Скользящий по лезвию фондового рынка - Александр Дэвидсон

– Как я могу отблагодарить тебя? – спросил Джон. Тэрри рассмеялся.

– По мере того, как ты будешь возвышаться в мире, не забывай старого босса, подтолкнувшего тебя вверх, так же, как это делает Нина. Сити построен на связях, Джон.

Они прошли мимо детской игровой площадки. Возня в песочнице заставила Джона почувствовать себя старым.

– Я ощущаю себя на Перепутье.

– Ты только что пережил тяжелые времена, – сказал Тэрри. – Твое ученичество закончилось – ты стал профессионалом фондового рынка. Не так уж многие добираются до этой стадии.

– Мои бывшие коллеги собираются работать в паршивой брокерской фирме, занимающейся незаконными операциями в Марбелле.

– Я знаю об этом. Это будет еще одна версия "Уайт инвестментс". Их засосет в болото. Нет ничего страшного в том, чтобы совершить ошибку один раз – в конце концов, именно так мы учимся, если учимся вообще, но второй раз это недопустимо.

По пути домой Джон упомянул, что отказался от приглашения написать о "Скэйлстоун ойл энд гэз" в газету.

– Да уж, – сказал Тэрри. – Более легкого способа поставить крест на карьере я бы не смог придумать.

Вернувшись домой, Джон обнаружил на автоответчике сообщения от Питера и Генри. Он проигнорировал их, но позвонил Нине и рассказал ей о предстоящем интервью по поводу работы. Она рассмеялась, разделяя его радость.

– Я говорила тебе, что твое будущее в Сити. Когда Джона провели в торговый отдел "Банк Манаго Суисс", он произвел на него сильное впечатление. Это была представительная фирма с огромным потенциалом быстрого карьерного роста. Коммерческий директор предложил должность институционального продавца при условии, что он будет одобрен регуляторами. Приняв предложение, Джон почувствовал благодарность к Тэрри – не только за то, что он устроил ему работу, но и за все, что было прежде.

В день интервью с государственными регуляторами он чувствовал себя непринужденно. Он мог справиться с этим. Регулятор средних лет вел беседу формально вежливо, но уже через пять минут погрузился в расспросы.

Вопросы свистели, как пули.

– Вы устроили Алана Барнарда на работу? Вы поощряли его продавать акции "Скэйлстоун ойл энд гэз"? Вы помогали ему вести дела с Робертом Масгроувом? Вы знали, что м-р Масгроув совершил самоубийство?

Джон давал краткие, но учтивые ответы. Затем за дело взялся второй регулятор.

– Мы понимаем, вы всегда хотели разбогатеть на фондовом рынке. Пробовали ли вы достичь этого коротким путем?

– Вы, вероятно, беседовали с Салли-Энн Синглтон? – спросил Джон.

Регулятор молчал.

– Она моя бывшая девушка, и теперь наши отношения не очень-то хороши. Она никогда не была моим клиентом.

Через неделю после интервью Джон получил вердикт регуляторов. Ему позволили продолжить заниматься фондовым дилингом, но в течение года, под наблюдением его нового работодателя.

– Поздравляю, – сказала ему Нина. – Но не имей больше никаких контактов с бывшими коллегами, включая Генри. Они только подведут тебя.

– Считай, что я в этом поклялся, дорогая, – ответил Джон.

• Сити построен на связях.

Эпилог

Человек, называвший себя Барни Каллаганом, был осужден королевским судом на тюремное заключение сроком девять месяцев, и это отметило конец эпохи. По мере расцвета карьеры Джона в "Банк Манаго Суисс" его прошлые приключения на фондовом рынке все более становились лишь эпизодом в его воспоминаниях, хотя и приятным.

Теперь он оценивал работу на Тэрри, в новом свете. Это были самые низкие ступени лестницы, по которой он поднимался, стремясь к вершинам отрасли. Из ностальгических соображений он сохранил секретный инвестиционный дневник, который начал вести, работая школьным учителем. Он напоминал о том, какой большой путь пройден им.

Нина знала о его дневнике и предлагала собственную смелую теорию:

– Ты пошел преподавать в школу, потому что чувствовал себя виноватым, если не погрузишься в книги и образование. Затем проявился твой талант торговли акциями. Ты мог примириться с ним, только рассматривая его как образовательный опыт. Твой дневник вроде записной книжки студента колледжа, в которой ты приводил хаос рынков – реальный мир – к искусственному порядку, требуемому академическим миром.

– Мой дневник не имеет значения, – сказал Джон. – Я совершил прыжок. Теперь я фондовый дилер.

– Ты сделал то, что никогда не сможет сделать Салли-Энн. Она почти втянула тебя обратно в преподавание. Твое упорство уберегло тебя от этой судьбы.

– Ты тоже мне помогла, – ответил Джон с благодарностью.

Спустя некоторое время Джон попросил Нину выйти за него, и она согласилась. Жизнь была прекрасна. У него постепенно появились интересы вне фондовой индустрии. Она настояла на изучении русского, ее родного языка. Джон сначала нашел его трудным, но она работала с ним терпеливо, как с ребенком. Джону было приятно такое внимание.

Через десять лет после фиаско "Уайт инвестментс" у Джона появился большой дом с плавательным бассейном, о котором он так мечтал, и "бентли азур". Тэрри давно удалился на покой. Он и Сандра часто обедали с Джоном и Ниной и вместе вспоминали о былых днях.

Иногда по ночам Джон вспоминал первые годы своей борьбы за место в жизни. Салли-Энн помогала ему тогда, как могла. Она больше не была, конечно, частью его жизни. Но иной раз он воображал, что голова Салли-Энн, а не Нины рядом с ним на подушке.

Жизнь коротка, и такие фантазии не имеют значения. Джон любил Нину и был счастлив с нею. Приближаясь к сорока, Джон достиг многого из того, что планировал в юности. Остальное, уверяли его Нина и Тэрри, только вопрос времени.

• Берегитесь желаний вашего сердца, поскольку они обязательно станут вашими.

Примечания

1

Игра слов: WACC (ВАК) и whack (сильный удар – англ.) произносятся одинаково. – Прим. пер.

2

Penny shares – самые недорогие акции. – Прим. пер.