Американский герой - Ларри Бейнхарт

— Заметано, — отвечает Бигл.

И они договариваются о встрече.

Чез видит, как открывается дверь в доме Китти. Он улыбается и кладет руку на промежность. Его член уже пульсирует в предвосхищении дальнейших событий. Бо при виде этого жеста разражается смехом. Игры Чез не совсем соответствуют тому, что сделал бы Бо, будь он один, но сейчас не ему решать.

Китти выходит из дома. И Чез нажимает на газ.

В доме раздается телефонный звонок, и Агнес снимает трубку.

— Привет, а Китти дома?

— Кто это?

— Это Линк.

— Вряд ли она захочет с вами разговаривать, — с праведным негодованием отвечает Агнес, как это делают героини мыльных опер.

— Я думал, мне удастся уговорить ее вернуться обратно.

— Вряд ли она захочет возвращаться, — отвечает Агнес.

Китти на улице подходит к машине, а Чез и Бо притормаживают как раз в том месте, где они запланировали совершить похищение.

— Это Агнес? — спрашивает Бигл.

— Да.

— Вы знакомы с «Репризентейшн компани»?

Конечно, знакома. Она же выросла в Лос-Анджелесе.

— Естественно, — отвечает Агнес.

Бо достает карту и принимает озадаченный вид.

— Так вот, Дэйв Хартман, глава компании, мой хороший друг. Мы с ним говорили о вас, и он сказал, что его компания с радостью будет вас представлять, если вас это устроит.

Во опускает стекло.

— Э-э, простите, мисс, — окликает он Китти. — Похоже, мы заблудились.

Китти смотрит на часы. У нее есть лишняя минутка, которую она может уделить заблудившемуся приезжему.

— А куда вам надо? — спрашивает она.

Пусть сделает шаг, и тогда Бо выйдет вместе с картой и листком бумаги.

— Сейчас я вам покажу адрес, — говорит он. Карта будет закрывать револьвер. Главное — подманить жертву поближе к машине. При виде револьвера ее охватит страх, и она уже не в силах будет ни бежать, ни кричать, ни оказывать сопротивления. И дело сделано.

— Мама, мама, скорей! — кричит Агнес, распахнув дверь.

Китти колеблется.

— Скорей, мама, скорей!

— Прощу прощения, — говорит Китти незнакомцу и, полагая, что с ее дочерью что-то случилось, бросается к дому, оставляя Чеза и Бо в одиночестве.

После разговора с Биглом Китти перезванивает Брозу и отменяет встречу. Если тот и огорчен этим, то ему удается это скрыть. И уж конечно, Китти не подозревает о том, насколько огорчены Чез и Бо. Они уже собираются предпринять еще одну попытку, но после разговора с Биглом Хартман звонит Тейлору и отменяет задание. Чез остается у разбитого корыта.

Глава 34

— Мой отец был сукиным сыном, — говорю я Мэгги. — Какая разница, чем он занимался?

— Просто я хотела с тобой поговорить, — отвечает она.

— Если ты хочешь поговорить, давай обсудим, что будет с Лейерами без Мэджика, Пэта Райли и Карима. Вот об этом можно поговорить. А какой папаша был у тебя? И когда тебя впервые трахнули?

— Ты злишься, — говорит она. — За всем твоим обличьем таится злой человек.

— Я — обычный человек, — отвечаю я. — Все отцы вкалывают, много пьют и учат своих сыновей тому, что жизнь — тяжелая штука.

— Ну ладно, — говорит она, — можешь не рассказывать мне о своем отце. А какой была твоя мама?

Я снимаю туфли и рубашку.

— Мне надо переодеться, — говорю я. — Я еще хочу пробежаться перед тем, как мы отправимся на вечеринку. — И я поднимаюсь наверх в свою комнату. У меня по-прежнему есть своя комната, где хранится моя одежда и где я на самом деле сплю. И если второе я от всех скрываю, то относительно первого мне даже не приходится притворяться. Одно дело пустить мужчину в свою постель, и совсем другое — предоставить ему место в своем шкафу. Я вхожу в свою комнату, расстегиваю этот чертов ремень за триста долларов — никогда не смогу понять, почему он столько стоит, — и стаскиваю с себя штаны. Когда я оборачиваюсь, она стоит в дверях и смотрит на меня.

— Сколько шрамов, — говорит она.

— Что ты от меня хочешь?

— Ты собираешься пробежаться?

— Да, — отвечаю я и, протянув руку, быстро вынимаю из комода спортивные шорты. Я не собираюсь доставлять ей удовольствие видом начинающейся эрекции. Она и без того знает, какой она обладает властью надо мной. Однако она продолжает смотреть. Она оглядывает меня с головы до ног. И видит, как начинает набухать мой член.

— Может, ты выйдешь? Я хочу… — я не договариваю «тебя. И стоит этому начаться, как это никогда не закончится», потому что помню о включенных микрофонах.

— Может быть, мне тоже с тобой пробежаться, — задумчиво произносит она, поворачивается и выходит.

Я надеваю рубашку и выхожу из комнаты. У меня нет ни малейшего желания ждать ее. Мне хочется убежать куда-нибудь подальше. Наше расследование не дает никаких результатов. Я надеялся что-нибудь разузнать у Китти Пржизевски, но она ускользнула. Да и вообще это сплошная глупость. Какая разница, чем собирается заниматься Джон Линкольн Бигл? Снимать очередной идиотский фильм. Жена и сын его ненавидят, и об этом уже всем известно. Они только ждут удобного времени, чтобы подать на развод. Если я сегодня нее разорву контракт с Мэгги и вернусь в «Юниверсал секьюрити», то скорей всего уже завтра снова буду заниматься Биглом. только на этот раз защищая интересы его жены. Или, наоборот, выступая от его лица против нее. В городе о Жаклин Конрой говорят только одно: «Она хорошо заучила золотое правило Голливуда — трахаться всегда и со всеми!» И все лица, с которыми она была связана — Патрик Суейз, Кевин Костнер и Мадонна,[85] — свидетельствуют об очень активном образе жизни. В свою очередь, и я, и Мэгги, и миссис Маллиган из разных источников слышали о том, что Бигл спит со своей секретаршей и водит шашни с ее дочерью, чем и была огорчена ее мать — причем настолько, что ей пришлось уволиться. Однако, после того как Бигл пообещал ее дочери роль в своей следующей картине, она вернулась.

Слухи об их сексуальной жизни курсировали по всему городу. А вот что будет собой представлять эта картина, не знал никто.

Дверь в комнату Мэгги открыта, но я делаю над собой усилие, чтобы не заглянуть.

— Подожди меня, пожалуйста, — доносится до меня, когда я прохожу мимо.

Я совершенно не хочу это делать. И тем не менее я останавливаюсь. Я не хочу оборачиваться и смотреть на нее. Пусть Господь превратит меня в соляной столб» если я обернусь. Пусть я попаду в ад.

Нет никакой необходимости ее описывать. Все вы видели ее на экране. А если не видели, можете сходить и взять напрокат кассету Я вижу ее вибрирующий позвоночник, как писали о ней в одной из рецензий, ее длинные ноги, бесконечно длинные, как в одном из фильмов Берта Рэйнолдса, где она играла девушку по вызову, ее грудь и даже ее затвердевшие соски — я помню их по крупному плану в «Белой леди», а ведь она не пользуется дублершами. Она натягивает шорты и стоит обнаженная до пояса. Она стоит так довольно долго, давая мне разглядеть себя, потом отворачивается и надевает бюстгальтер и рубашку.

Я выхожу на улицу молча, с мрачным видом, и мы стартуем. Я не собираюсь давать ей поблажек, но она бежит довольно быстро. И мне не удается ее обогнать. Она легкая и гибкая, я же двигаюсь как бульдозер. Однако я смогу ее обуздать, когда она устанет. Уже через милю с меня начинает течь пот. Через две мне становится совсем хорошо. Я даже обгоняю Мэгги. Перед глазами снова начинают возникать картинки. Не забывайте, что Вьетнам — это не только война. Это Азия. Как в фильмах, которые я видел в детстве. Экзотика. Особенно для ребенка, выросшего в долине Огайо и не видевшего ничего, кроме грязных и покрытых копотью славян, поляков и венгров, работавших в шахтах и пивших дешевое пиво. Пьяные, они возвращались домой и били своих домочадцев. Потом просыпались с больной головой и ноющими от тяжелого труда суставами и начинали все сначала. Деревянные домики, крытые толем.

Там тоже жили красивые девушки, но они не походили на тех, кого мы видели в кино. Да и будь У нас деньги, разве могли мы их куда-нибудь пригласить? Разве что выпить пива в ближайший бар. Или на заднее сиденье машины, где приходилось бороться с их поясами и страхом забеременеть. Отрыжка» отдающая пивом и дешевым виски. Когда мне исполнилось тринадцать или двенадцати отец отвел меня к проститутке. Достаточно старой, чтобы соглашаться на все. Я же тогда был настолько юн, что она казалась мне уродиной. Она жила над баром Свота Салливана. Отец сидит внизу и пьет пиво, пока я наверху. У него хорошее настроение. Он покупает пиво всем своим друзьям, чтобы они выпили за его сына, который трахает первую в своей жизни проститутку. И тут ему не хватает денег. Поэтому, когда она спускается, чтобы получить свою плату, все уже отдано бармену. И между ними начинается драка.

Десантные войска оказались для меня спасением. По сравнению с домом жизнь в армии внушала оптимизм. По крайней мере, мы считали, что во Вьетнаме можно будет прославиться.