Ищущий Битву - Владимир Свержин

Насилу местный доктор смог убедить барона наложить новую повязку. Не обращая ни малейшего внимания на ужасающую свою рану, а ранен он был – с позволения сказать – копьем в грудь, барон скомандовал своему отряду выступить из города на поиски разбойников. Неделю барон Ульрих не сходил с седла, неделю он и его люди обыскивали все окрестные леса и овраги в поисках самого легкого и незаметного следа, неделю они, словно охотничьи псы, преследовали заветную добычу, пока наконец не настигли ее в глухой пещере за много лиг от того места, где произошло злодейское нападение.

Разбойники чувствовали себя в полной безопасности и мирно отдыхали в своем логове, предвкушая новые злодеяния. Хвала Всевышнему, их мечтам не дано было осуществиться. Барон взял их тепленькими, всех до одного.

– И что же он с ними сделал?

– Конечно, Ульрих фон Шамберг не имел права вершить свой суд на землях Мангейма. Тогда он сделал так. Он запряг этих негодяев цугом в возок, на который они напали. Его удалось отыскать в лесу. А сам барон сел на место кучера и бичом погнал эту упряжку от Мангейма до Шамберга. Через всю Алеманию.

– А потом?

– Потом отец моего славного друга решил построить мост на границе своих владений в Лухсенвальде. Он привязал разбойников к каждой свае попарно и самолично забил все эти сваи в дно реки. Если когда-нибудь будете в тех краях, не забудьте взглянуть на местный мост. Вы все равно не сможете проехать мимо. Единственная дорога пролегает через него. Так вот, обратите внимание – свай там значительно больше, чем нужно.

Мой взгляд скользнул куда-то в сторону. Чего уж там – я прекрасно помнил этот мост.

Раздался тихий стук в дверь. Малыш Эд, нагибаясь, чтобы не задеть головой дверной косяк, втиснулся в комнату.

– Вы звали, мессир?

– Да, мой мальчик. Мы с графом фон Тагелем решили немного погулять в окрестностях города. Вы с оруженосцем господина графа будете сопровождать нас.

– Слушаюсь, ваша честь. Кони готовы, можно ехать хоть сейчас же. Только вот еще, мессир. Там Теодорих ходил в оружейную лавку «Три меча» и хотел бы что-то сказать вам наедине.

Оружейная лавка «Три меча» была выбрана Россом, великолепно знавшим Грифель, в качестве места для конспиративной встречи. Действительно, сложно было придумать место более подходящее для подобного дела, чем оружейная лавка перед рыцарским турниром. Десятки господ и их слуг проходили здесь за день, разглядывая разложенные на широком прилавке кольчуги, клинки, налокотники, плюмажи и оплечья, прицениваясь, обсуждая достоинства и недостатки выставленного товара, ведя неспешные беседы и, что показательно, даже что-то покупая.

– О, оружейные секреты! – рассмеялся фон Тагель. – Понимаю, понимаю. Дело святое! Я ухожу. Буду ждать вас во дворе.

Граф вышел и, звеня шпорами, начал спускаться вниз.

– Мессир. – Теодорих, ждавший окончания нашего разговора у двери, поклонился и тихо произнес: – Я только что из оружейной лавки.

– Это я уже знаю. Говори по делу. Меня ждут.

– Мой хозяин велел передать, что все пока что идет так, как намечалось. Он доставил госпожу маркизу принцессе Матильде, и та с радостью приняла ее под свое покровительство. Господин барон говорит, что его высочество смотрел на леди Джейн так, будто увидел перед собой живого василиска [32]!

– Спасибо, Тео. Ты принес хорошие новости. – Я дал ему динарий и направился к выходу.

«Что ж, превосходно. Адъютанты летят с пакетами, взметывая клубы пыли из-под копыт своих горячих скакунов. Фланговые части вступили в соприкосновения с противником, фланкеры [33] уже завязали перестрелку. Трубы трубят, барабаны бьют атаку, знамена реют над полками. Самое время и нам отправляться на рекогносцировку [34]».

Фон Тагель ждал меня во дворе, гарцуя на своем прекрасном жеребце, демонстрируя добровольным зрителям свое мастерство владения конем.

– Вперед! В путь, мой друг! – Он радостно тронул поводья, пуская коня в галоп. Я пришпорил Мавра, и наш маленький отряд стремительно помчался по улице, распугивая бродячих собак и заставляя прохожих покрепче прижиматься к стенам домов.

Не могу точно сказать, сколько часов продолжалась наша прогулка. Начало смеркаться, желудок неумолимо отстаивал свои права, а благородные животные, утомленные скачкой по окрестным холмам, сквозь лесные чащобы и кустарники, тяжело дышали, вздымая, подобно кузнечным мехам, свои лоснящиеся бока. Мы спешились и повели коней в поводу.

– Здесь поблизости ручей. Надо бы напоить коней. Да и искупать их не мешало бы, – заявил Михель, хлопая по крутой шее своего гнедого жеребца. Тот благодарно мотнул головой и тихо заржал.

Спустя еще полчаса я сидел на поваленном дереве и чистил прутиком свои сапоги, покрытые толстым слоем грязи. Пока мы брели сюда, я умудрился провалиться в какую-то промоину, наполненную многолетним запасом превосходной глиноземной грязи, и теперь в полной мере мог развлекаться чисткой своей обуви.

За время нашей прогулки я вполне увидел то, что хотел увидеть. Пытаться каким бы то ни было способом пробраться в Трифель, минуя ворота, было безрассудно. Конечно, в качестве крайнего случая можно было рассматривать и этот вариант, но только на крайний случай.

Обрывистые склоны Шарфенберга и бурное течение реки мало располагали к активным наступательным действиям.

– О чем задумались, мой друг? – Фон Тагель, пользующийся свободной минутой, чтобы преподать урок фехтования Клаусу, переводя дух, подошел ко мне. – Кстати, должен вас поздравить. Ваш Малыш Эд – просто чудо. Давно уже мне не доводилось видеть таких ловких бойцов. Он заставил меня попотеть, да что там – он просто загнал меня. А этот удар! Я восхищен! Это что-то невероятное! Думаю, что недолго ему еще ходить в оруженосцах.

Я кивнул головой:

– До первого подвига.

Граф уселся рядом со мной на ствол, тяжело дыша и разминая утомленные руки. Наши кони мирно паслись на лужайке, отдыхая после дневных галопов, и чутко прядали ушами, как будто внимая вечерним песням лесных птиц.

– Кстати, Михель. Вы, как я полагаю, знаете о каждом из собравшихся в Трифеле немало интересного. Что вы можете рассказать о дуайене [35] зачинщиков?

– Карл Дитрих фон Брайбернау? Неужели вы о нем ничего не слышали?

– Почему. Слышал, конечно. Особенно в Святой Земле.

– Да! Там мы хорошо себя показали. Должен вам сказать, что лучшего командира, чем он, и пожелать грешно. Он любит своих воинов, как родных детей, и печется о них, как о детях. Он всегда первый в атаке и никогда не отойдет ко сну, не убедившись, что последний из его воинов накормлен и устроен.