Противостояние.Том I - Стивен Кинг

В начале семидесятых он познакомился с человеком по имени Дональд Дефриз и склонил того заняться семьей Синк. Темный человек помог составить план похищения наследницы и предложил Дефризу не просто получить за нее выкуп, но еще и свести ее с ума. Он успел исчезнуть из маленького домика на окраине Лос-Анджелеса, где Дефриз бесчинствовал со своими дружками, минут за двадцать до прибытия полиции. Он удалялся по улице, клацая каблуками своих пыльных разношенных сапог, и на его лице сияла торжествующая усмешка, которая заставляла матерей хватать своих детей и затаскивать их домой, усмешка, при которой беременные женщины начинали чувствовать преждевременные родовые схватки. И позже, когда изловили всю банду, удалось выяснить только то, что был еще один человек, связанный с бандой, может быть, важная фигура, может быть, мелкая сошка, некто без возраста по прозвищу «Праздный Гуляка» или «Бука».

Он шел по дороге ровным широким шагом, отмеряя за пядью пядь. Два дня назад он оказался в Ларами, штат Вайоминг, и, примкнув к группе террористов, принял участие во взрыве электростанции. А сейчас он находился на шоссе 51, где-то между Грасмером и Риддлом, на пути к Маунтин-Сити. Завтра он будет где-нибудь еще. Он чувствовал себя таким необыкновенно счастливым, как никогда раньше, потому что…

Он остановился.

«Потому что что-то грядет». Он чувствовал это, различал в теплом ночном воздухе. Он ощущал этот горячий запах копоти, который струился отовсюду, как будто Бог задумал грандиозный обед, на котором подадут барбекю, приготовленное из всего человечества. Угли уже раскалились, побелевшие, слоистые снаружи и красные, как глаза дьявола, внутри. Гигантская затея, великая затея.

Приближалось время его перерождения. Ему предстояло родиться вторично. Его должно было вытолкнуть из себя чрево какого-то огромного, песочного цвета зверя, который уже сейчас корчился в родовых муках, медленно двигая ногами, истекая родильной кровью, вперившись своими жарко пылающими глазами в пустоту.

В первый раз он родился во времена перемен. Теперь снова наступали перемены. Это чувствовалось в ветре мягкого летнего вечера в штате Айдахо.

Он знал, что совсем недалек час его перерождения. Как иначе можно объяснить, что он вдруг обрел такую чудодейственную силу?

Он закрыл глаза, слегка приподнял свое горячее лицо к темному небу, которое уже было готово встретить рассвет, сосредоточился, улыбнулся. Пыльные стоптанные каблуки его сапог начали отрываться от дороги. На дюйм. Два. Три. Улыбка переросла в широкую усмешку. Он был от земли уже на фут. На два фута. И тогда неподвижно завис в воздухе, а под ним клубилось маленькое облачко пыли.

Потом он почувствовал в небе первые проблески зари и опустился обратно на землю. Его время еще не совсем пришло.

Но оно наступит очень скоро.

Он снова тронулся в путь, усмехаясь и высматривая место, где бы переждать день. Его час скоро пробьет, а на сегодня было достаточно знать только это.

Глава 24

Ллойда Хенрида, прозванного газетами Финикса «нераскаявшимся убийцей с лицом младенца», двое охранников вели по коридору отделения усиленного режима городской тюрьмы Финикса. Оба выглядели кисло, а у одного был насморк. Заключенные отделения устроили Ллойду своего рода торжественную встречу. Здесь он слыл знаменитостью.

— Приве-е-ет, Хенрид!

— Молодец, парень!

— Передай прокурору, если он выпустит меня из тюряги, я не позволю тебе прикончить его.

— Не сдавайся, Хенрид!

— Так держать, браток! Та-а-ак де-е-е-ржа-а-ать!

— Горлопаны дешевые, — пробормотал охранник с насморком и чихнул.

Ллойд радостно ухмылялся. Он был ослеплен своей славой. Здесь было совсем не так, как в Браунсвилле. Даже еда лучше. Когда ты зверский убийца, ты вызываешь уважение. Он подумал, что Том Круз, вероятно, испытывает нечто похожее на международных фестивалях.

Коридор заканчивался проемом с двойной решеткой под током. Его в очередной раз обыскал простуженный охранник, который дышал так тяжело, словно только что бегом поднялся по длинной лестнице. Затем Ллойда для пущей осторожности провели через детектор наличия металла, наверное, чтобы полностью убедиться, что он ничего не затолкал себе в задний проход, как тот парень из фильма по кличке «Мотылек».

— Все в порядке, — сообщил сопливый охранник, а другой, сидевший в будке из пуленепробиваемого стекла, махнул рукой, чтобы они проходили. Они оказались в следующем коридоре, выкрашенном в зеленый цвет. Здесь было очень тихо. Безмолвие нарушалось лишь гулкими шагами охранников (сам Ллойд был обут в матерчатые тапочки) да хриплым дыханием одного из них, шедшего справа от Ллойда. В дальнем конце коридора перед закрытой дверью их ждал другой охранник. В двери было крошечное зарешеченное оконце.

— Почему в тюрьмах всегда стоит такая мерзкая вонь? — спросил Ллойд только для того, чтобы завязать разговор. — Даже те места, где нет зеков, провоняли мочой. Это не вы, ребята, часом ссыте по углам? — Собственная догадка показалась ему очень забавной, и он загоготал.

— Заткнись, убийца! — прикрикнул на него простуженный охранник.

— Что-то ты плоховато выглядишь, — сказал Ллойд. — Тебе лучше бы пойти домой и лечь в постель.

— Заткнись, — повторил другой.

Ллойд заткнулся. Вот что получается, когда ты пытаешься поболтать с этими парнями. На своем собственном опыте он пришел к выводу, что тюремных надзирателей трудно назвать «классными».

— Привет, гондон, — обратился к Ллойду охранник у двери.

— Здорово, кретин долбаный, — ответил Ллойд, не растерявшись. Ничто так не бодрит, как небольшая дружеская перепалка. Всего два дня в тюрьме, а он уже почувствовал, как на него постепенно накатывает хорошо ему знакомое состояние тюремного куража.

— За это ты лишишься зуба, — сказал охранник у двери. — Ровно одного, не сбейся со счета, одного зуба.

— Эй, послушай, ты не можешь…

— Могу. Там во дворе есть парни, которые за две пачки «Честерфилда» укокошат собственных дорогих мамаш. Хочешь остаться без двух зубов, парень?

Ллойд промолчал.

— Вот так-то оно лучше, — сказал охранник. — Достаточно и одного зуба. Давайте, ребята, ведите его.

Слегка улыбаясь, простуженный охранник открыл дверь, а другой ввел Ллойда внутрь: Там за металлическим столом сидел, перебирая бумаги, назначенный судом адвокат Ллойда.

— Вот ваш человек, адвокат.

Адвокат поднял голову и посмотрел на Ллойда. Этот парень еще и бриться-то не начал, подумал Ллойд, да, впрочем, какая разница. У нищих нет права выбора. Ему все равно ничего хорошего не светит. Он был готов, что ему припаяют лет двадцать или около того. Когда ты оказался за решеткой, тебе остается только закрыть глаза и стиснуть зубы.

— Большое спасибо…

— Этот тип, — сказал Ллойд, указывая на охранника, дежурившего у двери, — обозвал меня гондоном. А когда я попытался ответить ему, он заявил, что поручит какому-то парню выбить мне один зуб! Это ли не жестокое обращение со стороны охраны?

Адвокат провел рукой по лицу.

— Это правда? — спросил он охранника.

Тот закатил глаза, словно хотел всем своим видом сказать: «Боже мой, и вы этому верите?»

— Таким парням, защитник, — ответил он, — стоит сочинять сценарии для телевидения. Мы только сказали друг другу «Привет», вот и все.

— Это грязная ложь! — театрально произнес Ллойд.

— А я так не считаю, — заявил охранник и невозмутимо посмотрел на Ллойда.

— Ладно, — сказал адвокат, — но перед тем как уйти, я обязательно пересчитаю зубы мистера Хенрида.

На лице охранника промелькнуло злобное неудовольствие, и он поглядел на двух других, которые сопровождали Ллойда. Ллойд улыбнулся. Может, этот малый вовсе не так плох. Два последних его защитника были закоренелыми тюремщиками. Один из них являлся в суд с фистулой, можете себе такое представить, с дурацкой фистулой? А у закоренелых тюремщиков не выпросишь даже дерьма. Подавай свое прошение и убирайся — вот их девиз. Им лишь бы поскорее избавиться от подзащитного, чтобы продолжить обмениваться с судьей грязными газетными сплетнями. Может быть, этот парень добьется для него каких-нибудь десяти лет отсидки за вооруженное ограбление. В конце концов, он пристрелил только жену того типа из белого «понтиака», но, может, и это удастся списать на Шпока. Шпок не будет возражать. Он мертвее мертвого. Ллойд широко улыбнулся. Нужно надеяться на лучшее. Только так. Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее по пустякам.

Тут он обнаружил, что охранники ушли, а его адвокат — Ллойд вспомнил, что его зовут Энди Девинз, — смотрит на него как-то странно. Так смотрят на гремучую змею с перебитым хребтом, чей укус все еще может оказаться смертельным.