Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Эркебек Абдулаев

Злые как черти возвращаемся обратно. Мои курсанты уже закончили занятия. Стажер бойко докладывает об этом. Я замечаю у него в карманах гранаты и свирепею:

— Что это?

— Мы провели занятия, так сказать, теоретически, — лепечет стажер.

Вбиваю два колышка в землю на расстоянии 5 метров друг от друга, прикручиваю к ним гранаты. К чеке одной из них привязываю прочный шпагат. На другом конце делаю петлю и накидываю на спусковой рычаг второй гранаты и выдергиваю ее кольцо. Объясняю курсантам, что если зацепить ногой шпагат — чека первой гранаты выскочит, одновременно освободится спусковой рычаг второй. Обе гранаты взорвутся. Если перерезать шпагат — освободится спусковой рычаг второй гранаты и она взорвется одна. Это своеобразная ловушка.

— Всем ясно?

— Ну, теперь посмотрим их в действии.

Курсанты отходят метров на 40–50. Я не спеша, начинаю движение в их сторону и цепляю ногой натянутый шпагат: щелчок, второй! Стартую с места и на максимальной скорости несусь вперед. Сзади взрыв, другой! Останавливаюсь возле строя курсантов. Они, сукины дети, аплодируют!

— Кто из вас умеет быстро бегать?

Двое поднимают руки. Одного длинноногого я отвожу к месту минирования.

— Подними ногу!

Выдергиваю кольцо гранаты, приказываю курсанту наступить на нее. Не спеша ухожу от него.

— Ко мне, бегом!

Курсант мчится к нам. Щелчок, через четыре секунды взрыв! Все довольны.

Вытаскиваю из толпы курсанта-раздолбая. Хилый, с водянистыми, равнодушными глазами, он часто демонстративно зевал на занятиях, обнажая щербатую пасть с гнилыми зубами.

Демонстративно выдергиваю перед строем кольцо последней гранаты и вывожу свою жертву. Метрах в сорока поворачиваю его лицом к курсантам, рывком сажаю на гранату! Тут же срываюсь с места! Опешивший было боец, непостижимым образом взвивается в воздух! Щелчок! Когда граната взорвалась, он опережал меня в беге на несколько метров! Народ укатывается. Я про себя сожалею, что ему кое-что не оторвало. Обоим героям я ставлю сразу по две пятерки, за минно-подрывную подготовку, и за рекорды по бегу. Раздолбай с тех пор перестал зевать, а потом признался, что недавно вернулся из Пакистана, где закончил шестимесячные курсы военной подготовки под руководством западных (как он сказал, английских) инструкторов! Наши занятия ему понравились больше.

Разведчик Мухаммед

Один из курсантов-узбеков передает мне привет от какого-то Мухаммеда и загадочно улыбается.

— Какого Мухаммеда? — морщу лоб.

— Того самого, которому вы помогли в 1984 году.

— Не помню.

— Написали рекомендательную записку.

Я схватил собеседника за плечо:

— Как он, жив-здоров?

Дело в том, что в 1984 году у молодого бойца разведгруппы умер отец. Родом Мухаммед был откуда-то из северных провинций. Воевал он уже более двух лет, и за это время ни разу не видел родственников. Он попросил меня походатайствовать перед командиром полка, чтобы дали десятидневный отпуск. Отпуск он получил, но опять стоит передо мной, мнется.

— В чем дело?

— Помогите пожалуйста улететь в Мазари-Шариф советским самолетом. Потому что афганские летчики дерут большие деньги, а у меня их нет.

Помогаю через Олега, получивший прозвище «полковник „Шарп“» за то, что вгрохал все свои деньги в японскую стереосистему. Завтра в 8.00 Мухаммед улетит советским бортом.

— Что еще?

— Не могли бы написать записку, что я ваш разведчик? Моджахедов я не боюсь, там все свои. А вот если меня в национальной одежде поймают советские солдаты, будет худо.

Я пишу записку на дикой смеси старославянского и блатного, который понятен любому русскому, но который никогда не сможет подделать афганец. Указываю свои координаты и срок действия записки — один месяц.

Потом я уехал в Союз и след парнишки затерялся. Я даже позабыл об этом эпизоде. И вот теперь привет от него! Оказалось, что с моей запиской он прибыл в Управление ХАДа в Мазари-Шарифе, однако ни один афганский опер не смог толком ее перевести. Обратились к советникам, те долго ржали, а потом объяснили, что, дескать, товарищ Бек головой ручается за этого парнишку.

Не желая терять столь ценного бойца, его оставили на службе в Управлении. Теперь он дослужился до командира роты!

— Мы, узбеки, помним твое добро, — загадочно щурится курсант. Приятно, черт возьми! Однако я также не забыл, как группа узбеков-дезертиров чуть было не уволокла меня к «духам». Спасло то, что они были безоружны.

Взрыв склада боеприпасов

Снится сон, будто еду в поезде. Вагон грохочет и мерно покачивает на стыках рельсов, в купе мерцают всполохи фонарей, пролетающих за окном. Просыпаюсь. Что за черт? Комната действительно озаряется вспышками, раздается отдаленный грохот. Койка напротив пуста. Шарю пистолет, приподнимаюсь. Сосед Александр Иванович стоит у окна. Не оборачиваясь, поясняет:

— Ну, ты и спишь! Уже полчаса рвется крупный склад в расположении афганской 8-й пехотной дивизии.

Взору открылась страшное и удивительно красивое зрелище, сравнимое одновременно с извержением вулкана и праздничным московским фейерверком. Зарево на полнеба, высоко взлетают и взрываются цинки с трассирующими снарядами.

Склад горел и рвался до утра. На следующий день по ящику показали репортаж тележурналиста Михаила Лещинского. Правда, он принял этот фейерверк за ночной бой с душманами, хотя на самом деле в склад случайно угодила вражеская ракета «земля-земля».

Оперативный полк был брошен на оцепление и прочесывание местности. В радиусе нескольких километров от центра взрыва солдаты насобирали целую гору помятых цинков со снарядами от «Шилки». Мне прибавилось хлопот потом их уничтожать.

«Ураганы»

У меня на складе лежат четыре длиннющие ракеты. Я даже пошутил однажды:

— Давайте привяжем их к заднице какого-нибудь душмана и запустим в космос!

Эти ракеты системы «Ураган» с вакуумными боеголовками. Мы обнаружили их в душманском складе. Трофеи нужно уничтожить.

Солдаты нагрузили ГАЗ-66 вровень с бортами, рессоры прогнулись в обратную сторону. На первой скорости, потихоньку уезжаем до самого дальнего поста безопасности. Находим старую воронку от авиабомбы, и укладываем в штабеля ракеты системы «Ураган», сверху — «Град». Засыпаем их всякой мелочевкой. Со всех сторон обкладываем противотанковыми минами, связываем взрывную сеть из детонирующего шнура. Инициирование должно происходить сверху, чтобы не разбросало снаряды. Уничтожение ракет имеет свои особенности: надо добиться того, чтобы пороховая топливная начинка также сдетонировала. Иначе беда! Не дай бог, эта многометровая дура улетит в Кабул! Недельку назад, отрабатывая с курсантами стрельбу китайскими ракетами, нечаянно отправили одну из них в город: ракета без взрывателя ударила в склон горы, отрикошетировала и пролетела над головой часового советской сторожевой заставы. Солдатик лишь варежку разинул. Со мной на полигоне был коллега из КГБ. Проводив задумчивым взглядом ракету, он повернулся ко мне: