Тайная каста Ассенизаторов - Андрей Стригин

— Что-то случилось? — мигом подмечает возникшие перемены в моём лице Рита.

— Да так, скоро в Москву, работы много будет, — поспешно опускаю взгляд вниз.

Катя многозначительно глянула на меня, сузила глаза, едва заметная усмешка скользнула в краешках чувствительных губ. Она, как опытная женщина, сразу раскусила меня, но Рита, подлетела ко мне, щебечет:- Отец с Германии привёз, одевай!

— Да мне б попроще, — сконфузился я.

— Бери, бери, папа ругаться не будет! — она обвивает мою шею руками, зажмурившись, целует меня в губы. Чувствуя себя виноватым, неловко отвечаю ей поцелуем.

На службу вновь опаздываем, Катя, как всегда, засела перед зеркалом, начёсывает рыжие пряди, пудрит слегка курносый нос, тщательно вырисовывает контур вокруг губ, с глубокомысленным видом выщипывает брови.

Я хожу как тигр в клетке, Рита уже давно готова, с завистью вздыхает, глядя на подругу, Эдик спокойно читает газету.

Наконец докрашивает второй глаз, долго смотрит на себя в зеркало, недовольно хмыкает:- Так торопилась из-за вас, тени плохо навела, — с осуждением говорит наша несравненная Катюша.

— За оправой всё равно не будет видно, — чисто по-женски уколола её Рита.

— Кому нужно, тот увидит, — назидательно, поднимая аккуратные бровки, произносит Катя. — А вообще, ты права, надо срочно доставать контактные линзы.

Когда я пришёл к начальнику КГБ и, одарил его своим взглядом, он не смог скрыть испуга, после Катиных глаз это уже перебор.

— Мы едем в Москву, — ставлю его в известность, прекрасно понимая, что сейчас звание и должность не имеет ровным счётом никакого значения, главное — внутреннее содержание, а в моей груди бурлит огонь.

— Я оформлю все документы, — он с трудом справляется со своими эмоциями. — Леонид Фёдорович вызвал?

— Нет, это моё собственное решение, в Севастополе делать уже нечего.

— Понятно, — он не стал задавать лишних вопросов. — На какое число заказать билеты?

— Сразу после того как достанете контактные линзы. Вы понимаете, с нашими глазами возникают некоторые неудобства.

— Есть новая разработка, в продаже их ещё нет, силиконовые, весьма удобные, роговицу не раздражают и не режут. Мы заказали небольшую партию для своих нужд, без диоптрий, с разной цветовой гаммой, — он всячески избегает смотреть мне в глаза.

— Великолепно, не придётся возиться с подбором цвета, — стараюсь с теплотой во взоре смотреть в глаза начальнику, но он сереет лицом, покрывается потом.

М-да, без сомнения, линзы нужны, с пренебрежением сверлю взглядом серого человека. Что-то нахлынуло на душу, меня начинают раздражать люди. То ли дело драконы, да и оборотни тоже, Вита-с не дурак, зря его обидел, сейчас бы мне его команду. Стоп! О чём я думаю? Мне становится нехорошо. Гоню от себя неправедные мысли, пытаюсь вспомнить светлые, чистые лица людей. Но как назло перед внутренним взором выплывают: наглые носатые торговцы на рынке; рыбьи глаза милиционера, похлопывающего дубинкой по ноге; поп, на пожертвование прихожан, покупающий крутую иномарку; сытые лица народных депутатов, пытающихся доказать народу, чтоб те жили скромнее; "неподкупный" прокурор, на "свою зарплату", построивший трёх этажный особняк…. Сжечь бы их всех! Всех людей без разбора! В груди бушует пожар. Внезапно, словно звучит голос матери, полный доброты и тревоги. А ведь она человек! Меня окатывает словно из холодного душа. Становится стыдно, злость съёживается и едва тлеет в груди, как уголёк в потухшем костре. Ведь помимо этих тварей есть те, кто созидает: растит детей; конструирует космические корабли; пишет картины; выращивает хлеб: отдаёт жизнь за ближнего своего. Но социальные паразиты присосались к ним как пиявки, пытаются низвергнуть их в состояние безропотного скота. Вот почему, русских мужиков, посмевших дать отпор озверевшим бандитам в посёлке Сагре, пытались осудить, посадить в тюрьму, но не бандитов. Ни один правозащитник не поднял свой жирный зад, чтоб защитить обыкновенных мужиков. Но, зато, все скопом срываются с мест, на защиту очередного проворовавшегося олигарха.

Странно, картины настоящего и будущего тесно переплелись в голове, словно всё это рядом, на расстоянии кончика иглы. А ведь так оно и есть, мир галопом несётся в … Отстойник. Необходимы радикальные меры, социальных паразитов, необходимо удалять как раковую опухоль, иначе — Помойка Вечности. Жаль только, иногда, с раковой опухолью вырезают здоровые ткани, но это неизбежно, главное спасти весь организм.

Система работает безупречно, не успели мы выпить кофе, как всегда искусно сваренный Катей, как к нам принесли контактные линзы.

Женщина, пытаясь сохранить на лице невозмутимое выражение, но, всё, же искоса бросившая на нас любопытный взгляд, приносит коробку. Выкладывает с десяток упаковок, рассказывает, как пользоваться линзами и как одевать, оказывается это не просто так, целое искусство. Выбираем цвет, какой был у нас до превращений. Я, серый со стальным оттенком, Катя, коричневый, с небольшой зеленью.

Женщина некоторое время бестолково топчется на одном месте, явно хочет задать мучающие её вопросы, но Катя подходит к ней, смотрит в упор:- Ты свободна, милая, спасибо за линзы.

Со стороны выглядит комично, Катя по возрасту годится ей в дочери, если не знать, сколько ей по-настоящему лет. Хотя, неожиданно замечаю, Катя, уже не тот подросток, какой её застал впервые в этом времени. Она взрослеет и оформляется весьма быстро, скоро превратится в умопомрачительную красавицу.

Женщина криво улыбнулась:- Если нужна будет моя помощь, я в поликлинике КГБ, заведующая.

Контактные линзы всё же неудобные, необходимо к ним привыкнуть, так хочется их вытащить.

— Через неделю мешать не будут, — уверено говорит Катя. Она внимательно рассматривает себя в зеркале, недовольно хмурится, поджимает пухлые губки, вздыхает. — Всю красоту зарыли, даже зрачки круглые, как у рыбы.

— Вроде неплохо, ты всегда такая была, — Рита в своём репертуаре, легонько, но уколола.

— Ты, подруга, в настоящей красоте, не фига не понимаешь, поэтому и ходишь как серая кошка, — не преминула ответить Катя.

Рита слегка покраснела, но продолжать диспут не посмела.

— Ладно, займусь твоей внешностью, — покровительственно глянула на неё рыжая ведьма, — сегодня прикупим тебе, что ни будь из верхней одежды, а то на этот плащик без слёз смотреть нельзя. Правда, Кирилл? — стрельнула по мне бесстыжим взглядом, но мгновенно сникла, уловив едва заметную насмешку Эдика.

В бухгалтерии получаем командировочные, едем в железнодорожные кассы, чтоб заранее купить билеты, затем, Катя потащила нас в Камыши, только у фарцовщиков можно купить действительно великолепные вещи. Катя всегда держит обещание, занялась Ритой стремительно, как техасский ураган. Результат на лицо, я с трудом узнаю свою Риту, это настоящая леди: точеная фигурка, изысканные вещи, безупречный макияж, стильная причёска.

Рита ходит как в трансе, сама потрясена возникшими в себе переменами, затем бросается на шею Кате.

— Ладно, детка, это только начало. Вскоре сама поймёшь, как за собой следить. Теперь ты понимаешь, женщине десяти минут на сборы явно недостаточно, она же не солдат.

— Меня папа всегда учил собираться быстро, — опускает глаза Рита.

— Хотел мальчика, а получилась девочка, — улыбается Катя.

— Откуда ты знаешь?

— Тема стара как мир, родители хотят одно, а выходит другое.

Прощаемся с городом. На мне парадная форма старшего лейтенанта авиации, рядом мои друзья, а заодно и коллеги, хороший союз в наше время.

Занимаем полностью купе, забрасываем вещи на полки, молча, провожаем убегающий перрон.

Вскоре приносят горячий чай, Рита достаёт варёную курочку, Эдик коньяк. Что нас ждёт в Москве? Мне страшно об этом думать, а больше всего, страшит встреча со Стелой, её образ буквально доканывает меня. Неожиданно для всех напиваюсь и засыпаю на коленях у Риты.

Глава 22

Да, что же это такое! Меня вновь утягивает в другую реальность. Этот мир мне уже знаком: коричневые тучи и выжженная, потрескавшаяся земля.

Пахнет смертью, свежая кровь бьёт, словно кувалда по обонянию. Взмахиваю крыльями, верчу шеей, взглядом ищу Пастуха. Нет его, лишь вдали огненная завеса из бушующей грозы.

Как пусто и не уютно, что-то новенькое в Отстойнике. Лечу медленно, едкий воздух раздражает гортань, чешуя на теле закоптилась от жгучих испарений, струящихся из многочисленных трещин.

Что это? Внизу лежат развороченные тела огромных существ. В разные стороны разбросаны ободранные щупальца, в голубоватой слизи застыли круглые глаза, кости, вперемешку с острыми клыками белеют как высыпанные спички на чёрной земле.

Неожиданно с земли поднимается и, нехотя подлетает ко мне, невероятное существо.