В тылу врага - Прасковья Герасимовна Дидык
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В висок значит — только себя. А рация? Им останется? Она же секретная. Дудки…» — Держа пистолет наготове, она нащупала в кармане лимонку. Те трое движутся к ним. Один из них идет как-то странно.
Слышится тихий троекратный свист. Это Андрей.
Только он умеет свистать по-всякому, подделываться под любую птицу.
Гриша догадывается первый:
— Они волокут немца.
— Зачем вы его взяли? — недовольно спрашивает Мариана.
— Другого выхода не было. Остановился, зараза, автомат направил прямо на меня. Решил наверное отличиться, крест заработать, — объяснил кратко Андрей. — Так я его цап. А тут и Юзек подоспел. Справились аккуратно, без шума.
Вот, оказывается, чем была вызвана задержка. Мариана в душе гордится другом. Не ошиблась она, когда в первую же встречу определила, что он самый смелый из всех.
Во рту у немца торчала Андреева шапка, руки связаны за спиной шарфом. На груди у Юзека два автомата.
— Ну, что теперь с ним делать? — спрашивает Мариана.
— Что, что? Отправить в гости к праотцам и дело с концом, — отвечает Андрей. — Небось, не одного нашего жизни лишил. Нечего с ним церемониться. Тем более, что из-за этого гада можем провалиться как пить дать…
Дальше они идут все вместе. Как всегда впереди Юзек, за ним Мариана-Неля, Андрей, Гриша и Ольга шагают рядом.
— Чем-то напоминает партизанский отряд, правда, Андрей? — спросил Гриша. — Вот бы сейчас в засаду. Аж руки чешутся, все-таки в отряде веселее.
— А здесь интереснее, — возражает Ольга.
— Ну да. Для девушек, конечно, а нам, здоровякам, автомат давай, гранаты.
— Хватит вам. Давайте тише. Как бы не проворонить чего-нибудь, — строго предупредила Мариана. Она не любила, когда разговаривали в пути.
А вообще ей тоже нравилось слушать про партизанские были.
— Вот это герои! — говорила она, слушая рассказы Гриши или Андрея. Но Ольга придерживалась другого мнения.
— Да что там. Ринутся в бой, повоюют, а потом снова в лес. И не чувствуешь, что ты в тылу у врага. У разведчиков — другое дело. Ходишь среди местных жителей, идешь рядом с немцем, смотрит он на тебя и не знает, что вот ты сейчас не просто взглянул на него, а узнала, в какого рода войсках он служит, да мало ли чего. Вот это интересно. А в партизанском отряде я была год, а немцев видала только пленных. Получалось, как в анекдоте: «Подай его сюда, я его убью». Нет, здесь интереснее, — закончила Ольга с таким видом, как будто бы ей сейчас предлагают выбирать между партизанами и разведкой.
Ребята от души хохотали.
— Ну и потешная ты, Ольга. Не зря француз влюбился в тебя, — пошутил Гриша.
— Не влюбился, а подружился, — поправила его Ольга.
— Ну, ладно подружился. А насчет «Подай его сюда, я его убью» то, милая ты моя, это только в анекдоте говорится, а я примерно нащелкал швабов не один десяток.
Такие разговоры начинались частенько, как только ребятам не терпелось броситься в открытый бой или, как они говорили, «чесались руки».
На новом месте разведчики действовали по новым документам. Это понадобилось для того, чтобы окончательно сбить со следа полицию и обезопасить себя от неприятных случайностей.
Как только подобрали место для рации, Мариана сразу связалась с центром, сообщила новую информацию о дислокации войск противника в районе «К» и приняла ответную радиограмму. Расшифровав ее, Мариана с радостью сообщила о новой благодарности командования.
— Мариана, — спросил, смущаясь, Юзек. — А обо мне знает Москва?
— Конечно, знает! Вот посмотрите, здесь упоминается и ваше имя. — Мариана показала Юзеку то место, где речь шла о нем, затем перевела содержание радиограммы на польский язык.
Растроганный до глубины души, Юзек всех обнимал и восклицал:
— Теперь я настоящий советский разведчик!..
Страшный арсенал
Война в тылу врага продолжалась…
«Севернее пункта X оборудуются новые аэродромы… В Н. прибыла дивизия «СС» под номером 86. С вокзала Z отправились пять составов с пехотой», — ежедневно передавались радиограммы на «Большую землю» из глубокого тыла противника.
— Здесь неподалеку строится подземный арсенал, — доложил однажды Юзек, возвратившись с задания.
— Где именно? — встревожилась Мариана.
— Отсюда километров девяносто, пожалуй, будет.
— Без гака? — спросил Андрей. Он помнил украинскую привычку определять все с «гаком». А этот гак иногда оказывался больше самого пути.
— Не удалось узнать. Известно только, что на работу мобилизуют поляков. Но оттуда никто не возвращается. Люди в этом страшном арсенале работают до тех пор, пока совсем не выбиваются из сил. А потом… их отравляют в душегубках.
Вечером Мариана передала радиограмму в центр и приняла приказ: «Узнайте немедленно назначение арсенала».
…Узнайте немедленно! Легко сказать. Что делать? — Мариана застыла над радиограммой. Одному из них придется пойти на верную смерть. Нет, нет! Пока есть возможность, надо искать другие пути. Узнать любой ценой, но только не ценой жизни товарища…
— Что случилось? — спросил Андрей, взглянув на ее побледневшее лицо. — Что случилось? Почему ты плачешь?
— Я не плачу, глаза у меня болят, — уклончиво ответила девушка, смахивая набежавшие слезы.
Но от Андрея не так-то просто скрыть что-нибудь.
— Что с тобой, Мариана?
— Ничего. Что говорил Юзек? — уже твердым голосом спросила она. — Немцы убивают всех, кто работает на стройке?
— Да, но что с тобой? — не отступал Андрей. — Почему ты плачешь? Разве всех оплачешь? Фашисты уничтожают людей на каждом шагу. Нужно не плакать, а мстить.
— Ты меня не так понял, Андрюша. Нервы разыгрались. Где ребята?
— Гриша спит, а Оля латает Юзеку брюки.
— А Юзек?
— Так я же тебе говорю. Оля латает ему брюки, а он ждет за перегородкой. Не выходить же ему сюда в кальсонах.
— Когда Оля кончит работу, позовешь всех.
Андрей вышел из бункера.
Через несколько минут группа была в сборе. Мариана прочла радиограмму из центра.
— Какие будут мнения?
— Я пойду узнать назначение арсенала! — сказал Андрей.
— Нет, я, — возразил Юзек.
— А вы хорошо подумали? Нравы фашистов вам ведь известны?
Андрей посмотрел многозначительно на всех и заявил:
— Именно поэтому я и предлагаю свою кандидатуру.
— Нет, я должен пойти, товарищи, — настаивал Юзек. — Я хорошо знаю немцев, говорю по-немецки…
— Спасибо, брат, но лучше мне пойти. Я знаком с химией, с медициной и тоже немного знаю немецкий язык, — перебил Юзека Андрей.
— У меня другой план, товарищи, — перебила Мариана. — Туда надо идти мне. Женщине легче вывернуться.
Ольга, видимо, задетая немного, сказала:
— Если уж женщине, то идти должна я. Тебе нельзя.
