Пути стражей - Александр Гарин

   В последний миг Дайлен попытался увернуться, но налетевшая туша подмяла под себя, выворачивая меч из рук, царапаясь и рыча. Двое других котов огласили окрестности мяукающим воем, кружа в нескольких шагах от барахтавшихся человека и зверя. Несмотря на то, что гномий меч, пропоров ее поджарое брюхо, раскроил там часть требухи, самка все еще оставалась жива, и в ярости, не в силах уже подняться, все же пыталась пастью и когтями добраться до огрызавшейся жертвы, опасность которой она недооценила. Дайлена спасло лишь то, что, рванувшись из-под падавшей смерти, он все же успел отпрыгнуть настолько, чтобы оказаться лежащим под зверем не вдоль, а поперек ее брюха, и страшные когти только зря взрывали снег, щедро обагряя его и задыхавшегося, выпихивавшегося из-под раскроенной утробы человека, темной кровью.

   Между тем, несмотря на гибель самки-вожака, самцы, похоже, все еще не теряли надежды вкусить вожделенного мяса. Меч оставался где-то глубоко под зверем, когда один из самцов решился, наконец, на бросок. Уловив движение слева, но, не имея возможности даже увернуться, Дайлен выхватил из костра едва тлевшую головню и успел ткнуть ее в оскаленную морду зверя.

   Самец отскочил, и по ушам вновь ударил обиженный воющий мяв. Сделав чудовищное усилие, от которого потемнело в глазах, и едва не развязался узел на брюхе, Дайлен спихнул с себя еще подергивавшуюся кошку, и, задыхаясь, поднялся на ноги.

   Доспех висел на нем лохмотьями. Все же кое-где когти твари дотягивались до него, пусть и по касательной, напрочь располасывая кожу нагрудника и кожу человека под ним. Живот и грудь, казалось, были раздавлены упавшей скалой, или чем-то еще тяжелее, и боль, пронзавшая тело при вдохах, явно указывала на сломанные ребра, не одно и не два, а сразу много. Ощущая металлический привкус во рту, Дайлен отстраненно надеялся, что отшибленное нутро, все же, не имело никакого отношения к надорванным дыхательным мешкам. Отстраненно, потому что его вырвавшее меч из дохлой кошки тело продолжало следить залитыми кровью и потом глазами за двумя оставшимися хищниками, вовсе не собиравшимися покидать поляну. Напротив, гибель подруги и вид и запах крови подзуживал их, доводя до исступления. Сжимая в одной руке меч, а в другой - головню, и поверхностно дыша под сломанными ребрами, Амелл сделал шаг в сторону от издохшей звериной туши, чтобы ненароком не поскользнуться на еще не успевшей смерзнуться крови. С неба падали мелкие снежинки, оседая в волосах человека, и на шкурах неслышно круживших вокруг него клыкастых котов, и вновь каким-то отстраненным чувством подумалось о невероятной красоте Морозных гор, воздух которых был словно наполнен летучим серебром.

   Раздавшееся совсем близко рычание вновь привело его в чувство. Дайлен вдохнул раздавленной грудью и, нащупав спиной толстый ствол произраставшей тут сосны, с кривой усмешкой поднял меч.

   - Сюда, сюда, подлые твари, - почти призывно прохрипел он, сдерживая кашель. Правый кот, еще доселе не вступавший в битву, казалось, уже решился, на мягких лапах приближаясь к ощетинившемуся когтем человеку. Его движения были мягкими и плавными, в любую минуту, однако, готовыми окончиться внезапным прыжком. Одновременно с ним левый, зализав обожженный нос, явно собирался попробовать еще раз - на этот раз наверняка. Дайлен закусил губу и стиснул липкие от крови пальцы на рукояти меча. Мельком подумалось о том, что Айан - и его изнурительная воинская наука, все же, не прошли даром, и сумели продлить жизнь, пусть даже на несколько минут, ибо если б не они, тело незадачливого Стража уже рвали бы на части голодные хищники, насыщаясь мясом и скверной. А потом они понесли бы скверну по округе, и в этой части гор все больше появлялось бы морового зверья...

   Это сделалось его последней здравой мыслью перед тем как, утомленные нетерпением коты почти одновременно и беззвучно бросились вперед.

Часть 24

   Прикрыв за собой дверь в жаркий и разнообразно пахнущий коридор, лесная ведьма обернулась на снятую в харчевне комнату и подняла брови.

   - Что произошло тут, остроухий? Убить тебя пытались?

   Зевран с трудом выпрямился, бросая мокрую губку в таз с красной водой. Стена возле его постели, сама постель, и пол оказались забрызганы свежей кровью. Кожа на животе и груди эльфа была испещрена надорваными проколами, половина из которых сильно кровоточила, другая - запеклась горелыми кровью и сукровицей. Потерев чей-то свежий, до мяса, укус на шее, он возвел глаза к потолку комнаты и вздохнул, кривя распухшие губы.

   - Командор довольно... оригинален в своих развлечениях, - неожиданно сиплым голосом пояснил Зевран, поднимаясь на дрожащие ноги. Доковыляв до сделанного в углу комнаты отверстия, ассасин слил туда таз и, вернувшись к лежанке, из кувшина налил себе чистой воды. Движения его были рваными и, похоже, каждый шаг причинял сильную боль. - Обычно, я и сам не против... самых разнообразных экспериментов, но если так пойдет дальше - боюсь, этот эксперимент станет последним в его жизни... да и моей тоже.

   Поморщившись, он неловко присел на край лежанки. Морриган подошла ближе к возившемуся на матрасе эльфу, который, по-видимому, искал и не мог найти лежачего положения, которое не причиняло бы ему неудобства.

   - Откуда крови столько? Следы эти на шкуре - единственное, что тревожит тебя, остроухий?

   Тот усмехнулся, и отрицательно покачал головой.

   - Боюсь, что нет, моя чародейка. Но если я признаюсь тебе, где еще болит - боюсь, по возвращению Командор сам меня убьёт. Таким суровым мужам, как мой молодой Страж, присуща особая стыдливость. В особенности, с м... малым опытом в... эм... определенного рода делах.

   Он закусил губу, прикрывая глаза и, по-видимому, переживая очередную вспышку боли.

   - И теперь пытка длится?

   - Нет, теперь уже нет. Уже две четверти меры времени, как его оставили в покое. Это... последствия.

   Морриган досадливо поморщилась, присаживаясь рядом с эльфом на каменную кровать.

   - А болезнь, малефикарумом вызываемая? Не появлялась вновь она?

   - Нет. С тех пор, как мы сняли комнату здесь, в Пыльном городе, от магии я больше не страдаю. Командор рядом... то есть, меньше, чем в мере пути.

   - Все равно, много, - окутанные синим целительским светом пальцы лесной ведьмы легко пробежались ото лба Зеврана, почти до его ступней. Затуманенный болью взгляд эльфа прояснился и он сел, убирая от лица слипшиеся в поту и крови светлые волосы.