Его дерзкий поцелуй - Гэлен Фоули

Громадный холл поразил Иден. Панели резного дерева, цветные витражи, старинные гобелены, мощенный мраморной серо-белой плиткой пол, лепной фриз потолка, камин выше человеческого роста.

– Ну, как тебе? – спросил Джек, наблюдая за произведенным на нее впечатлением. – Теперь ты хозяйка этого дома.

Следующие три дня прошли как чудесный сон, где каждое мгновение было жемчужиной. Три дня любви и страсти. Казалось, жар их объятий разбудил весну. Заморозки прекратились, трава вновь приобрела изумрудно-зеленую свежесть.

Они занимались любовью повсюду: в великолепной спальне, в конюшне, на роскошной медвежьей шкуре перед ревущим пламенем камина, на черной лестнице, сырой и холодной, у старого дуба на склоне холма.

На третий вечер они возвращались из деревенской лавки в карете и тоже не сдержались, но постарались не шуметь, чтобы старый Питер ни о чем не догадался. Тот проявил недюжинную деликатность и громко откашлялся, прежде чем открыть дверцы кареты, когда она вкатилась на широкий двор замка. Джек вылез первым. Красный, со спутанными волосами, он смущенно пробормотал:

– Молодчина, – и сунул монету в нагрудный карман возницы.

Волшебный сон закончился на четвертое утро. Иден проснулась и увидела, что Джек сидит в кресле возле кровати и смотрит на нее с непонятным выражением.

– Доброе утро, муж.

Джек невесело улыбнулся.

– Ты уже одет, и так элегантно. – Иден с восхищением разглядывала его твидовый сюртук, темно-зеленый жилет и коричневые бриджи из саржи. В руках Джек держал хлыст и рассеянно им поигрывал. – Собираешься на прогулку? – Джек не ответил и опустил глаза. – Лучше иди сюда. – Иден закрыла глаза и перекатилась на живот. – Еще рано.

– Иден, – глухим голосом начал Джек. – Мне надо уехать.

– У тебя встречи? – сонно пробормотала она.

– Да.

– Ну и хорошо. Когда вернешься, мы устроим пикник в старом саду, где…

– Любовь моя… – перебил ее Джек.

– В чем дело?

Иден подняла голову, внимательно посмотрела на мужа и заметила, какое спокойное и решительное у него лицо. Вся сонливость тотчас улетучилась. Она резко села в постели, прижимая шелковую простыню к груди.

– Что случилось?

– Я же сказал, любовь моя, – мне надо уехать.

– Уехать?

Джек отложил хлыст и придвинулся ближе.

– Выслушай меня и постарайся понять. Я хочу, чтобы ты пожила здесь, пока я закончу свою миссию.

– Остаться здесь? Джек! О чем ты говоришь? Мы же плывем в Англию! Или… Или ты хочешь уплыть в Англию без меня?

– Иден, дядя сообщил мне о некоторых осложнениях. Я не смогу остаться в Англии надолго, только соберу нужных мне людей и сразу вернусь. Я остановлюсь сначала в Корнуолле, потом в Лондоне, а затем сразу отправлюсь в Венесуэлу.

– Джек! – Иден не верила своим ушам. Может быть, она видит дурной сон?

– Осенью я вернусь из Южной Америки, – продолжал Джек. – Здесь ты будешь в полной безопасности.

– Осенью? – Иден все еще не могла поверить в реальность происходящего. – Ты хочешь оставить меня на шесть месяцев?

– Дорогая моя! – с болью в голосе воскликнул Джек. – Я не могу взять тебя на корабль, полный наемников. Я не беру даже Финеаса.

– Джек!

– Прости, Иден, но я повезу не только честных солдат.

– Мне нет до них никакого дела. Я здесь не останусь одна! – Она вскочила с кровати и бросилась в гардеробную. – Я должна быть с тобой. Ты сам это знаешь. И я нужна тебе, особенно в Лондоне. Если меня не будет рядом, ты еще больше испортишь отношения с семьей.

– Иден… – запинаясь, прошептал Джек, потом взял себя в руки и продолжил: – Я должен ехать.

– Подождешь, пока я оденусь. Ничего с тобой не сделается. Только посмей уйти, Джек Найт!

– Иден, ты не поедешь. Ты должна меня отпустить.

Она через голову стянула рубашку.

– Поеду! И знаешь почему? Потому что ты обещал отвезти меня в Англию. Совсем как отец.

– Я никогда этого не обещал.

– Ты заставил меня в это поверить, а это одно и то же. Я не могу себе представить, что ты мне лгал!

– Я никогда тебе не лгал.

– Ты обманул меня!

– Иден, успокойся!

– Джек, ты не можешь со мной так поступить. Я не могу оставаться одна на долгие месяцы. Не все ли равно, оставаться здесь или жить в джунглях с Коннором?

Джек разозлился:

– Не смей меня с ним сравнивать!

– Я не останусь тут, ты не можешь меня заставить.

– На самом деле могу. Лакеи уже получили приказ.

– Ах вот как! Я опою их листьями каапи, они заснут, и я убегу, – упрямо заявила Иден, в глубине души чувствуя, что битва проиграна.

– Ты не сделаешь ничего подобного! – Он вырвал из ее рук платье и швырнул на пол. – Обещаю, как только я вернусь, мы отправимся в Англию. Хотя к тому времени твой живот может так раздуться из-за моего сына, что ты сама не захочешь.

– Я не беременна, – объявила Иден, стараясь взять себя в руки.

– Вот как? Отсюда и истерика, – скептическим тоном осведомился он.

– Вы еще не видели моих истерик, милорд, – холодно произнесла Иден.

– Мне надо идти. – Джек развернулся и неспешным шагом направился к двери.

– Это чудовищно! Ты не можешь держать меня здесь против воли.

Джек подхватил со стула плащ.

– До свидания, Иден. Я вернусь, как только смогу.

– Клянусь, я знаю, почему ты не хочешь взять меня с собой. Ты намерен повидаться со своей драгоценной Морой и не хочешь, чтобы жена путалась под ногами. – Иден чуть не плакала.

– А вот теперь у тебя настоящая истерика.

– Просто ты не любишь меня так, как я тебя люблю, – выкрикнула Иден, ожидая, что он назовет ее дурочкой, но Джек молча смотрел ей в глаза, лицо его подергивалось, как от боли, взгляд выражал отчаяние. Все так же молча он помотал головой, развернулся и вышел. – Джек! – Но он уже исчез за дверью, размеренный звук его шагов эхом звучал в ушах Иден. – Джек! – Она не могла поверить в подобную бесчувственность и бросилась следом за мужем, в одной рубашке она выскочила на площадку галереи. Джек был уже внизу, он явно слышал ее крики, но не поднял голову.

Иден кинулась назад в спальню и выглянула в окно. Муж уже вскочил на лошадь и поднял глаза на окна. Их взгляды встретились. Лицо его выражало злую муку. Иден прильнула к стеклу. «Джек!»

Джек развернул коня и поскакал по аллее, ни разу не оглянувшись.

Аполлон летел по грязной дороге к портовому городу Корку, а всадник изо всех сил гнал от себя всякие мысли. Джек не сомневался в своем решении, но чувствовал себя ужасно.

Он приготовился к гневу, даже к слезам, но выдержать ее боль оказалось гораздо страшнее. «Я обидел ее», – думал Джек, не зная, как справиться с этим новым чувством. У него впереди трудное и опасное дело, которое потребует концентрации всех сил, а он ощущает себя разбитым и ни в чем не уверенным. Черт возьми, почему с ней всегда столько хлопот? Ответа не было.