Обреченные души (СИ) - Сергей Нокс

Тяжёлая битва лишила Фроста сил сражаться. Выронив меч из оцепеневших рук, мужчина пошатнулся и упал лицом на ледяную корку. Огильд же всё ещё продолжал биться с нечестью. Из-под волчьей шкурки, закрывавшей рану на ноге, медленно сочилась кровь, а холодный ветер изматывал кальхеймца всё больше и больше.

Мертвец навис над Фростом, как тень лесов над поляной. Он надломлено хрипло засмеялся и, занеся над своей волосатой головой массивный двуручник, приготовился казнить Фораса, но внезапно раздался громкий хруст, а затем уставшее тяжёлое дыхание Огильда. Кальхеймец вырвал из позвоночника скелета топор и, чудовище своими ветхими костями рухнуло на корчившегося от стужи короля Фроста. Пока путь к выходу был свободен, Криольд взвалил тело Фораса на плечи и, что есть сил, превозмогая усталость, пошёл к костяной арке. За спиной воитель слышал пугающее хриплое рычание взбешённых мертвецов, бегущих за его головой. Когда до спасения осталась всего пара шагов, за ноги кальхеймца крепко схватили костяные руки, впивая пальцы в плоть. Огильд положил тело Фроста и начал рубить назойливые сухие кисти мертвецов. Орда скелетов стремительно приближалась, во мраке метели горели их ужасные голубые глаза.

- Чёрт побери! Фрост, спасайся! – дико закричал Криольд, отмахиваясь топором от пробивающихся из-под снежной корки костяных рук. Король в ту же минуту глубоко вздохнул и, дрожа от лютого холода, медленно пополз к арке. Вскоре он пересёк проклятую черту и, изнеможённо лежа на спине, закрыл остекленевшие от страха и мороза глаза.

А в это же самое время, мертвецы пытались утянуть Огильда под снег, чтобы их соратники смогли порубить его на куски, но кальхеймец не сдавался. Он неотступно боролся за свою жизнь. Отчаянье уже было охватило его сердце, но тут кальхеймец разбил выглянувший из-под снега череп топором и успел переползти заветную черту. Скелеты бросили свои оружия в Кальхеймца, но как только смертоносная сталь перелетела за костяную арку, она мгновенно развеялась в чёрную пыль и унеслась бешеным ветром в мрачные небеса. Мертвецы некоторое время ещё посматривали кровожадным свирепым взглядом на чудом спасшегося кальхеймца, после чего, хрипло прорычав, скрылись в необузданной дикости метели.

Огильд дрожащими от холода руками вытащил из-за пазухи меховой бурдюк с медовухой, сделал пару глотков и промыл рану на ноге, после чего, слегка отдышавшись, открыл бесчувственно лежавшему на снегу спутнику рот и медленно влил немного крепкого обжигающего напитка ему в горло. Мгновение и Фрост закашлялся, приподняв голову. На щеках розовый румянец начал разгонять мертвецкую бледность и синеву.

- Всё кончилось? – сам не свой спросил Форас у кальхеймца, с ничего не понимающим пустым взором.

- Нужно спешить, близятся сумерки, - угрюмо произнёс Огильд, ополоснув заледеневшие руки медовухой.

- Я совсем не чувствую пальцев! - взволновался Фрост, смотря на посиневшую кисть левой руки.

- Вот, возьми, - сказал Криольд, протягивая бурдюк королю, - оботри руки.

- И всё равно я не ощущаю пальцев левой руки! – испугался Форас, как безумный, потирая друг об друга ладони.

- Дааа, - протянул, смятённо Криольд, - видать, дело плохо.

- Не уж-то я сгину здесь?! – закричал отчаянно Фрост.

- Я не позволю, - сказал Огильд, - поднимайся, у меня есть идея, - вдруг решительно произнёс кальхеймец, подавая спутнику руку.

Когда мужчины наконец-таки вышли из заоблачной туманности гор и начали спускаться по отвесному склону, солнце пламенным золотисто-рыжим шаром уже утопало за горизонтом, оставляя на голубизне небосклона, вырвавшегося из пепельно-серого плена, горящие алые следы.

- Неужели нам удалось это сделать? – изумился Фрост, отвязывая от пояса верёвку. На этот вопрос Огильд с достоинством и уважением, положив руку спутнику на плечо, твёрдо ответил:

- Я буду сражаться под твоим флагом и готов пролить свою кровь, если потребуется за такого человека, как ты.

Король с некоторым восторгом благодарственно посмотрел на кальхеймца, после чего крепко обнял его, как родного брата.

- Солнце вот-вот зайдёт, нужно спешить, - предупредил с беспокойством в голосе Криольд.

Путники благополучно добрались до своих лошадей и под покровом заката стремительно поскакали в поселение. Фрост всё это время был занят мыслью о войне, несмотря на то, что левая кисть руки ужасно ныла, а побелевшие пальцы едва двигались. Король обрёл окрыляющую надежду, и хотя эта боль, как казалось королю, была разменной монетой, она, по сравнению с грёзами о победе, не стоила ничего.

Часть III

Глава 12

Вокруг стояла незыблемая мёртвая тишина. Повсюду царил беспросветный мрак. Постепенно Даридий заслышал отдалённые, тяжёлые и медленные удары сердца. Они нарастали, как набегающие на берег волны. Удары сердца становились всё сильнее и сильнее. Казалось, оно сейчас разорвётся, но внезапно звуки резко стихи и раздался пронзительный женский вопль. Даридий очнулся в незнакомом ему месте. На многие мили простиралась бесплодная пустыня. Ноги при каждом шаге увязали в зыбком песке. Знойное солнце обжигало кожу, словно огонь. Даридий закрыл глаза от пекущих лучей рукой. Чем дальше он шёл, тем величавее становились песчаные отлогие холмы. Даридий изнемог идти под палящим солнцем. Он хотел было присесть на один из камней, но у того вдруг открылись жуткие раны и потекла алая, как рассвет, густая кровь. Вдруг все валуны, лежавшие в округе, закровоточили с невероятной скоростью. Сердце бешено заколотилось, страх обуревал душу, и Даридий в ужасе помчался от нахлынувшей волны крови, но ноги, словно налились свинцом, а скоро и вовсе окаменели. Каменная корка расползалась по всему телу. Несчастный хотел закричать, но рот был крепко-накрепко зашит. Солнце вдруг померкло и засияло холодным голубым ослепительным светом. Фиолетово-чёрные блестящие облака затмили небосклон. На кровавом песке выросла исполинская рука с когтями и всей своей массой рухнула на окаменевшее тело Даридия, вдавливая его в глубокие недра пустыни.

Вновь перед глазами беспросветный мрак. Слух резал дикий шорох осыпающегося песка, который вскоре медленно перешёл в голодное шипение змей. Сначала Даридий ощутил приятное скольжение чешуи по обнажённому телу, но затем удовольствие сменилось болью. Змеи вонзали ядовитые зубы в плоть, и с жадностью пили кровь. Даридий попытался встать, но и руки и ноги были крепко связаны змеиными хвостами. Вскоре голодные рептилии испарились и превратились в густой серо-белый смрадный туман. Даридий лежал в зловонном мшистом болоте. Он медленно поднялся, с трудом вышел из трясины и направился бродить по влажной холодной земле. Тело ныло от мелких кровоточащих ран. Неожиданно туман разрезал голубой ослепительный свет. Даридий направился на него. Вскоре он угодил в терновник. Здоровенные иглы впились в ноги. Мгновенно лианы опутали всё тело и начали сдавливать горло и грудь, пока их пленник не попытался закричать. Как только в гуще тумана над бесплодной болотистой землёй пронёсся отчаянный крик, лианы ослабили свою хватку и утянули свою жертву в терновник. Изрезанный иглами и покусанный змеями, Даридий обессилено упал на белый мраморный мост, который, утопая во мраке, тянулся неизведанно куда. Тёплый ветер теребил испачканные в грязи и крови волосы мужчины. Откуда-то доносилось неразборчивое призрачное шептание. Даридий еле-еле стоял на ногах, каждый шаг ему давался с трудом. Вскоре таинственный эфемерный шёпот, который разносил ветер, стал различим.