Биомеханическая активность - Павел Сергеевич Иевлев

Василиса пустила воду в роскошную ванну, отрегулировала температуру, опрокинула под струю колпачок с пеной.

— Нифига не помогли мне твои тряпки, — вздохнула Мири, раздеваясь. — Только слезами, вон, топик закапала.

— Чёрт с ним, я из него выросла. В наличии груди есть и свои недостатки. Давай, помогу протез отстегнуть. Залезай и рассказывай.

— Залезай со мной, а? В такой большой акватории мне одиноко, я раньше только в тазу мылась. А мне будет удобнее рыдать тебе в плечо.

— Конечно.

Василиса разделась и тоже залезла в ванну, благо места в ней хватило бы ещё на пару девочек. Вип-каюты круизного в прошлом волантера оснащены действительно шикарно. Перехватив взгляд Мири, прикрыла грудь пеной.

— Да ладно, я просто смотрю, как у людей бывает, — вздохнула она.

— Рассказывай, подруга.

— В общем, нашла Керта в кают-компании, дождалась, пока дед догадается оставить нас вдвоём. И сказала, вот почти как ты: мол, какого чёрта я должна немедленно решать? Не надо на меня давить и всё такое.

— А он?

— А он ответил, что ему надоели мои выкрутасы, что он годами терпел мои капризы, что я недооцениваю серьёзность ситуации, и что мне пора наконец определиться.

— А ты?

— А я взбесилась и послала его к чёрту. Тоже мне, говорю, Властелин Всего нашёлся. У меня есть моя жизнь, у меня есть дед, у меня есть Завод, у меня есть лучшая подруга — это, кстати, ты, — и у меня есть свои планы, как всем этим распорядиться. И если, мол, тебе на мои планы плевать, то мне тогда на твои вообще срать вприсядку.

— А он?

— А он сказал, что раз так, то я могу сама убираться к черту. Что я вообразила себе невесть что, и вырядилась, как невесть кто, а на самом деле я никто, просто крыса помоечная, которой повезло. Что он был готов для меня на всё, а я плюнула ему в душу, и теперь он знать меня не желает.

— Так и сказал?

— Нет, про крысу я сама додумала. Он просто сказал «тебе повезло». Как будто я шла такая в сортир, а мне с неба ключи от Завода в карман упали. Я жизнью рисковала, проходы разведывала, а он — «повезло». Ну, не козёл?

— Козёл, — согласилась Васька, — и мудак. Хрен на него. Не стоит он того, чтобы из-за него плакать.

— Да я не из-за него. Наверное.

— А из-за чего?

— Просто я всё-таки думала, что имею ценность сама по себе, понимаешь? Как девушка, как подруга, как человек, в конце концов. А оказывается, я нужна только как помощница, на рынке торговать — или что там он для меня придумал. А если я на это не согласна, то к чёрту меня. Ничего ты, Мири, не стоишь. Ни сисек у тебя, ни жопы, ни ума. Пустое ты место.

— Ну хватит, хватит, — обняла зарыдавшую снова подругу Василиса. — Послушай, но это же глупо! Если ты не нужна Керту, это не значит, что ты не нужна никому!

— А кому?

— Деду нужна. Мне нужна. Этому миру, в конце концов, нужна! Блин, знаешь, — осенило её, — до меня только что дошло!

— Что?

— Почему Керт так взбесился! Он же раньше был круче тебя! Ну, как ему казалось. Кто такая Мири? Не слишком удачливый нищий сталкер. Извини.

— Ничо, так и есть, продолжай.

— А Керт — логистический менеджер, или как там он себя называл. Стоит у доски, рисует циферки, зарабатывает деньги, все его знают и все уважают. Сталкеров до черта, а он один такой. Он тебя, может, искренне любил, но только пока мог слегка так, знаешь, снисходить. Наслаждаться тем, что он тебя, чумазую девчонку с отстойным протезом, готов принимать как равную. В этом и состояла для него привлекательность ваших отношений.

— Думаешь? — с сомнением спросила Мири.

— Уверена. Он не тебя любил, а себя, великодушного, готового закрыть глаза на твою ничтожность. Любовался собой и гордился. Поэтому и предлагал тебе войти в его бизнес без равного вклада, потому что, если бы он был равным, то он не мог бы так гордиться своей добротой. Поэтому и перешёл границы, когда под майку тебе полез. Искренне не понял, как ты, такая незначительная, можешь ему, такому снизошедшему, сказать «нет». Просто не услышал это «нет», потому что так не бывает.

Мири перестала плакать, села ровнее и сказала:

— Продолжай, подруга.

— А теперь ты, внезапно, из нищей сталкерши, крысы помойной, становишься совладелицей Завода. То есть, теперь ты можешь свысока поплёвывать на какого-то там мелкого коммерсанта с его придорожной лавочкой. Ты решаешь судьбу целого среза, а он яблоки на базаре продаёт!

— Я бы никогда так не поступила! — возмутилась Мирена.

— Ты — нет, а он — да! Поэтому он так и торопил тебя с решением, поэтому хотел сделать своей — пока ты этого не осознала. Готова поспорить, что он первым делом выдернул бы тебя с Завода и отправил подальше с караваном.

— Да, — кивнула Мири, — он на что-то такое и намекал.