Спекулянтъ - Валерий Самохин

- Это все условия, или вы хотите сказать что-нибудь еще?

Чутье опытного политика вызывало уважение. Денис ответил спокойно:

- Японское правительство вскоре начнет размещение облигации военного займа. Ваше участие крайне нежелательно.

В той истории, Натан Ротшильд отказал японскому премьер-министру - личные интересы в России оказались важнее политики английского правительства. В этой - нефтяные промыслы Апшеронского полуострова ему уже не принадлежали.

- У вас есть собственная разведка?

Альфред Ротшильд... Непроницаем... Легонько покачивает лакированным ботинком... Пепел сигары вот-вот упадет... Нервничает?..

- И не только.

Прозвучало как угроза... Плевать... Проглотят...

Думайте!

- Мы не можем гарантировать вам невмешательства наших государств в отношения между Россией и Японией. Наше влияние на собственных политиков крайне ограничено.

Снова барон. Ответил быстро... Сказано небрежно, но вышло как оправдание.

- Я бы не стал преуменьшать ваши возможности. Но хочу пояснить следующий момент. Когда ваши капиталы, а вместе с ними и сбережения рядовых инвесторов, придут в Россию, то защита ее интересов косвенным образом ляжет и на ваших политиков. Войны не способствуют приумножению доходов простого вкладчика, и им придется учитывать и это обстоятельство.

Получилось слишком длинно... Перекинулись быстрыми взглядами... Кульминация?..

- Может быть, вы и правы. К вечеру я скажу вам свой ответ. Не исключаю, что он будет положительным.

Натан Ротшильд... Невозмутим... Принял решение?.. Он всегда был среди них самый умный...

- Вас ждет блестящее будущее, молодой человек... Если оно у вас будет. Считайте, что мое согласие вы получили.

Анри Жермен... Руку пожал крепко... И твердый взгляд... Не передумает...

Вот и все... Еще несколько часов тревожного ожидания и... Думайте!

ЭПИЛОГ

Петербург. 15 апреля. 1903 год. Выборгская сторона. 23-15. 

- Сзади!!!

Платов судорожно рванул из кармана пальто зацепившийся за что-то "бульдог" и с бессильным ужасом понял, что не успевает. Несколько силуэтов, вынырнувших из подворотни, осветились яркими вспышками выстрелов. Правое плечо взорвалось горячей болью, и сильный толчок отбросил его к задней дверце коляски. Над ухом раздался мерный перестук "маузера" - Семен хладнокровно выцеливал нападавших, не обращая внимания на кровь, ручейком стекавшую по виску из рассеченного лба.

- Денис Иванович, прыгай на землю!

Истошный крик прорвался сквозь грохот перестрелки и безмолвно повис в воздухе, не дождавшись ответа. Пули рикошетили от стен с оглущающим визгом.

- Прикрой меня!

Ерофеев выпрыгнул из купе и, сделав несколько беспорядочных выстрелов в сторону противника, бросился к переднему экипажу. "Бульдог" наконец-то выскользнул из ловушки и глухими хлопками радостно присоединился к всеобщему веселью. "Маузер" заглох.

- Денис Иванович!

Гнедая лошадь головной пролетки в конвульсиях высекала копытами искры из булыжной мостовой, делая безуспешные попытки подняться на ноги. Перевернутая взрывом коляска вздрогнула от сильного удара и неохотно открыла дверцу, безвольно повисшую на одной петле.

- Юльку принимай!

В темном проеме появилась взъерошенная голова с яростно горевшими глазами. Дорогое пальто свисало клочьями, а белоснежная рубашка ярким пятном выделялась в ночи. Исчезнув на мгновенье, Денис появился вновь, бережно держа на руках девушку. Ее густые черные волосы подхватил внезапно налетевший ветерок, бросив несколько прядей на закрытые глаза.

- Ложись!!!

Еще один безнадежно запоздавший крик штабс-капитана. Ерофеев лишь краем глаза успел заметить летящий в их сторону кувыркающийся в воздухе продолговатый предмет и в отчаянном рывке попытался прикрыть собой Юльку.

- Бомба, шеф!!!

Яркая вспышка... Грохот... Безмолвие... 

***  Москва.15 апреля. 2009 год.

"Как стало известно нашим корреспондентам, в архивах Дворцового ведомства год назад была обнаружена неизвестная часть завещания государя императора Николая II..."

( газета "Имперские вести")  *** Москва. 15 апреля. 2009 год. Станция метро "Пушкинская".

"Мы ведем прямой репортаж с места трагедии. Число жертв террористического акта точно не известно, но по предварительным данным..."

( телеканал " Россия")  ***  Москва. 15 апреля. 2009 год. Центральный военно-морской клинический госпиталь. 

- Почему к нам? Всех раненых в Склиф повезли.

Каталка стремительно летела по больничным коридорам, распугивая замешкавшихся больных. Вместо ответа, санитар устало покосился на напарника и молча показал пальцем в потолок...

Дверь операционной резко распахнулась, и в сверкающее ярким светом помещение быстрым шагом вошел высокий худой мужчина в старомодных очках.

- Профессор? - удивленно вскинулись брови дежурного хирурга, полноватого брюнета средних лет. - Вы же в отпуске?

- Когда просят из Канцелярии Императора, отказывать не принято.

Ноток недовольства, тем не менее, в ответе слышно не было. Голос звучал бодро и деловито.

- Диагноз?

- Поверхностные осколочные ранения, проникающее брюшной полости и травма черепа.

Быстро просмотрев снимки резонансного сканирования, профессор кивнул головой:

- Приступаем.

Анестезиолог медленно и уверенно ввел иглу в вену. Сухие потрескавшиеся губы пациента дрогнули в слабой улыбке и почти беззвучно прошептали:

- Юлька...

На лицо легла прозрачная кислородная маска.

Брюнет вопросительно посмотрел на медицинское светило:

- А кто он?

- Газеты надо читать, а не бульварные романы.

Ответ прозвучал раздраженно.

- Скальпель.

Инструмент тускло блеснул под лампами.

- Катетер.

Толстая игла вошла в магистральную артерию. На мониторе появилось неровное изображение поврежденного участка мозга. Микротелекамера, замерев на секунду, осторожно двинулась дальше.

- Наполнение падает.

- Давление?

- Семьдесят на сорок.

Фразы звучали сухо и отрывисто.

- Остановка сердца.

- Разряд.

- Еще один...

- Еще...

Медсестра осторожно промокнула марлевым тампоном крупные капли пота на седых висках профессора.

- Бесполезно.

- Приготовиться к прямому массажу.

Вдоль ребра изогнулась неровная линия разреза. За скальпелем лениво набухали темные капли крови. Теплый комок мягко ткнулся в ладонь.

- Господи, только не фибрилляция.

Прозвучало как молитва.

Сильные пальцы привычно делали свое дело: сжать и расслабить, сжать и расслабить...

- Это все, профессор.

К напряженному плечу осторожно прикоснулась рука ассистента. Взгляд брюнета смотрел устало и сочувственно. Экран монитора перечеркнула ярко-зеленая горизонтальная линия.

- Не мешай.

Сжать и расслабить... сжать и расслабить. Есть слабый толчок!... Еще один! Монитор отозвался всплеском. Пульс... 

*** Москва. 20 апреля. 2009 год. Центральный военно-морской клинический госпиталь. Реабилитационное отделение. 

Яркий солнечный свет резал глаза, заставляя сильнее зажмуривать непослушные веки. Через открытое окно, вместе с весенним, освежающим ветерком, пробирался многоголосый шум столичной жизни. Визжали покрышки автомобилей, басовито гудели троллейбусы, и доносилась привычная ругань московских дворников.

Денис поднес ладони ко лицу и, болезненно сощурившись, осмотрелся сквозь пальцы. Стерильно-белый потолок, нежно-кофейного цвета стены и стойких запах медикаментов, являющийся отличительным признаком любого медицинского учреждения... Больница?

- Проснулся, бродяга? - послышался знакомый, насмешливый голос. - Мне с утра доложили, что ты в сознание пришел. Я сразу сюда рванул, битый час дожидаюсь, пока ты дрыхнуть изволишь.

С трудом повернув голову, Денис едва не вскрикнул.

- Серега, ты? Живой?!

Крепкий мужчина, с коротким ежиком волос и правильными чертами лица, сочувственно усмехнулся:

- Здорово тебя, дружище, приложило. Со мной-то, что должно было случится? Это ведь не я в подземке был.

Значит, это был сон. Не было взрыва мерседеса, не было разборок с бандитами. Приснилась жизнь в дореволюционной империи и... Юлька?!.. Денис застонал, вцепившись зубами в подушку. Неужели и она - сон?!

- Денис, ты что? - встревожился старый друг. - Может, врача позвать? Потерпи, я мигом!

- Не надо, все нормально, - взял в себя в руки Денис. - Так, вспомнилось кое-что.

В открывшуюся дверь палаты вошла молодая, красивая женщина в белом халате и с хромированным стетоскопом на стройной шее.