Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

— А ну иди-ка сюда, моя храбрая. — Приказал хищно улыбаясь.

— Э-э-э… нет. У меня там… срочные дела. — Показав указательным пальцем себе за спину, начала медленно подниматься.

— Беги, Сашка, беги. — Посоветовал, сцепив пальцы рук и разминая с легким хрустом.

Часа через два, мы, окончательно помирившись, все же выехали в сторону центра города.

Что буду говорить жильцам, примерно знала, а вот как выдержать потом давление мачехи? Я, конечно же, догадывалась, что она сдавала эту квартиру за деньги своим родственникам, но не хотела с ней связываться. И дело вовсе не в альтруизме, а в том, что Тамара Вячеславовна была моей личной ахиллесовой пятой, единственной из всех людей на планете Земля, кто при каждой встрече делал во мне энергетическую дыру размером с пушечное ядро.

После того как вышла замуж, я с радостью переехала из отчего дома, хоть и чувствовала вину из-за больного отца; но оставаться там уже не было сил. Общаться с ней прекратила в одностороннем порядке, и с содроганием представляла возможный разговор.

Каково же было изумление, когда вместо моей квартиры я увидела… бутик с одеждой! Засомневавшись, отошла немного в сторону и поискала глазами табличку с номером дома.

— Что такое? — спросил Марк.

— У меня просто нет слов. — Проговорила неуверенно. — Видишь магазин? Так вот это и есть моя… — Почесала щеку, потом за ухом. — Я только не пойму, как они умудрились ее откопать? Это вообще по правилам? Так можно делать?

Чтобы понять степень моего удивления, представьте себе окно, которое выглядывало на улицу, примерно на четверть своей величины. Через остальную часть раньше можно было смотреть на бетонную стенку. Теперь же там вместо окна была полноценная дверь с ведущими к ней ступеньками.

Вульф, приобняв за талию, подтолкнул вперед.

— Идем, может, присмотрим тебе что-нибудь.

Нервно хмыкнув, начала спускаться вниз все еще сомневаясь, что это не моя ошибка, так как изменений вокруг было столько, что они не вязались с воспоминаниями.

В бутике кроме трех посетителей находились еще две молоденькие девушки-продавщицы, одна из которых, окинув Марка взглядом, тут же поспешила к нам с вопросом про «подсказать».

— Покажите, где у вас платья. — В своей манере, скорее распорядился, чем попросил мой спутник.

— Да, конечно. Проходите. Мы только получили новую летнюю коллекцию.

Я округлила глаза, и, не произнося вслух, спросила одними губами:

— Платье?!

Вместо ответа, он погладил меня по заднице, придав ускорение, а оказавшись у нужной стойки кивком указал, чем должна заняться. Наверное, моя душевная неразбериха очень ярко проступала на лице, так как продавец исподтишка постоянно поглядывала, перестав улыбаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пока возилась в примерочной, Вульф прогулочным шагом обошел магазин, остановился у стенда с уставными документами фирмы, постоял там пару минут, после чего вернулся к нам. Из четырех платьев одобрил два и вручил их девушке:

— Мы возьмем вот эти.

— Марк! — зашептала ему, как только остались без слушателей. — Для чего? Я платья не ношу! Ты ценники видел?

— Нет. А зачем? — передразнивая, прошептал в ответ, сдерживая усмешку, и сразу же добавил серьезно: — Ничего пока не говори и не делай.

Уже на улице, пояснил:

— Предпринимательство оформлено на твою сестру, судя по тому, что представлено для общего обозрения. В чеке значатся инициалы мачехи. Вполне возможно работает она сразу по двум юрлицам, чтобы не превышать лимит и платить меньше налогов. Я пробью ее по своим связям и потом подумаем, что делать дальше. Хорошо?

— Как… сестру? — из всего услышанного мозг уцепился только за эту информацию. — Диана?!

— Не шуми. Она может и не знать, чем мамаша занимается. Хотя очень и очень сомневаюсь.

Окончательно растерявшись, села в машину и замерла. Ни слов, ни эмоций больше не осталось, сплошная пустота.

— Саш, не расстраивайся. Это жизнь. Цена человеческой совести всегда измеряется деньгами. Просто количество нулей после цифры у каждого свое. — Выруливая на проезжую часть, философски проговорил Марк.

Я даже не удивилась таким словам. Его здравый цинизм не вызывал воодушевления, и тем не менее был правдой жизни.

Продолжая думать о Диане, молча смотрела в окно, и только когда автомобиль остановился, вынырнула из задумчивости.

— Пообедаем в ресторане? Или дома?

— У тебя есть большая кастрюля? Литров на четыре? — то, что меня покоробило слово «дома», не стала показывать.

Вульф задумался.

— Не уверен. Надо у домработницы спросить. А зачем? Что ты придумала?

— Предлагаю купить креветок и пива. Мы с девчонками иногда так зависаем. Еще нужен лимонный сок, соевый соус и лавровый лист. Поверь мне, будет о-о-очень вкусно.

— Сашка, с тобой всегда вкусно. — Усмехнулся в своей манере, правой стороной. — А кастрюля, зачем такая?

— Ну, в принципе можно и две небольших… было бы что размораживать.

— Отлично. Поехали.

Знаете, когда он не включал свои рабовладельческие мотивы, с ним было очень классно. И поговорить и помолчать. И даже фильм обсудить. К примеру, в тот вечер мы посмотрели «Доктор Стрэндж», после чего зацепились спорить о том какова же на самом деле главная идея кинокартины. И если я утверждала, что о скрытых резервах людского организма, то Марк высказывал мнение, что все увиденное напоминает некое подобие Шамбалы в представлении сценариста…

Забегая наперед, скажу, что тот день оказался началом длинного пути по восстановлению законных прав на недвижимость и окончательному отрезвлению по поводу моральных качеств «родни». Как выяснилось, Тамара Вячеславовна переоформила мою полуподвальную квартиру на себя, подделав подпись на генеральной доверенности и оформив сделку у какого-то мутного нотариуса в другом городе.

Вульф оказался прав. Диана знала о махинациях своей матери и получала от нее за молчание деньги. Не мудрено, что к окончанию этой эпопеи, никаких родственных чувств к ней у меня уже не осталось.

Следующая неделя прошла соотносительно спокойно в отношениях между нами с Марком, зато с нервотрепкой на работе. Татьяна Денисовна попыталась скинуть на меня часть своих рутинных дел, но была корректно послана в сад. Должностную инструкцию я хорошо изучила, а потому не захотела, чтобы мне садились на голову. За это она начала донимать меня планом по увеличению продаж. Ежедневно. В итоге пришлось корректно и спокойно попросить ее не мешать работать, а все претензии высказывать директору. Мы обе знали, что до окончания моего испытательного срока ее требования будут выглядеть глупо, а потому ей пришлось заткнуться. Девочки из отдела продаж, аплодировали чуть ли не стоя.

В среду набравшись смелости, завела с Вульфом разговор на щекотливую тему.

— Марк, я бы хотела с Антоном встретиться. Кушнаревым. Помнишь?

— Помню. Нет. — Ответил коротко, едва взглянув в мою сторону. Чуть позже добавил: — И не дай тебе боже меня ослушаться.

Я не стала спорить, уже наперед зная как отомщу. В пятницу он собирался в командировку в другой город, на выставку и должен был вернуться поздно…

Надеюсь, вы не думаете обо мне, как об умственно отсталой? С чувством самосохранения у меня все в порядке, уверяю. Делать такие глупости за спиной было бы абсурдом. Возвращаясь в тот вечер к Марку, я, как прилежная девочка отчиталась, что уже у двери, дождалась, пока он отключит сигнализацию, и, имея еще несколько часов в запасе до его приезда, провела их с… Антоном. Общаясь по видеосвязи за бутылкой пива и копчеными колбасками.

Причину такого формата коммуникации объяснила бывшему сокурснику как есть, ничего не выдумывая и не приукрашая. И что удивительно, он вроде как даже понял. Ну, или сделал вид.

О том, что Вульф будет знать каждое сказанное нами слово, понимала изначально — камеры видео-наблюдения висели чуть ли не на всех стенах. Но я и не собиралась прятаться. Зачем? Мой поступок был продиктован желанием отстоять хоть немного свободного пространства, так как обитание в золотой клетке с кормящей рукой не совсем вязалось с моим представлением о комфортной жизни.