Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России - Геннадий Невельской

Этнографические материалы, собранные в середине XIX в. экспедицией Р. К. Маака. Художник Мейер

Мангунское женское платье из рыбьей кожи. Мангунская берестяная шляпа. Наушники мангунские. Мангунская женская шапка. Мешочек для трута. Медный браслет. Лента, используемая рыбаками для завязывания рукавов. Носовое кольцо гольдское. Гольдский женский фартук. Мангунская мужская обувь. Серьга гольдская. Гольдская соломенная шляпа. Гольдские шапки с кокардой. Мангунская зимняя шапка

При этом предоставляется объявлять им прощение за услуги, которые будут ими оказываемы». Препровождая при предписании это повеление государя, генерал-губернатор требовал его точного и непременного с моей стороны исполнения и писал, что в отношении русских беглых следует стараться сколь возможно скорее исполнить желание государя чрез верных нашим интересам гиляков и поспешить сообщить ему верные об этих беглых сведения.

В письме ко мне от того же числа (28 июля 1852 года) Николай Николаевич, между прочим, писал, что ожидает от меня дальнейших сведений о состоянии края, на основании которых он поспешит лично ходатайствовать в С.-Петербурге об осуществлении лишь некоторых из моих представлений, учитывая, что граница наша с Китаем должна идти по левому берегу Амура и что главный наш порт на востоке должен быть Петропавловск (на Камчатке), для которого, собственно, и полезно обладание Амуром.

Таковы были повеления, полученные мной в то время. Ясно, что в С.-Петербурге чего-то опасались, а в Иркутске придавали главное значение на отдаленном нашем Востоке Петропавловску; важнейшие же вопросы, как пограничный и в особенности вопрос морской, обусловливавший важное значение для России этого края в политическом отношении, — вопросы, к разрешению которых напрягала все усилия Амурская экспедиция, были как в С.-Петербурге, так равно и в Иркутске совершенно упущены из вида. На моей совести лежало навести на них высшее правительство; а чтобы достигнуть этого, надобно было действовать решительно, то есть несогласно с инструкциями, которые не соответствовали ни этой главной цели, ни местным, встречаемым нами обстоятельствам, ни положению и состоянию края и его обитателей. Весьма естественно, что на подобные распоряжения я не мог ничего отвечать, кроме того, что предписание получил и действую так-то.

Подобный ответ я послал с нарочным из Петровского и на эти распоряжения.

Этнографические материалы, собранные в середине XIX в. экспедицией Р. К. Маака. Художник Мейер

Палатки для спанья. Гольдские ящики для хранения табака. Такой же ящик, мангунский. Колыбель гольдская. Колыбель манагрская. Столик для чищения рыбы. Молоток для выделывания рыбьей кожи. Снаряд для выделывания рыбьей кожи. Наковальня. Камень с отверстием. Раздувальный мех. Сосуд для хранения водки. Гпиняный сосуд для хранения водки. Деревянные чашки.

Тарелочка. Снаряд для очищения прорубей ото льда. Железный котел. Ножик для вырезывания украшений из рыбьей кожи и бересты. Берестяный сосуд.

Берестяная коробочка с украшениями. Жаровня чугунная. Берестяная корзинка. Половник. Берестяная чашка. Берестяная солонка. Лампада. Сито. Берестяной сосуд для проса. Серп. Маньчжурский топор. Сосуд для хранения чая. Снаряд для сучения ниток. Манчьжурская телега. Снаряд для обдирания хлебных зерен, употребляемый манчьжурами близ города Айгуна

Препровождая при нем генерал-губернатору инструкции, данные мной Бошняку и Разградскому, я вместе с тем представлял Н. Н. Муравьеву: а) о непременном моем намерении в феврале наступающего 1853 года занять залив Де-Кастри и обосноваться в соседнем с ним селении Кизи; б) послать из залива Де-Кастри с открытием в нем навигации экспедицию для изучения побережья к югу от Де-Кастри с целью отыскания на нем гавани и наблюдения за появлявшимися с ранней весной в Татарский пролив иностранными судами и в) сообщил генерал-губернатору о сделанных мною капитанам иностранных судов заверениях о принадлежности этого края до корейской границы включительно России. В заключение я писал Николаю Николаевичу: «Только этими решительными мерами при ничтожных у нас здесь средствах представляется возможность предупредить могущие быть на этот край покушения. Здесь нет и быть не может каких-либо земель или владений гиляков, мангунов, нейдальцев и других народов в том смысле, как то понимается между образованными нациями. Эти народы не имеют ни малейшего понятия о территориальном разграничении. Что же касается до того, возможно ли исполнить высочайшую волю о вступлении в сношение с беглыми русскими без посылки на Амур офицера, то я, собрав более подробные сведения, не премину довести их до Вашего превосходительства». Препровождая это в Аян, я просил начальника Аянского порта и иркутского губернатора К. К. Вейцеля доставить это донесение и письмо Н. Н. Муравьеву сколь возможно поспешнее.

18 декабря возвратились из командировки Разградский и Березин. Разградский донес мне, что 20 ноября он достиг селения Сусу (до которого раньше доезжал Чихачев). Оттуда он поехал вверх по реке, к правому ее берегу, и через 40 верст (42,6 км) достиг селения Хальво. Отсюда он проехал до устья реки Хунгари и селения того же имени. Прибыв в Хунгари 25 ноября, он остановился для отдыха, сделав всего 270 верст (288 км). Широта устья реки Хунгари 50°2′N, а долгота примерная, около 137ºО от Гринвича.

Жители селения Хунгари, гольды {73}, приняли Разградского радушно. Он объявил им, что вся страна по реке Амуру до гор по реке Уссури принадлежит России, что мы принимаем их под свою защиту и покровительство и намерены около них поселиться. Все это гольдами принято было с удовлетворением. Местность около селения возвышенная и, по-видимому, удобная для заселения. Туземцы объяснили Разградскому, что река Хунгари на небольшом пространстве от устья имеет значительную глубину и медленное течение, далее же она довольно мелка и быстра. Поднимаясь вверх по реке около 60 верст, они из селения Удли переваливают на реку Адли, впадающую в Хунгари с правой стороны; проехав по перевалу и по этой речке около 20 верст, или полдня езды на собаках, гольды переваливают через хребет в истоки речки Мул и, правого притока реки Тумнин; по ней до устья ее едут четыре дня на собаках (около 120 верст). От устья реки Мули по реке Тумнин до моря, а дальше по берегу моря до залива Хаджи едут два дня (то есть 70 верст); следовательно, этим путем до залива Хаджи из селения Хунгари туземцы ездят от семи до восьми дней (то есть расстояние около 300 верст). Путь этот, по их словам, весьма удобен, ибо здесь не встречается крутых и высоких гор. Кроме того, гольды сообщили, что с реки Уссури есть много путей в закрытые бухты, что гольды каждый год ездят на морские промыслы, видели на море большие суда, а на них приезжают какие-то люди, которые бранят лоча (русских).

Приказчик Березин сообщил, что он основал в Кизи временный склад у мангуна Ледена; что жители ожидают нашего здесь окончательного водворения и, наконец, что у маньчжуров, встреченных им на пути в Кизи, а равно и приезжавших в это селение, он выменял саки (маньчжурской водки), чаю и проса.

Вслед за Разградским возвратился в Петровское и Н. К. Бошняк. 24 декабря он сообщил мне, что, прибыв 20 ноября в селение Самари на реке Амгуни, до которого доезжал Н. М. Чихачев, он с проводниками отправился к Хинганскому хребту вверх по реке Ами, впадающей у этого селения с левой стороны в реку Амгунь. Поднявшись по этой речке на SW½W около 70 верст, он достиг подошвы Хингана и стойбища (груды камней), от которого местные жители ходят в горы на промысел. Широта этого пункта по полуденной высоте оказалась 52°18′N, а приблизительная долгота 134°32′O. От этого пункта он поехал в юго-западном направлении к Хингану на StW½W и, проехав около 40 верст, прибыл ко второму стойбищу Пильнан-Ами. Отсюда он поехал вдоль Хингана в том же направлении и через 35 верст (36 км) прибыл в стойбище, находящееся близ главного истока реки Амгуни и состоящее из большой юрты. Отсюда гиляки и мангуны на лыжах переваливают через хребет и выходят к истокам притока Бурей, речки Ляшани, при устье которой, по словам их, находится русская юрта с крестом (то есть часовня). В этом месте гиляки, мангуны и другие с Бурей, Горина, Амгуни и с озер Чукчагирского и Самагирского сходятся для меновой торговли. На вопрос, заданный Бошняком проводникам и встреченным им здесь трем туземцам с Бурей, нельзя ли на собаках или оленях перевалить здесь через Хинганский хребет, они отвечали: а) на собаках ехать нельзя, оленей же здесь совсем нет, за неимением для них пастбищ; б) о селении русских около Амура они слышали, но добраться до этого селения иначе нельзя, как на лодке. Н. К. Бошняк продолжал свое путешествие вдоль Хингана, по румбу SSW½W и, проехав по этому пути 35 верст, достиг другого стойбища у главного истока реки Горин; широта его по меридиональной высоте солнца оказалась 51°10′N, долгота 133°50′O.