Тринадцатый ученик Дьявола (СИ) - "Violetblackish"

В ту же секунду небо над замком раскололось под новым градом заклинаний, и потолок завибрировал. А вот с юным магом, напротив, ничего не произошло. Только пыль от осыпающейся сверху известки попала в нос. В горле запершило, и в легких что-то заклокотало. Ноэль кашлянул, чтобы прочистить горло, но легче не стало. В груди вибрировало и мелко дрожало. Ноэль схватился за ворот и зашелся в приступе нескончаемого кашля. Кровь прилила к голове, бросило в жар. Легкие и сердце готовы были выскочить через глотку от непрекращающегося жуткого кашля. Ноги подкосились, и Ноэль упал на одно колено, краем глаза замечая, что сфера потухла и подернулась серым пеплом, а вместо нее валяются мертвые тусклые осколки. Тело сотряс новый спазм, выворачивающий внутренности наизнанку. Кашель, казалось, выламывал кости и суставы.

«Чертовы гроханские штучки!» — пронеслось в мозгу, и, несмотря на то, что мысль была правильной, принадлежала она не Ноэлю. Он вздрогнул и покрылся липким потом. С хрипом глотнул кончившийся в горевших огнем легких воздух и… вспомнил!

Он еще продолжал стоять на одном колене, но знал, кем будет, выпрямившись. Именно выпрямившись, а не просто подняв глаза. Великому Тайфелю не пристало валяться на полу.

«Хозяин…» — прошелестело откуда-то из недр замка, и по ладони, все еще опирающейся на пол, ласково заструилось тепло. — «Великий маг вернулся…»

Он не спеша расправил плечи и вздохнул спокойнее. Судороги, бившие тело, отступили, а ноги больше не тряслись. Уперся ладонью в пол и стал подниматься. Лица окружающих его побелели от ужаса. У Грохана мелко трясся подбородок. Маг же чувствовал спокойствие. Ледяное спокойствие и… знание. Понимание и знание струились сквозь его тело ровным огненным потоком и омывали разум ярким светом.

— Ну здравствуй, Учитель, — поприветствовал Он постаревшего, превратившегося в старика ученого. Ледяная улыбка сковала губы, а мышцы чужого лица с трудом повиновались. Грохан уронил подбородок на грудь и еле слышно прошептал:

— Прости меня…

Но тот, кто минуту назад был Ноэлем, уже осматривал остальных и о каждом знал то, чего раньше в разуме юноши не было. Лекарь, Ремесленник и мальчишка, с лицом Воина, — всех их он мог уничтожить одним взмахом руки, но что-то отвлекало. Незавершенное дело, не отданный долг, неоплаченный счет, недопетая песня, непрожитая жизнь.

Тишина лишь на мгновенье,

Дрозд продолжит песнь свою…

Это словно наважденье…

— Дрозд поёт: люблю, люблю…

Он вздрогнул. За его левым плечом… Тепло. Упрямое, живое, неукротимое. Маг медленно поднял правую руку. В глазах Грохана, стоящего прямо напротив, качнулось понимание. Сложное, запутанное заклинание, которое никто, кроме всемогущего Тайфеля, не мог распутать, зазмеилось по запястью.

— Обратись, Фернандо, — уронил Он. Тихий шелест опадающей на пол комками шерсти подтвердил догадку. Маг обернулся.

Юноша. Верный паж. Балагур и остряк. Тонкий и резкий. Любивший слишком сильно и отчаянно, чтобы признаться и покориться. С белой кожей и черными как смоль волосами, стоял, глядя прямо в глаза с неприкрытой ненавистью, густо окрашенной болью. С той ненавистью, которая одной масти с любовью. Рука сама поднялась приласкать длинный тонкий шрам от скулы до виска, который оставил тяжелый перстень, когда ладонь пощечиной обожгла за непокорность. Вот и сейчас тот насупился и отшатнулся. Не дался. Как тогда, когда в очередной раз сердце болью опалило. Так, что заклятье само сорвалось. Да такое, что никто распутать не смог, как ни старался. Да и предал, сбежал к старому учителю. Все предали…

Черный маг обвел всех глазами так, что каждый сделал шаг назад под тяжелым взглядом. В это мгновение сокрушающей силы взрыв потряс замок, и что-то в глубине его протяжно застонало. Маг ощутил, как от гнева помутнело в глазах. Кто-то терзал его детище. Его обитель. Его друга.

— Все потом, — процедил Он сквозь зубы, направляясь к лестнице на смотровую площадку. Громкий тревожный птичий крик и шум крыльев от главных ворот ласкал слух. Темный маг размял плечи, чувствуя силу. Огромную, всепоглощающую силу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

========== Глава Двадцать пятая, в которой Дерхорт устраивает кровавую жатву, а Йохан получает то, чего хотел ==========

Йохан смотрел на Ноэля и не видел его. Знакомые черты лица и фигуру словно расчленили на составляющие и собрали в другом порядке. Нос и скулы заострились, край губ свело в саркастической усмешке, глаза потемнели и даже волосы не торчали в разные стороны, а послушно сплелись в небольшую косицу. Маг стоял, распрямив плечи, сделавшись выше, и перед ним невольно хотелось склонить голову. За его левым плечом расположился незнакомый, воинственно настроенный юноша, в котором бывшую нелепую зверюшку не напоминало ничего, кроме разве что яростно сверкавших желтых глаз и некой кошачьей раскосости в чертах лица. Тот, кого он привык называть таким же нелепым и смешным, как и он сам, именем Фурло, теперь меньше всего вызывал желание упражняться в насмешках на его счет. Йохан почувствовал, как сердце сжала ледяная лапа тревоги. Все, кроме пажа Фернандо, машинально сделали шаг назад, будто тот, кого Йохан мысленно продолжал называть Ноэлем, вырос и перестал помещаться в пространстве. Один за другим Грохан, Ладвиг и Сигвард склонили головы. Даже замок, ворчащий и вздрагивающий при каждом новом раскате взрывающихся огненных заклятий, вдруг притих, словно его взяли под уздцы, подтверждая тем самым факт, что его Хозяин вернулся полностью и безоговорочно. Однако вскоре оборонительные стены потряс новый сокрушающий удар, и глубокий протяжный стон вырвался из недр строения. Лицо мага перекосило от ярости.

— Все потом! — бросил он коротко и направился к смотровой площадке. Его движения были скупыми и выверенными. Паж Фернандо поспешил за ним, проверяя короткий легкий меч на бедре. Лязг стали привел Йохана в чувство. Ноэль коротко обернулся и, перед тем как скрыться в каменной арке, безапелляционно бросил всем и никому:

— За мной!

Повиновались все. Даже Сигвард, ранее безучастный и отстраненный, торопливо последовал за всеми, будто его тянуло на аркане. Лестничный пролет Йохан штурмовал, даже не запыхавшись, а выбравшись наверх, понял, что небо уже посветлело в преддверии нового рассвета. Людское море, теснившееся под ними прямо за широким рвом, теперь просматривалось как на ладони. Новая серия огненных заклинаний взметнулась в воздух, и Йохан напряг глаза, пытаясь разглядеть источник этой бешеной силы. Что до Ноэля, то того, видимо, посетили те же мысли, однако он, в отличие от Йохана, точно знал, что делать. Он вытянул вперед руку, и, стоило грохоту разрываемых заклятий на мгновение умолкнуть, розовое предрассветное небо разрезал отчаянный птичий крик. Йохан взглянул вниз — над осаждающими цитадель, над пылающими факелами и неясным рокотом чужой силы кружила, расправив крылья, черная птица.

«Черный дрозд», — догадался Йохан, вспомнив ожившую печать, охраняющую замок. Ноэль два раза щелкнул пальцами, птица мгновенно сменила траекторию и через минуту, оглушительно захлопав крыльями так, что остальные находящиеся на смотровой площадке пригнулись, устроилась у него на вытянутой руке. Маг ласково провел ладонью по трепещущим перьям и приказал:

— Покажи! Кто посмел потревожить Дерхорт?

Черный дрозд послушно замер, а Ноэль приблизил лицо вплотную к тонкому изогнутому клюву и пристально всмотрелся в немигающие глаза. Его губы изогнулись, но улыбкой этот изгиб назвать язык не поворачивался.

— Дидрик! Ах ты старый вонючий червь! И твои констебли… И все же все вы марионетки. Покажи, кто ими верховодит!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

При звуке ненавистного имени ладонь Йохана сама потянулась к мечу. Кровь вскипела и бросилась в голову, а Ноэль ловко схватил птицу за клюв и замер, напряженно вглядываясь в немигающие глаза-бусинки. Йохан готов был поклясться, что в этот момент черные зрачки птицы окрасились алыми всполохами пламени.

— Я тебя не знаю… — озабоченно нахмурился маг.

Йохан поискал глазами Грохана и обнаружил того совсем рядом. Не сводя взгляда с Ноэля, дернул его за рукав и беззвучно спросил одними губами: