Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд - Андрэ Нортон

С некоторым удивлением я обнаружил в себе смутное сожаление о чувствах, которыми так хорошо пользовался Джорт. Похоже, Тэсса обладают теми же ограничениями, что были у бывшего моего тела.

Я подошёл к сундуку и посмотрел на чашку. Она была пуста, но кувшин полон. Я осторожно налил в чашку золотистую жидкость. Она была холодной, прекрасно утоляющей жажду, и по моему телу распространилось ощущение радости бытия, единства с моим новым телом. Я услышал покашливание и увидел жреца с забинтованной головой. Он поклонился и, подойдя к кровати, положил на неё одежду с красными крапинками, какую носят Тэсса.

— Старейший брат хочет поговорить с тобой, брат, когда ты будешь готов, — сказал он.

Я поблагодарил и начал одеваться, ещё не вполне уверенный в своих движениях. Одевшись, я подумал, что, наверное, теперь похож на Малика.

«Малик!» — болезненно кольнуло в памяти. Малик вывел меня из ада, уготованного барску в Ырджаре, и каков был его конец! Я так мало его знал и так много ему должен!

На моём поясе висел длинный нож, но меча не было и, конечно, не было жезла, какой носила Майлин. А мне хотелось бы схватиться за оружие при мысли об убийцах Малика.

Как мне ни хотелось, но без зеркала я не мог увидеть весь облик, который теперь имел. Выйдя из комнаты, я встретил ожидающего меня мальчика-жреца. Он хромал, и На лице его лежал тот же отпечаток шока и усталости, как и у старших жрецов. Здесь всё ещё пахло горелым, хотя и не так сильно, как пахло для Джорта.

Мы пришли в тот же садик, где Оркамур однажды уже принимал меня. Он сидел в том же кресле из дерева с побегами, только листья на них увяли и засохли. Теперь там стояла ещё одна скамейка, и на ней сидела, опустив плечи, Майлин. Глаза её были пустыми, как у человека, затратившего большие усилия к собственной невыгоде. Во мне вспыхнуло желание подойти к ней, согнать это её равнодушие, взять её вялые руки в свои, поднять её. Когда я тайно подглядывал за ней в Ырджаре, она казалась мне чужой, и чужой она была всё время наших путешествий. Теперь казалось, что только она имеет права на меня, что она устала и измучена. Но Майлин даже не взглянула на меня и не поздоровалась. Глаза Оркамура встретились с моими и так всматривались, будто он хотел видеть каждую мысль, как бы глубоко она ни пряталась. Затем он улыбнулся и поднял руку, и я увидел на ней большой, страшного вида кровоподтёк, а один из пальцев был расщеплён и туго связан. Жест его был изумлённо-радостным.

«Сделано, и сделано хорошо!» — он сказал это не вслух. Его мысль вошла, видимо, и в мозг Майлин, потому что она встрепенулась, и её глаза, наконец, остановились на мне. Я увидел в них изумление и, в свою очередь, удивился: ведь она сама проделала этот обмен, почему же результат её удивляет? Она сказала:

— Это хорошо сделано, Старейший брат.

— Если ты имеешь в виду, сестра, что выполнила то, чего желала — да, это сделано хорошо, если же ты думаешь о том, что это приведёт к ещё большим осложнениям, — тогда я не могу ответить ни да, ни нет.

— Мой ответ… — прошептала она, если можно мысленно шептать. — Ладно, что сделано, то сделано, а это надо было сделать. С твоего разрешения, Старейший брат, мы поедем и увидим конец всего этого.

Она пока ещё не говорила со мной и не хотела смотреть на меня, потому что после первого взгляда опять отвернулась. Я похолодел, как если бы протянул в приветствии руку, а её не только не взяли, но и самого меня игнорировали. Теперь я не стал бы делать никакого движения, чтобы привлечь снова её внимание.

Мы вышли поискать еду. Майлин ела явно только по необходимости, как заправляют машину перед поездкой. Я тоже поел и обнаружил, что моё тело с удовольствием принимает всё, что я ему даю. Майлин была как за стеной, и я не мог ни пробить эту стену, ни перелезть через неё.

Мы вышли во двор храма. Там не было и признака фургона, но нас ожидали два оседланных каза, через седла были перекинуты дорожные плащи, седельные сумки полны провизии. Я хотел помочь Майлин забраться в седло, но она оказалась проворнее меня, и я пошёл к своему казу. Неужели она теперь относится с отвращением к любому контакту со мной?

Мы ехали по опустошённой Долине. Там до сих пор дымились почерневшие от огня руины, повсюду виднелись и другие признаки ударов ярости, которые калечили, но не полностью разрушали. Майлин поехала по дороге в Йим-Син. Видно было, что она отчаянно пытается осуществить свой план — вернуться со мной в Ырджар и разрешить, насколько возможно, роковое сплетение, опутавшее нас.

Она по-прежнему не смотрела на меня, даже не обменивалась мыслями. Неужели ей так неприятно, что я нахожусь в теле её близкого родственника, который теперь кажется ей умершим дважды? Меня это стало раздражать. Я не виноват в том, что со мной случилось, и я ни о чём не просил. Ан нет, ответила мне память, дважды в какой-то степени я просил ритуалов Тэсса для этих обменов. И они дважды спасали меня от смерти.

Поскольку мы ехали быстрее, чем в фургоне, то выехали из Долины ещё до заката. На рассвете мы могли бы увидеть Руины Йим-Сина, но мы поехали прямо через равнины к Ырджару. И всё-таки, что тут произошло? Мне нужно было хоть чуть-чуть заглянуть в будущее, поэтому я заставил себя обратиться к своей спутнице:

— Рассказали ли слуги Умфры, что тут случилось?

— Те, кто пришёл с запада, — ответила она, — были иноземцами. Похоже, что Йиктору угрожает новый враг, гораздо более безжалостный, чем любой равнинный народ, и эта сила идёт от инопланетников.

— Но ведь Торговцы… — я был так поражён, что у меня перехватило дыхание.

— Не все Торговцы такие, как на «Лидисе». Эти пришельцы режут друг друга, чтобы укрепиться на нашей земле, завоевать власть и основать своё королевство. Часть лордов уже разбита, потому что среди их людей тайно велась подрывная работа, других привлекли обещанием большого богатства, их натравливают одних на других и помешивают в котле войны той ложкой, которая заставляет его яростно кипеть. Не знаю, что мы найдём в Ырджаре, не уверена даже, что мы попадём в город. Но попытаемся…

Всё это не слишком-то обнадёживало. Похоже, случилось большее, чем мы предполагали. Страшно было углубляться в страну, где каждый поднимал руку на соседа, но порт находился на границе Ырджара, и там находилась моя единственная надежда на возвращение на «Лидис».

До Ырджара было ещё далеко. Обдумывая сказанное Майлин, я представил себе, каким долгим покажется нам это путешествие, да и разумно ли ехать вообще?

Я крутил в мозгу эту мысль так и сяк, когда пришёл зов, резкий и сильный, как сигнал горна, но я услышал его не ушами.