщина, наклонясь к лицу Олафа. – Он что – его внебрачный сын?

Внебрачный сын. Ублюдок. Олаф знал, как звучит это слово и по-английски, и по-норвежски. Это было плохое слово. Обидное слово.

– Он сын моей мамы, – сказал Олаф. – И сын Манро. – Он нарочно избегал слова «внебрачный». Пусть эти люди сколько угодно грозят своим ножом – Олаф никогда не скажет плохо о Торе. Ведь он любит Тора!

– Чтоб тебе пусто было! – выругалась женщина. – Вот так дела! Наш безгрешный Манро обзавелся внебрачным сыном! Держу пари, об этом до сих пор судачит вся округа!

– А почему вы оба оказались здесь? – продолжал допрос чернобородый. – Что вам здесь нужно?

Женщина все еще держала нож у самого горла Олафа, но первый испуг прошел, он успел взять себя в руки и ответил более внятно:

– Мама велела ему приехать сюда.

– Наверняка для того, чтобы наложить лапу на наследство! – прошипела женщина. – Чтобы урвать кусок от того, что по праву должно быть моим!

Она рывком убрала свой нож, и Олаф проворно отскочил в сторону.

Она уже не просто сердилась. Она готова была лопнуть от злости. Разве Олаф сделал что-то дурное? Олаф не любил, когда люди сердились на него. Особенно его братья.

– Олаф должен поймать бычка, – сказал он. Чернобородый переглянулся с женщиной.

– Хочешь, я его прирежу? – Отрывистый голос походил на лай злой собаки. Олафу совсем не нравился чернобородый. Пусть злится на Олафа сколько угодно – Олафу наплевать!

– Олаф! Олаф, отзовись! – раздался голос одного из воинов из Данблейна. – Где тебя черти носят?

Олаф повернулся в ту сторону, откуда доносился голос. В этот момент у него за спиной послышался топот копыт. Значит, злой бородач и тот, которого он принял за женщину, скрылись в лесу.

– Вот ты где! – Шотландец сорвал с головы свой берет и вытер пот с лысеющей макушки. Вот и у него почти не было волос, но выглядело это совсем по-другому. Здоровенная плешь сверкала на солнце, а у той женщины на голове был короткий ежик. – Ты что тут делаешь? – сердито спросил шотландец.

Олаф хотел было рассказать ему о том, что видел двух всадников, но передумал. Разве кто-то поверит, будто он видел женщину без волос на голове?

– И-ищу бычка, – запинаясь, промямлил Олаф.

– А может, ты нарочно скрылся в лесу? – Шотландец подозрительно прищурился. – Наверное, хотел что-то украсть? Или тайком добыть дичь?

Олаф в замешательстве уставился на покрасневшего от гнева шотландца и сказал:

– Олаф не крадет.

– Ну конечно, так вы все говорите! А вот у нас кое-кто заметил, что стоило вам появиться в наших местах, как все пошло вкривь и вкось. Кое-кто уверен, что это все ваших рук дело – тебя и твоих братьев. Знаем мы, что у вас, у викингов, на уме!

Олаф все еще не мог понять, о чем говорит этот человек, но сердился он явно на него, Олафа.

– Олаф не крадет, – спокойно повторил он.

– Да неужели? – Шотландец напирал все яростнее и уже схватил Олафа за грудки.

Он был выше ростом, но не сильнее Олафа. Он запросто побил бы его, но не собирался драться. Когда они приехали сюда, братья строго-настрого запретили ему драться с шотландцами.

– Олаф должен найти бычка, – пробормотал Олаф, глядя шотландцу прямо в глаза.

– Олаф! Олаф! – раздался в этот момент голос Тора, и вскоре под его тяжелыми шагами захрустел лесной валежник.

Шотландец поспешил отпустить Олафа, однако Тор все-таки успел заметить что-то неладное.

– Какого черта?! – взревел он.

Олаф видел, что его брат тоже ужасно сердится. Ему оставалось лишь надеяться на то, что Тор злится не на него.

– Олаф не крадет! – воскликнул он. – Скажи ему! – И он ткнул пальцем в испуганного шотландца.

– Ты опять за свое? – грозно произнес Тор. – Все не угомонишься? Тебе мало моего слова? Мало того, что мне верит мой отец?

Шотландец смешно попятился, выставив перед собой руки.

– Ошибочка вышла! – бормотал он. – Ошибочка, стало быть, вышла, вот и все!

Через минуту он уже скрылся в лесу.

– Ты цел? – спросил Тор, обернувшись к брату.

Олаф кивнул.

– И чего тебя понесло в лес? Я же запретил тебе одному уходить из замка! – начал журить его Тор.

– Олаф думал, бычок убежал вон туда. – Он показал в ту сторону, откуда в последний раз доносилось мычание теленка.

Тор посмотрел на брата долгим взглядом, а потом улыбнулся. Олаф любил, когда Тор ему улыбался.