Опасайся взгляда Царицы Змей - Наталья Солнцева

– Какой терем! – восхитилась она.

– Нам как раз сюда…

Сиур расплатился с водителем и помог пенсионерке выбраться из машины. Ему нравилась эта пожилая женщина, не утратившая светлых идеалов и способности мечтать.

– Как у вас с аппетитом, Таисия Матвеевна? – спросил он, увидев из трубы над домом дым столбом. Баба Надя наверняка стряпает.

– Плохо. А почему вы меня об этом спросили?

– Хозяйка нас ждет гостеприимная не в меру. Может уморить угощением.

– Уморить угощением? Как вы интересно сказали…

– Еще интереснее это выглядит. Скоро сами убедитесь!

Баба Надя ждала гостей. Ей сообщили телеграммой, что приедет знакомый Горского и привезет мать Леси. То есть это еще неизвестно, мать она ей или нет.

По такому случаю Ивану было приказано истопить баньку, выкупать деда Илью, самому вымыться, притащить из погреба разных солений, общипать курицу и закоптить на вишневых поленьях мясо. Лида ставила тесто на пироги, помогала лепить вареники, резала лапшу, окуривала комнаты можжевельником и зверобоем. У бабы Нади было так заведено перед приемом гостей. Чтоб лиха, не дай бог, в дом не завезли! И так горя хватает: двое похорон за одну осень…

Лесе пока ничего не сказали. Она жила неподалеку, в доме покойной Надькиной свекрови. Домик был маленький, неказистый, зато теплый. Иван его заново побелил, печку почистил. Немая девушка любила одиночество и тишину, так что домик ей приглянулся.

– Приехали!..

Лида вышла во двор, радушно пригласила гостей в дом. В горнице было жарко натоплено. Стол ломился от еды. Баба Надя, причесанная волосок к волоску, в новом вышитом переднике, смотрела на приезжих во все глаза. Сиур представился приятелем Горского. Баба Надя его запомнила, расцеловала, как родного. Таисия Матвеевна растерянно присела на застеленный ковром сундук.

– Мой сын Иван, – баба Надя подтолкнула Ивана в спину. – Это он Лесю нашел на порогах. А дед Илья наш захворал некстати, не может к гостям выйти. Вы уж извините! Садитесь за стол. Бульон стынет.

Куриный бульон с лапшой получился отменный, мясо, запеченное с белыми грибами, благоухало, перебивая можжевеловый дым.

– Вы кушайте, кушайте! – настойчиво потчевала приезжих хозяйка. – А после сладкого немножко отдохнете. Я вам лучшие перины постелила. Захотите искупаться с дороги – баня готова. Я трав душистых в воду добавила. В городе нет такого, там все пресное, искусственное…

За обедом сидели долго: разговаривали, ели, изучали друг друга. Иван зыркал исподлобья на Таисию Матвеевну, но рта не раскрывал. Лида едва прикасалась к кушаньям, изредка вставляла пару слов. Зато баба Надя болтала без умолку. Разговор крутился то вокруг одного, то вокруг другого. Гостье не терпелось расспросить о Лесе.

– Вы на нее сначала со стороны посмотрите, – предложила Лида. – Вдруг не она? Леся чувствительная…

– Я понимаю. – Глаза Таисии Матвеевны наполнились слезами.

Сиур вышел на крыльцо, закурил. Начинало темнеть. Со стороны леса наплывали сизые облака, обещая снег.

«Нельзя так объедаться. Это к добру не приведет», – подумал Сиур, с наслаждением затягиваясь.

– Угостишь папироской? – Иван, задрав голову, смотрел на закатное небо. Ему тоже невмоготу стало сидеть за столом.

– Прошу…

Некоторое время они молча курили.

С приездом гостей Иван оживился. Теперь ему будет с кем поговорить! При бабе Наде он держал рот на замке, приглядывался к приезжим. Сама судьба послала этого мужика, умного, спокойного, сильного. Ивану нужен именно такой помощник. Ему-то он про клад и расскажет.

– Тут летом художник городской приезжал, Артур. Он меня слушал, а потом картины всякие рисовал. Аленку, дочку мою, изобразил. И хорошо! Теперь вот нет ее, померла… а картина жить будет, людей радовать…

Иван говорил о смерти дочери без надрыва и слезливости. Чего нельзя изменить, с тем лучше смириться.

Гость затаил дыхание, боясь спугнуть забавного старикана. Хотя, если прикинуть, по годам не такой уж он старый, просто поседел и сморщился раньше времени. Вот уж от кого Сиур не чаял услышать о Корнилине.

Иван попросил еще одну «папироску», закурил.

– Хороший человек художник. Душевный! – вздохнул он. – Жаль, что больше не приезжает. Он мне акваланг привезти обещался. Забыл, видать…

– Акваланг? – удивился Сиур. – Зачем тебе?

– Клад мы искать собирались. Озеро тут есть лесное. Вода в нем черная, как деготь, но прозрачная, как слеза. Вот скажи мне, бывает такое?

Сиур пожал плечами.

– Бывает! – сам ответил на свой вопрос Иван. – Если не веришь, пойдем покажу. И в одном месте того озера – омут бездонный. Вода там зеленая: в пасмурный день темная, непроглядная, а в солнечный – чисто камень изумруд. Даже светлее. Как Лидкины глаза! – он понизил голос и нагнулся к самому уху гостя, прошептал, жарко дыша: – Там клад сама Царица Змей сокрыла от глаз людских. Веришь?

– Верю, – без обиняков ответил Сиур. Он понял, что если выразит хоть малейшее сомнение, то ничего больше не узнает.

– Помощник мне нужен, – деловито сообщил Иван. – Пойдешь со мной?

– Пойду. Только как же мы без акваланга обойдемся? – сдерживая улыбку, осведомился гость. – Да и холодновато вроде. Я так понимаю, в воду лезть придется?

– А если и придется?

Иван проверял приезжего: струсит или нет? У городских «кишка тонкая».

– Раз надо, полезем!

Иван обрадовался несказанно. Вот это мужик! Настоящий, хоть и городской. На все согласен. Небось Марфа пособляет, – такого гостя послала в дом!

– Не-е, в воду лезть теперь не надо. Я новый план придумал. Это я так сказал, проверял тебя…

– И как, выдержал я испытание? Возьмешь меня?

– Знамо дело, возьму. Мужик ты справный. По всему видать, не подведешь! – Иван снова наклонился и зашептал: – Недалеко от озера пещера есть, там в углу земля больно рыхлая. Палка свободно в глубину уходит. Сон мне когда-то снился, что из пещеры ход есть во дворец самой Царицы Змей. Ход ведет под озеро, как раз туда, где зеленый омут…

Глава 20

– Земные законы иллюзорны, – не придавай им значения и обходись без них. Путь Изиды завершается… Посмотри на посланца Богов: он стоит на облаке и трубит в рог! Мужчины и женщины навсегда оставляют за собой могилы… смерть больше не властна над ними…

– Люди издавна мечтали найти секрет бессмертия… В чем он? Тебе известно?

Лида спрашивала со всей страстью и жаждой истины, которая проснулась в ее сердце после «сна лилий». Так она называла то, что произошло с ней, когда она выпила жидкость из флакончика бабы Марфы. Она сделала все, как та велела. И теперь… Что теперь? Она получила дар, но не знает, в чем он заключается. Она задает вопросы, но не знает кому. То ли Марфе, то ли Царице Змей, то ли самой себе…

– Врата незримого мира открылись перед тобой. Ты можешь заглянуть за завесу!

– Бабушка Марфа, это ты?

Вопрос Лиды повис в гулком необозримом пространстве без ответа. Кто же, невидимый и всезнающий, говорит с ней?

– Завершив Путь, ты получишь то, что было обещано в начале. Иди рука об руку с жизнью, дыши ею, наслаждайся ее дарами, желай, люби во всю силу! Счастливому страннику предстоит возвращение в колыбель Духа. Он сможет приходить, когда захочет, черпать силы и уходить по своему желанию. Искать новые приключения… Ты вернешься в мир изначальных образов…

Лида вздрогнула от крика бабы Нади, сзывающей обитателей дома к столу. Проспала! Как неловко… Она быстро оделась, привела себя в порядок и вышла из комнаты.

Все уже были в сборе. В печи трещали дрова. Снег за окном покрыл белым пухом двор, крыши и деревья.

На столе на расписных блюдах дымились блинчики с творогом, тушеная капуста, котлеты, шипящая салом яичница. Деду Илье подали еду в его комнату. Он ел совсем мало. Лида уносила все обратно почти не тронутым. Но сегодня у него появился аппетит: он даже спросил соленого огурчика.

Иван за столом опять молчал, что показалось бабе Наде странным. «Небось что-то затеял, окаянный!» – с тревогой подумала она.

Сиур гадал, как пройдет встреча Таисии Матвеевны с Лесей, которая обещала прийти после завтрака.

Лида ела вяло, думая о Сергее. Он обещал приехать завтра из обители. Каким будет их свидание? Тревожил ее и предутренний диалог с кем-то незримым. Что это было? Сон? Явь? Бабушка Марфа все бы ей растолковала… а теперь придется разбираться самой.

Лида мечтательно улыбнулась, и Сиур оценил ее неброскую красоту. Какая она все-таки милая. Девушка чем-то напомнила ему Тину…

Леся стояла перед зеркалом и причесывалась. На душе было неспокойно. Баба Надя явилась ни свет ни заря, пригласила в гости. Приглашение звучало как приказ.

«Приходи к полудню. Иван и Лида будут рады! Дедушку Илью заодно проведаешь, плох он совсем. Ну и гостей уважить надо. Люди из самой Москвы приехали!»