Перегрузка - Артур Хейли

После драматических минут, в течение которых столько всего случилось на верхнем переходе, события развивались стремительно. Пострадавшему рабочему, имени которого Ним до сих пор не знал, оказали квалифицированную первую помощь; затем его осторожно уложили на носилки, которые принесли двое прибежавших на переход работников станции. Через несколько минут после того, как Фестон вызвал по телефону “скорую помощь”, они услышали слабый звук сирены, доносящийся из центра Денвера, и увидели стремительно приближающуюся красную мигалку — машина была еще в нескольких милях, но с такой высоты видно было все.

К тому времени, когда “скорая помощь” подъехала к станции Чероки, носилки уже спустили вниз на грузовом лифте и раненого тут же увезли в больницу. Сначала боялись, что из-за сильного кровотечения и глубокого шока он умрет, поэтому все обрадовались последним новостям.

Только после того, как было сделано все необходимое для тяжелораненого и “скорая помощь” уехала, осмотрели руку Нима. На ладони у основания большого пальца оказался глубокий порез. Фестон отвез Нима в травмпункт ближайшей пригородной больницы, и ему наложили несколько швов.

Лицо, руки и одежда Нима были черны от угольной пыли, и из больницы Фестон отвез его к себе домой. Там Ним сбросил костюм — единственный, который он взял с собой, — и погрузился в горячую ванну. Потом, облаченного в халат Фестона, его представили Дафне. Она умело наложила на его руку новую повязку. Ним узнал, что Дафна — квалифицированная медсестра и с недавнего времени в разводе. Именно поэтому она приехала в гости к своей сестре — “удрать подальше от всего этого”.

Урсула вытерла глаза кончиком платка, а потом сказала:

— Ну, теперь, когда мы знаем, что все кончилось хорошо, мы все можем порадоваться. — Она подошла к Ниму с другого конца комнаты, обняла и поцеловала его. — Вот, это вместо свечки.

— Эй, — сказала Дафна, — это всем можно? Ним ухмыльнулся:

— Еще бы!

Она тут же поцеловала его. У нее были полные теплые губы; ему было приятно их мимолетное влажное прикосновение. Дафна объявила:

— Это за то, что ты настоящий герой, нравится тебе это или нет.

— Ну, тогда нравится, — сказал Ним.

— Чего нам всем не хватает, — сказала Урсула, — так это выпить как следует. — Она спросила мужа; — Фее, что мы собираемся делать сегодня вечером?

Он просиял:

— Я рад, что ты спросила. Мы отправляемся ужинать и танцевать. Со свойственной мне гениальной предусмотрительностью я заказал столик на четверых в зале Сан-Марко в “Браун-пэлэс”.

— Звучит грандиозно, — сказала Дафна. — Мы можем найти кого-нибудь, кто посидел бы с Кейтом?

— Не волнуйся, — успокоила ее Урсула. — Я все устрою.

— А я поеду танцевать, даже если мне не вернут костюм, — заявил Ним.

Музыка, исполнявшаяся небольшим, но очень хорошим эстрадным оркестром, вино и прекрасный ужин помогли им расслабиться. Костюм Нима все-таки принесли, он не стал хуже, после того как побывал в пыли угольного конвейера. В тот же самый момент появились репортер и фотограф из “Денвер пост” — они хотели взять у Нима интервью и сфотографировать его. Он неохотно, но согласился.

Несколько минут спустя Ним и Дафна с трудом втиснулись на заднее сиденье “пинто” Фестона. Дафна пожала его руку и прошептала:

— Ты очень хороший. Мне нравится, как ты поступаешь, как ты держишься и то, что ты скромен.

Не зная, что ответить, он взял ее за руку и надолго задержал в своей. Хотелось бы ему знать, что еще произойдет сегодня вечером.

После обеда Ним и Дафна несколько раз танцевали друг с другом, с каждым разом их близость все увеличивалась, и Дафна явно ничего не имела против.

Один раз, когда они оказались за столиком одни, а Фее с Урсулой ушли танцевать, он спросил, почему Дафна развелась.

С откровенностью, которая была свойственна обеим сестрам, она ответила:

— Мой муж был старше меня. Он не очень-то любил заниматься любовью, и в большинстве случаев у него ничего не получалось. Были и еще проблемы, но это было главное.

— Я так полагаю, что с тобой все было в порядке. Она рассмеялась, откинув голову на спинку стула:

— Как ты догадался?

— Но ведь у тебя есть ребенок?

— Да. Это случилось в тот раз, когда у нас все получилось. Практически это был один-единственный раз. Во всяком случае, я рада, что у меня есть Кейт. Ему скоро два года, я его обожаю. Кстати, мы с Кейтом живем в одной комнате, но он крепко спит.

— Все равно, — сказал Ним. — Я не пойду в его комнату.

— Откровенно сказано. Тогда оставь дверь открытой. Твоя комната рядом с моей, дальше по коридору.

Когда Ним для разнообразия пригласил на танец Урсулу, она призналась ему:

— Мне очень приятно, что Дафна здесь, мы всегда были близки. Но я ей немного завидую, у нее маленький Кейт.

— Вы с Фесом не хотели детей?

— Мы оба хотели. И сейчас хотим. Но мы не можем иметь их. — Урсула говорила сдавленным голосом. Казалось, она жалела о том, что разоткровенничалась, и Ним не стал продолжать разговор.

Но немного позже, когда сестры извинились и ненадолго вышли, Фестон сказал:

— Я так понял, Урсула сказала тебе, что мы не можем иметь детей.

— Да.

— Она сказала почему?

Ним покачал головой.

— Вся загвоздка во мне, а не в Урсуле. Мы оба прошли медицинское обследование, и не один раз. Очевидно, мой револьвер поднимается и стреляет, но я заряжаю его только холостыми патронами. У меня никогда не будет боевых патронов, так сказали врачи.

— Сочувствую. Фестон пожал плечами:

— Я думаю, нельзя иметь все, и есть другие вещи, где у нас с Урсулой все прекрасно. — Он добавил:

— Мы думали о том, чтобы усыновить ребенка, но ни один из нас не уверен, что следует это делать.

Когда женщины вернулись, они выпили еще вина и снова пошли танцевать. Во время танца Дафна промурлыкала на ухо Ниму:

— Я тебе сказала, что ты мне очень нравишься? Он крепче обнял ее в ответ. Он надеялся, что они не станут задерживаться и скоро отправятся домой.

Они вернулись полтора часа назад. Фестон отвез няню домой, затем они уселись на кухне и разговаривали, пока Урсула готовила чай, а Дафна помогала ей. Потом они пожелали друг другу доброй ночи и легли спать. Ним почти сразу заснул.

Его разбудил громкий звук — это явно скрипнула дверь, которую он оставил приоткрытой, как ему велела Дафна. Потом дверь скрипнула опять и щелкнул замок. Ним поднял голову и попытался разглядеть что-нибудь в темноте, но это ему не удалось.

Он услышал легкие шаги босых ног и шуршание одежды; он догадался, что ее скинули. Затем простыню откинули в сторону, и теплая мягкая обнаженная женщина скользнула в постель. Женские руки обняли его. В темноте ее губы встретились с его губами в волнующем, зовущем поцелуе. Они долго целовались со все нарастающей страстью, тесно прижавшись друг к другу. Кровь бросилась Ниму в лицо, и он почувствовал, как его тело напряглось от желания. Его руки начали нежно ласкать ее, он удовлетворенно вздохнул от смешанного чувства наслаждения и усталости.

Он прошептал:

— Дафна, дорогая, я целый день ждал этого. Ответом ему был негромкий смех. Палец прикоснулся к ее о губам, приказывая ему молчать. Низкий голос предупредил:

— Заткнись, идиот! Я не Дафна. Я Урсула. Пораженный, Ним высвободился из ее объятий и сел. Ему хотелось отскочить от постели подальше. Ее рука удержала его.

— Выслушай меня, — сказала Урсула настойчиво и в то же время мягко. — Я хочу ребенка. И если не считать Феса, который не может мне его дать — я знаю, что он тебе об этом рассказал, — я предпочла бы иметь его от тебя, Ним, чем от кого-то другого из моих знакомых.

Он возразил:

— Я не могу этого сделать, Урсула. Я не могу так поступить с Фесом.

— Нет, можешь, потому что Фее знает, что я здесь и зачем.

— И Фее не возражает? — недоверчиво спросил Ним.

— Клянусь тебе, нет. Мы оба хотим ребенка. Мы оба решили, что это самый лучший выход. — Она снова тихо рассмеялась. — Правда, Дафна возмущена. Она на меня страшно зла. Она сама тебя хотела.

Он никак не мог побороть в себе противоречивые чувства. Наконец он почувствовал весь юмор создавшегося положения и рассмеялся.

— Так-то оно лучше, — сказала Урсула. Она притянула его к себе, и он перестал сопротивляться. Она прошептала:

— Сейчас как раз нужный день. Я знаю, что это может случиться. О, Ним, дорогой, помоги мне зачать ребенка! Я так его хочу!

“И что я такое сделал, чтобы заслужить все те экзотические происшествия, которые со мной случаются?” — удивлялся про себя Ним.

Он прошептал ей в ответ:

— Ладно, я постараюсь.

Они поцеловались, и он, снова ощутив прилив желания, в шутку спросил:

— Как ты думаешь, мне можно получить от этого удовольствие?

Вместо ответа она еще крепче обняла его, их дыхание участилось. Он нежно ласкал ее, и она тихонько вскрикнула от наслаждения, когда он наконец овладел ею.