О чём молчат женщины - Трейси Винтер

Внезапно ее пронзила мысль — рано или поздно Сергей поймет, чем могла кончиться та ночь. Он станет рассматривать беременность как причину для встреч, заявив о родительских правах. Арлетт сжала кулаки, глядя в зеркало. Этого нельзя допустить.

С трудом ей удалось одеться. Предстояло подумать не о том, что связано с рождением ребенка и что за этим последует. Клод не потерпит младенца в идеальной атмосфере своего дома, да и сама Арлетт не захочет здесь оставаться. С внезапной благодарностью она вспомнила о сумме, которую завещал ей покойный отец Клода и которую она до сих пор сохранила в неприкосновенности. Эти деньги позволят какое-то время жить независимо и решить главные проблемы, которые возникнут сразу же после рождения ребенка.

Пройдет еще несколько недель, прежде чем возникнут подозрения по поводу ее положения. Еще есть время выбрать момент для разговора с братом.

Целый день, сидела ли Арлетт на рабочем месте или беседовала с клиентами, мысли то и дело с завидным постоянством возвращались к ее проблеме. В этой агонии чувств она не могла до конца осознать, что это все-таки значит — быть матерью ребенка Сергея Дашкова. Слишком многое из того, что хранила память, было постоянным источником боли, страданий и разочарования. Чем будет для нее ребенок — утолением любовной тоски или повседневным мучительным напоминанием о невозвратном.

Утренняя тошнота продолжалась довольно долго, но ей пока удавалось скрыть от окружающих свою тайну.

Во время примерки нового платья Арлетт поняла — настал момент рассказать обо всем Клоду.

Для трудного разговора Арлетт выбрала один из вечеров, когда брат и сестра, как это бывало часто, уединились после обеда за чашкой кофе. И в первый раз за долгое время реакция Клода очень отличалась от той, которую ожидала Арлетт. Брат просто и безропотно кивнул головой и продолжал молча помешивать кофе.

— Я так и думал.

Арлетт удивленно взглянула на брата.

— Как ты догадался?

— Последнее время ты очень бледна, когда выходишь к завтраку. Но, кроме этого, я, вероятно, быстрее всех остальных замечаю едва уловимые изменения в твоем лице и фигуре. Любовь развивает остроту зрения, кому, как не тебе, знать об этом.

— Я думала, ты рассердишься.

— Ну, конечно, это меня совсем не обрадовало, — почти огрызнулся в ответ Клод, его глаза сверкнули опасным огнем. Но он сделал глубокий вздох, взял себя в руки и продолжал обычным голосом: — И вообще, почему меня должно удивлять случившееся? Граф Дашков — красивый молодой человек, сильный, притягательный. Я всегда понимал: он не из тех мужчин, кого в отношениях с женщинами устраивают платонические прогулки под луной и слушание соловьиных трелей… Да и ты с самого начала столь очевидно была безумно влюблена. Я предвидел, что это произойдет, с первых дней вашего знакомства. Вот почему так не одобрял ваши отношения, но ты ведь не слушала меня. Ты не хотела принять мою любовь. Уж я бы не допустил подобного.

— Я не жалею.

— Гм… возможно, пока действительно не жалеешь, но должна понять, что значит быть одинокой женщиной с ребенком на руках. Сергею придется выплачивать тебе солидное содержание.

— Нет! — гневно запротестовала Арлетт. — Сергей скоро вернется, чтобы удостовериться, не беременна ли я, — ее голос срывался. — Я не смогу начать жизнь заново, если не сумею освободиться от него.

— Ты собираешься отдать ребенка в приют?

— Нет! С ним я никогда не расстанусь.

— Отдашь кормилице?

— Нет! — снова решительно воскликнула Арлетт. — Я собираюсь растить своего ребенка сама, там, где Сергей никогда не найдет нас. На деньги, доставшиеся мне от Мишеля, сниму квартиру, найму хорошую няню, чтобы заботилась о ребенке, когда я буду на работе.

— О какой работе ты думаешь?

— Стану преподавать рисунок, вышивку или основы ювелирного мастерства. Мне очень понравилось учить молодых девушек, когда я была в монастыре. Кроме того, могу давать уроки английского и итальянского.

— Весьма похвально, — сухо заметил Клод. — Но на деньги Мишеля ты долго не продержишься, и тебе никогда не удастся найти работу, чтобы хорошо зарабатывать.

— Но почему?

— Ни в одну приличную школу тебя не возьмут. С ребенком на руках и без обручального кольца тебя повсюду будут воспринимать как источник дурного влияния на учениц. Вы оба — ты и ребенок — станете отверженными. Жестокость этого мира неизбежно преследует того, на ком лежит печать незаконного рождения.

— Я куплю обручальное кольцо, если это так необходимо! — ответила Арлетт, решив держаться до конца. — Ребенок не должен страдать за мои грехи.

Клод вздохнул.

— Смелые слова. Ну и какую же роль ты собираешься играть? Брошенной жены? Молодой вдовы? Супруги моряка, которая много лет безнадежно ожидает возвращения своего «летучего голландца»? Владелицы школ, ателье и другие работодатели знают наизусть все эти сказочки. Мне самому часто приходится их выслушивать.

Клод несколько мгновений помолчал, перед тем как продолжить:

— Почему ты так уверена, что граф Дашков оставит тебя в покое, если ничего не узнает о ребенке?

— Потому что у него не будет оснований требовать встреч со мной.

— Ты так уверена в себе?

Арлетт кивнула головой, бросив печальный взгляд на свои руки, где могло быть прекрасное кольцо, подаренное Сергеем. Она тщательно упаковала его, написала на коробочке адрес и отнесла в русское посольство, попросив, чтобы послание вручили лично графу Дашкову в Петербурге. Ее весьма вежливо заверили, что это будет сделано безотлагательно.

Голос Клода вторгся в ее размышления:

— Пока ты строила свои планы, я тоже не сидел сложа руки и кое-что придумал. Тебе нет необходимости покидать Дом Фере.

Арлетт удивленно подняла голову.

— Но ты же боишься скандала. Я думала, что буду уволена в ту же секунду, как только сообщу о моей беременности.

Клод продолжал говорить, словно не услышал сказанного сестрой:

— Я полагаю, ты хотела бы родить там, где тебя никто не знает. Но я не хочу, чтобы роды принимала какая-нибудь неуклюжая сельская повитуха. Этот ребенок слишком важен для будущего Дома Фере. У меня есть предложение. Ты поедешь на мою тосканскую виллу Сан Джорджо. Управляющий и его жена позаботятся о тебе. Кроме того, там есть местный доктор, он все еще практикует в близлежащем городке Ливорно, я надеюсь, он позаботится, чтобы ты удачно разрешилась от бремени.

Арлетт поразило, как много и подробно продумано без ее участия. Она почувствовала, что не может сопротивляться.

— Думаю, это разумное предложение, и я отправлюсь туда.