Король-Дракон - Роберт Сальваторе

А также возлюбленный Кэтрин.

Рядом с Лютиеном стоял Оливер де Берроуз, соотечественник-гасконец, самый любопытный из всех соотечественников. Фелизу нравился Оливер, в основном потому, что он дразнил де Жюльена, которого Фелиз изрядно недолюбливал. Замыкала ряд справа от Бринд Амора полуэльфийка Сиоба, бывшая рабыня, вождь легендарных каттеров — банды эльфов, которые долгие годы словно заноза торчали в боках беззаконных правителей Эриадора. Фелиз еще раз внимательно оглядел всех, пытаясь разгадать их намерения. Именно присутствие Кэйрин Калтуэйн, единственной, кого он не знал, наконец подсказало ему решение. Фелиз понял, что речь пойдет вовсе не о представлении будущей королевы Эриадора, потому что перед ним стояли военачальники армии Бринд Амора!

— Я очень благодарен за то, что вы явились сюда столь спешно, — небрежно сказал Бринд Амор.

— Мы ждем высокого гостя? — спросил его де Жюльен, кивая на пустое кресло.

— Короля, нашего союзника, — ответил Бринд Амор.

— Хьюгота? — с надеждой спросил Фелиз, поскольку новость об окончании войны на восточных берегах пришлась бы весьма кстати для Гаскони.

От Бринд Амора не укрылось его волнение, он также заметил, что де Жюльен отнюдь не выглядит довольным.

Король Эриадора покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Не хьюгота.

Затем, не желая больше продлевать тревогу ожидания, чародей подал знак одному из стражников, стоявшему перед боковым входом. Тот распахнул дверь, и гном с бородой апельсинового цвета, одетый в пышный пурпурный плащ, ниспадавший поверх блестящей серебряной кольчуги, решительными шагами вошел в комнату.

Оба посла опустились на одно колено, и гном с апельсиновой бородой величественно прошествовал в зал и занял свое кресло рядом с Бринд Амором.

— Я полагаю, вы оба знакомы с королем Белликом дан Бурсо из Дун Дарроу? — спросил Бринд Амор и постарался спрятать улыбку, увидев, как скривились уголки рта Гая де Жюльена.

— Я весьма польщен, добрый король Беллик, — искренне сказал Фелиз.

— Мой друг Бринд Амор хорошо отзывался о вас, — ответил Беллик, и оба посла оценили всю важность того факта, что Беллик не назвал правителя Эриадора королем Бринд Амором.

— Для меня это большая честь, — сказал де Жюльен. Беллик презрительно фыркнул и взглянул на Бринд Амора.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить о заключении мирного договора, — объяснил Бринд Амор, затем взглянул на своего друга-гнома. — Больше чем мирного договора, — поправился он. — Знайте же, что отныне королевства Эриадор и Дун Дарроу составляют одно целое.

Фелиз дипломатично улыбнулся, хотя и понял, что положение в Эйвонси вскоре может измениться к худшему. Де Жюльен, однако, откровенно вытаращил глаза, явно не обрадованный перспективой сообщить такую неприятную новость своему безжалостному королю!

— Под флагом Эриадора? — спросил Фелиз.

Бринд Амор взглянул на Беллика, и оба пожали плечами.

— Возможно, у нас будет новый флаг, — усмехнувшись, заметил Бринд Амор, потому что они еще не думали о таких незначительных деталях.

— Но вы, ваше величество, будете выступать и от лица Дун Дарроу в торговых сделках Эриадора с Гасконью? — настаивал Фелиз, думая, что это может принести выгоду его меркантильному государству.

— В разумных пределах, — ответил Бринд Амор.

Гай де Жюльен уже с трудом сдерживался, его нервно заколотившееся сердце подсказывало ему, что здесь кроется нечто большее.

Бринд Амор заметил тревогу посла и продолжал, искренне наслаждаясь спектаклем.

— Все товары, которыми будут обмениваться Гасконь и Дун Дарроу, пойдут через Порт-Чарлей, — объяснил он. — Затем в Кэр Макдональд, а оттуда будут доставляться в поселения гномов в Айрон Кроссе.

Гай де Жюльен заметно содрогнулся.

— А что на востоке? — нажимал Фелиз. — Когда Чамберс будет открыт для торговли с Гасконью?

— Сражения на востоке закончены, — объявил Бринд Амор, и ему показалось, что де Жюльен с трудом переводит дыхание. Король Эриадора получал от этого истинное удовольствие! — Люди Айсенленда не станут выступать против эриадорского флота.

— Украденного флота! — выпалил де Жюльен, прежде чем успел сдержаться.

Бринд Амор пожал плечами и усмехнулся, не собираясь обсуждать это.

— Каким бы путем он нам ни достался, этот флот теперь ходит под эриадорским флагом, и воинственные хьюготы не станут сражаться с нашими кораблями, потому что у них нет никакого желания оказывать помощь Гринспэрроу, врагу Эриадора.

Эти слова вызвали волнение всех собравшихся, в строю приближенных эриадорского короля возник шепот, который дошел даже до стражников, стоявших у трех входов в зал. Все эти волны, казалось, тяжело опустились на плечи щеголеватого дипломата из Эйвона.

Барон Гай де Жюльен с превеликим трудом овладел собой, постарался выровнять дыхание. Не означало ли происходящее, что Бринд Амор только что объявил войну его государству?

— Конечно, раз уж мы собрались здесь по такому славному поводу, незачем обмениваться оскорблениями, — сказал Фелиз, пытаясь смягчить обстановку. Новость о союзе между Кэр Макдональдом и Дун Дарроу была превосходной, известие о прекращении военных действий с хьюготами — еще лучше, и Фелиз не хотел, чтобы постоянная вражда между Эриадором и Эйвоном испортила такое замечательное положение. С точки зрения финансовых интересов Гаскони, этим двум государствам следовало как можно скорее заключить мир.

— Оскорблениями? — заикаясь произнес де Жюльен. — Или угрозами?

— Ни тем, ни другим, — резко ответил Бринд Амор, вставая со своего места и нависая над щеголем. Фелиз попытался вмешаться, но могучий волшебник просто отмахнулся от него. — Так вот, знайте, что не будет мира между Эриадором и Эйвоном, пока на троне сидит Гринспэрроу, — объявил Бринд Амор, и более открытого провозглашения войны невозможно было представить.

— Как вы смеете? — задыхаясь спросил де Жюльен.

— Мой добрый король Бринд Амор, — попытался урезонить его шокированный посол Гаскони.

Бринд Амор, видимо, расслабился, но не сел снова, и его нахмуренное лицо не разгладилось.

— Мы просили мира, — объяснил он. — В надеждах на лучшее некоторое время назад в этом же году мы подписали в Принстауне документ, обязывающий обе стороны хранить мир, — от лица короля эйвонского Гринспэрроу документ подписала герцогиня Диана Велворт.

— Обязывающий хранить мир! — громко повторил де Жюльен, обвиняюще подняв палец и, казалось, готовый рвануться вперед.

Оливер послал ему воздушный поцелуй, эта мелочь на мгновение отвлекла внимание посла, чем немедленно воспользовался Бринд Амор.