В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

Вторая большая битва южнее Ладожского озера началась 12 января 1943 г., когда наша дивизия располагалась далее на юг в «мешке» у Погостья и Волхова. На этот раз бои дошли до нас 11 февраля. Городу на Неве, культурной жемчужине России, городу, до революции носившему имя Петербург в честь величайшего царя, было суждено освободиться от немецких тисков с помощью огромного двойного охвата, проведенного Красной армией. Свыше двух с половиной лет город с 3 миллионами жителей, второй в России по величине, выдерживал кольцо немецких войск на северном фланге Восточного фронта. Как и Сталинград, город, носивший имя одного из основателей большевизма, имел первостепенное политическое значение и должен был быть освобожден.

В феврале 1943 г. Советам удалось прорвать наш фронт и создать угрозу окружения для немецких войск в Ораниенбаумском «котле». Столкнувшись с этой опасностью, воины 132-й пехотной дивизии отстаивали свои позиции с упорнейшим сопротивлением и тем самым предотвратили катастрофу, размеры которой могли бы сравниться со сталинградским разгромом.

Когда я вернулся в свой старый полк, многих из моих прежних товарищей уже не было; однако скоро я вновь почувствовал себя как дома. Меня немедленно направили на две недели на Волховский фронт командиром взвода, а в этом секторе фронта активность советских войск все возрастала.

Климатические и боевые условия, в которых мы находились в районе к югу от Ленинграда, значительно отличались от тех, к которым привыкли воинские части из Крыма. Местность была болотистая, изобиловавшая густым подлеском и березами, перемежаемыми невысокими холмиками, на которых можно было организовать очаговую систему обороны. При потеплении отовсюду начинала сочиться вода, из-за чего было просто невозможно углубиться в грунт для оборудования укрытий. Вместо окопов наша оборонительная линия была составлена преимущественно из баррикад, сложенных из грубо отесанных бревен, которые сверху заваливали землей и ветками; эти позиции можно сравнить с примитивными палисадами, которые когда-то строили римские легионы.

Чтобы осуществлять снабжение различных участков фронта, через болото была проложена узкоколейка. А позиции Клостердорф и Вассеркопф стали доступными благодаря гатям через болота, сложенным из бревен, нарубленных в этих густых лесах. По таким узким, но эффективным путям снабжение войск шло телегами на конной тяге, и в темное время суток то и дело слышалось, как животные надрывались, перетаскивая свой груз по потрескивающим бревнам. Каркасы телег были модифицированы, и к ним были пристроены оси и ободья, снятые с вышедших из строя военных автомобилей, и в результате получилась миниатюрная железная дорога.

Воодушевленные победами в Сталинграде и на южном фланге Восточного фронта, русские предпринимали энергичные усилия для организации наступления на севере. В суровые зимние месяцы их бронетанковые части могли продвигаться по замерзшим болотам, и мешали им лишь толстые стволы берез, не позволявшие развернуть танковые атаки в широком масштабе.

Когда на нас обрушились злые холода, русские бросились в атаку прямо на Смердинью. Эта вторая битва на юге Ладожского озера началась в январе. 437-й пехотный полк был придан XXXVII армейскому корпусу на Волховском фронте для усиления обороняющихся дивизий. После того как ситуация в этом секторе вновь стабилизировалась, полк вернули в дивизию, где он занял позиции на правом фланге дивизии в секторе, отведенном боевой группе Вебера. На дивизии лежала задача защиты едва удерживаемого сектора, тянувшегося на 40 километров по фронту.

В конце января вражеские силы в районе «мешка» у Погостья стали более активными. Многочисленные разведгруппы и налеты силами до одной роты указывали на то, что давление оказывается в координации с боевыми действиями, которые ведутся советскими войсками к югу от Ладожского озера. Из-за плохой видимости до 9 февраля никакая воздушная разведка не велась, а после этого поступили сообщения о том, что крупные сосредоточения войск противника движутся по дорогам в «мешке» Погостья. В ночное время замечены многочисленные огни костров в районе Сенина.

Стали более очевидны перемены в самих вражеских солдатах, поскольку многие участки фронта усиливались в больших количествах свежими войсками, экипированными в новую под цвет снега камуфляжную форму и вооруженными автоматами недавнего выпуска с круглыми дисками. В дивизии подтвердили, что в противостоящем нам вражеском секторе происходит замена войск и что в ближайшие день-два следует ожидать новых атак.

И атака состоялась 11 февраля. В секторе 436-го полка на передовой измотанные подразделения попали под атаку отряда, состоявшего из 10 танков в сопровождении пехоты. Потрепанный в боях, уставший полк был не в состоянии удержать фронт под концентрированным танковым ударом, и противнику удалось прорваться. Вражеские войска продолжали это наступление и на следующий день, получив ночью свежие подкрепления, они проникли в район на юго-запад от Клостердорфа, исключив все возможности для быстрой контратаки.

Изнуренные боями войска, занимавшие оборону, сумели ценой нечеловеческих усилий остановить прорыв у Клостердорфа; однако этот выступ до 13 февраля удерживался противником. В последующие два дня враг перерезал дорогу на Клостердорф и укрепил только что завоеванные позиции. Русские атаковали позиции 6-й батареи 132-го артиллерийского полка танками, и наши войска были вынуждены перед отходом с позиций уничтожить свои орудия.

Орудия попали в руки врага, и, хотя стволы были повреждены, отчего враг никак не мог ими воспользоваться, это была невосполнимая для дивизии и полка потеря, и это был первый случай за всю войну, когда дивизия оставляла тяжелые орудия врагу, пусть даже временно.

16 и 17 февраля все усилия закрыть брешь в обороне оказались тщетными. Попытки батальонов с южного и западного флангов прорвать советскую оборону не принесли успеха, поскольку враг теперь усилил оборону танками, которые были размещены вдоль дороги. До 18 февраля русские с успехом отражали все атаки, но тут частям 96-й пехотной дивизии удалось очистить эту дорогу. При поддержке частей 132-й дивизии они смогли вернуть артиллерийские позиции с теперь уже бесполезными пушками, все еще находившимися на своих местах.

Горячее дыхание боя опускалось, неся свое возмездие, на тех, кто изнемогал в лесах, болотах и рощицах между Волховом и Ладожским озером. С первыми утренними лучами, проникающими сквозь снег, вставал бог войны, и начинался еще один день смерти. Дремавшие болота просыпались от морозного сна, чтобы ворваться в жизнь, и, как днем раньше, над всей этой белой пустотой воцарялся грохот сражения. Как будто туча, извергающая огонь и сталь, вставал утренний туман и разбрасывал свои семена смерти. Почти две недели призрак смерти крался по покрытым снегом болотам.