Сердце вьюги - Алексей Глушановский

И все же, интересно, чем так важна эта девчонка, что ФСБ-шники поставили ей такую охрану, а когда та не справилась, — развернули столь внушительную спасательную операцию, не погнушавшись использовать для этого даже свое секретное оружие, этих проклятых собак? — Ахмад непроизвольно поморщился, вспомнив о том, сколько его бойцов нашло сегодня упокоение в пасти нечистых животных.

— Более того, стоило только мне пригрозить её смертью, как они сразу же пошли на попятную, согласились предоставить дополнительных заложников и даже дать деньги! Похоже, она им очень нужна и именно живьем. Может быть, было бы лучше немедленно убить её, и принять славную смерть, как и положено командиру потерявшему всех своих бойцов? — Подумал Ахмад, и аккуратно переложил гранату из уставшей сжимать рычаг правой руки в левую. — Ишь…, как за её жизнь дрожат. Ни газом меня травить не пробуют, ни тварей спускать, даже и не пытаются!

— Нет. Я обязан донести до братьев весть об этом оружии, что оказалось в распоряжении неверных, — подумал он, в который раз с невольной дрожью вспоминая мелькнувшие в конце коридора белые тела огромных волков. — Или хотя бы попытаться это сделать!

Внезапно, из небольшого потолочного окна донеслось, — Ты там? К тебе парламентер-заложник. С деньгами…

— Не пытайтесь обманывать, неверные, — зло вскрикнул Ахмад одним движением оказываясь рядом с лежащей на длинном диване Ольгой. — Я знаю, что за прошедшее время вы не могли добыть два миллиона долларов! Не вздумайте хитрить! Даже если вам удастся убить меня, граната в моей руке отомстит за мою смерть! Вы же не хотите смерти этой…?

— Успокойся. — Раздался новый голос, молодой и звонкий, но, неизвестно почему, в отзвуках его Ахмаду почудился холод… Дикий, невыносимый холод, наполненный вечностью и безумием.

— Я брат захваченной вами девушки. Денег у меня с собой нет, но есть алмазы намного большей стоимости. Сейчас я брошу один в подвал. Не пугайтесь, и проверьте его. После того как убедитесь в его подлинности, скажите, чтобы я мог зайти. Я без оружия. — Может быть Ахмаду это и показалось, но в голосе произносящем эти слова не было страха. Лишь тонкий оттенок тщательно укрытого, холодного презрения… Но впрочем, какая разница…

После этих слов, через разбитое стекло в подвал на ковер действительно упал какой-то предмет. Ахмад зажмурился, готовясь к вспышке в случае, если это окажется светозвуковая граната и намереваясь разжать удерживающую рычаг 'лимонки' руку, едва спецназовцы попробуют ворваться, но ничего не произошло. Около подвального окна действительно лежал какой-то небольшой камень, отблескивающий при свете лампы стеклянистыми гранями.

— Проверь. — Коротко бросил он сжавшемуся в углу, и горько проклинающему тот день, когда на ум ему пришли мысли о мести, Гогаберидзе.

Разглядев камень, и проведя острой гранью по одному из осколков оконного стекла, в обилии усеивающих некогда роскошный ковер, тот восхищенно охнул. — Настоящий! — после чего протянул камень Ахмаду.

— Повертев в руках прозрачный камень размером с грецкий орех, Ахмад задумчиво произнес. — Интересно, зачем они ЭТО устраивают… — В то, что у него в руках находится действительно драгоценность, стоимостью в пару-тройку миллионов долларов, не верилось категорически. Наверняка какая-нибудь хитрость. Впрочем, как ни хитри, а граната — есть граната. От разрыва 'эфки' в не таком уж и большом, и не имеющим сколько-нибудь серьезных убежищ помещении не спасет никакая хитрость. Тут даже тяжелый бронежилет не поможет… А дополнительный заложник при торге с федералами отнюдь не повредит…

— Эй, ты, — громко крикнул он, повернувшись к окну. — Заходи. Только без шуток! — Аслан, встреть нашего гостя, — повернулся он к Гогаберидзе.

Осторожно подобравшись к двери, бывший 'ларечный король' опасливо приоткрыл её, в любую минуту готовый отскочить в сторону, если там мелькнет что-нибудь напоминающее снежных волков. Но все было тихо. Подождав несколько минут, и так и не услышав звука шагов 'парламентера' Ахмад громко крикнул, — Ну где ты там? Чего медлишь?

— Я здесь. — В оставленную Асланом щель скользнул невысокий беловолосый подросток, одетый в потертые джинсы и легкую водолазку. И это в тридцатиградусный мороз и бушующую за окном метель! Осевшие на длинных белых волосах снежинки медленно таяли, но было не похоже, чтобы холод доставлял ему какие-либо неудобства. Никакого оружия при нем не было видно, да и спрятать его в такой одежде было практически невозможно.

— Ну и где твои алмазы? Что ты мне хотел сказать, что так сюда напрашивался? О чем договариваться будем? — грубо спросил Ахмад, несколько напуганный этим внезапным появлением.

— Алмазы — вот, — парень протянул руку, демонстрируя лежащие на ладони пару крупных камней. А сказать хотел… зря вы это затеяли… — Он зло, совершенно не по детски улыбнулся, и в следующий миг перед Ахмадом взметнулась снежная пелена. Затем пришла боль… И больше он ничего не ощущал…

Вжавшийся в угол Гогаберидзе с ужасом смотрел на возникший в подвале огромный ледяной кристалл, сквозь одну из граней которого просматривалось искаженное в мучительной гримасе лицо его покровителя.

— А с тобой что делать? — Рау оценивающим взглядом окинул дрожащего грузина. Опасности тот не представлял, однако жажда крови, проснувшаяся после того, как эльф разглядел несколько крупных синяков на лице своей сестры, настойчиво требовала выхода. Поколебавшись пару секунд, он достал мобильный и набрал номер Квашенникова.

— Петр Иванович? — Да, слушаю… — немедленно откликнулся подполковник.

— У меня все в порядке, бандит обезврежен, но пока сюда вашим бойцам лучше не заходить. У меня такой вопрос. Ваши ребята, сколько пленников взяли? Трое есть? — выслушав ответ, он радостно улыбнулся. — Отлично. Тогда, не могли бы вы прислать сюда Софию? У меня тут для нее небольшой подарочек имеется, — после чего, наложив на перепуганного Гогаберидзе обездвиживающее заклинание, он наконец-то подошел к Ольге.

— Хорошо что ты спишь, сестренка, — Рау нежно погладил девушку по бледному, заострившемуся, расцвеченному многочисленными синяками лицу. — Я конечно не целитель, но хоть первую помощь оказать сумею… — Под его рукой синяки и ссадины покрывающие лицо девушки медленно выцветали.

— И ребра сломаны, — он с ненавистью посмотрел в сторону ледяного кристалла. — Жаль что я не некромант… Очень жаль… — Обернувшись в сторону Гогаберидзе, он жестко добавил, — но вот с живыми я обращаться умею! — Голос, которым это произнес альфар, мало напоминал человеческий. Посвист ветра-убийцы, беснующегося на вымороженных арктических просторах… — это наверно более близкая аналогия. И заколдованный, не могущий даже пошевелиться грузин, ощутил всю правдивость этих слов. От нахлынувшей волны неприятных запахов эльф брезгливо поморщился.