Милые обманщицы. Безупречные - Сара Шепард

Вспомнились устремленные на нее взгляды. В них сквозила жалость. И Ханна позволила себе заплакать на глазах у всех, нарушив первую заповедь обновленных Ханны и Моны: никогда не показывать своих слез. Но обиднее всего было то, что она оказалась такой наивной дурочкой. Ханна действительно поверила, что Шон собирался вернуть ее. Она ходила в ожоговую клинику, в чертов «Клуб Д», надеясь, что он посмотрит на нее другими глазами и оценит, но все это время он думал совсем не о ней.

К тому времени как она выбралась из кабинки, очередь уже рассосалась. В туалете стояла такая тишина, что слышно было, как капала вода из крана. Ханна подошла к зеркалу, представив, какое страшное зрелище ее ожидало. Когда она увидела свое отражение, у нее перехватило дыхание.

На нее смотрела совсем другая Ханна. Толстая, с тусклыми неухоженными волосами и нездоровой кожей. На зубах были уродливые брекеты с розовыми резинками, а глаза сощурились – она не хотела носить очки. Рукава светло-коричневого блейзера трещали на толстых предплечьях, а блузка топорщилась на груди.

Ханна в ужасе прикрыла глаза рукой. «Это «Э», – мелькнула первая мысль. – Это его месть».

Она вдруг вспомнила слова «Э»: «Поезжай на «Фокси» сейчас же. Там Шон с другой девушкой». Если «Э» знал, что Шон был на «Фокси» с другой девушкой, значит…

«Э» тоже был на «Фокси».

– Привет.

Ханна вздрогнула и резко обернулась. В дверях стояла Мона. Она выглядела ослепительно в облегающем черном платье – Ханна не припоминала, чтобы они вместе его покупали. Светлые волосы, зачесанные назад, открывали лицо с мерцающей кожей. Смутившись – у нее на губах наверняка остались следы рвоты, – Ханна бросилась обратно в кабинку.

– Постой. – Мона схватила ее за руку. Когда Ханна повернулась к ней, лицо Моны выражало тревогу и участие. – Наоми говорила, что ты сегодня не придешь.

Ханна снова посмотрела на себя в зеркало и увидела нынешнюю Ханну, а не семиклассницу. Да, глаза немного покраснели, но в остальном она выглядела безупречно.

– Это из-за Шона, да? – спросила Мона. – Я только что приехала и увидела его с ней. – Она опустила голову. – Мне очень жаль, Хан.

Ханна закрыла глаза.

– Я чувствую себя полным дерьмом, – призналась она.

– Нет. Это он дерьмо.

Они посмотрели друг другу в глаза. Ханне стало немного стыдно. Дружба Моны многое значила для нее, а она как будто предала подругу. Сейчас даже и не вспомнить было, из-за чего они повздорили.

– Прости меня, Мон. За все.

– Это ты меня прости, – сказала Мона, и они обнялись крепко-крепко.

– О боже, вот ты где.

Спенсер Хастингс решительно зашла в туалет и выдернула Ханну из объятий Моны.

– Мне надо с тобой поговорить.

Ханна отшатнулась от нее:

– Что? Зачем?

Спенсер многозначительно покосилась на Мону:

– Не здесь. Ты должна пойти со мной.

– Ханна не должна никуда идти. – Мона схватила ее за руку и притянула к себе.

– На этот раз – должна. – Спенсер повысила голос: – Это срочно.

Мона сильнее сжала руку Ханны. На ее лице промелькнула обида – как тогда, в молле. Всем своим видом она словно говорила: «Если ты опять скрываешь от меня какой-то секрет, клянусь, между нами все кончено». Но Спенсер выглядела не на шутку встревоженной. Что-то случилось. И что-то серьезное.

– Извини, – сказала Ханна, коснувшись руки Моны. – Я скоро вернусь.

Мона отпустила ее.

– Что ж, прекрасно, – со злостью произнесла она и подошла к зеркалу, чтобы поправить макияж. – Можешь не торопиться.

29. Пора раскрыть все карты

Спенсер молча вывела Ханну из туалета и увлекла подальше от толпы. По дороге она заметила Арию, стоявшую у бара в одиночестве.

– Ты тоже идешь с нами.

Ханна отдернула руку:

– Я с ней никуда не пойду.

– Ханна, ты же всем сказала, что бросила Шона! – возмутилась Ария. – И, кажется, на родном языке!

Ханна скрестила на груди руки.

– Но это не значит, что ты должна тотчас захомутать его. Я не хотела, чтобы ты украла его у меня.

– Я ничего не краду! – крикнула Ария, занося кулак. В какое-то мгновение Спенсер показалось, что Ария готова была ударить Ханну, и она быстренько втиснулась между подругами.

– Вот так, – сказала она. – Прекратите немедленно. Мы должны найти Эмили.

Прежде чем они смогли возразить, Спенсер потащила их мимо ледовых скульптур, площадок караоке и ювелирного аукциона. Эмили где-то мелькала минут двадцать назад, но сейчас как сквозь землю провалилась. Спенсер увидела Эндрю за длинным столом, уставленным свечами, где он сидел вместе с друзьями. Он заметил ее, но тотчас отвернулся и нарочито громко рассмеялся, очевидно, ей назло. В ней шевельнулось раскаяние. Но сейчас было не до Эндрю.

Крепче сжимая руки подруг, она решительно повела их на террасу. Школьники высыпали к фонтану и принялись совать в воду голые ноги, но Эмили и здесь не оказалось. Возле гигантской статуи Пана[60] Ханна застонала.

– Мне пора уходить.

– Пока нельзя. – Спенсер втолкнула девушек обратно в обеденный зал. – Это важно для всех нас. Мы должны найти Эмили.

– Почему это так важно? – заныла Ханна. – Что за ерунда?

– Потому что. – Спенсер остановилась. – Она здесь с Тоби.

– И что? – спросила Ария.

Спенсер набрала в грудь побольше воздуха:

– Я думаю… возможно, Тоби попытается навредить ей. Думаю, он хочет отомстить всем нам.

Подруги остолбенели от ужаса.

– Но почему? – спросила Ария, уперев руки в боки.

Спенсер опустила голову. Внутри у нее все сжалось.

– Я думаю, Тоби и есть «Э».

– С чего ты взяла? – Ария начинала злиться.

– «Э» прислал мне письмо, – призналась она. – В нем сказано, что мы все в опасности.

– Ты получила письмо? – взвизгнула Ханна. – Кажется, мы обещали рассказывать обо всем друг другу!

– Я знаю.

Спенсер разглядывала узкие мыски своих «лабутенов». В шатре мальчишки устроили смотр брейк-данса. Ноэль Кан пытался исполнить «кикворм», а Мейсон Байерс корячился в «бэкспине». И кто сказал, что они собрались на цивилизованное мероприятие?

– Я не знала, что делать, – продолжила Спенсер. – Я… На самом деле я получила два письма. В первом мне советовали ничего вам не рассказывать. Но второе явно указывает на то, что его написал Тоби… И вот теперь Тоби здесь, с Эмили, и…

– Постой, в первом письме было сказано, что мы в опасности, и ты промолчала? – спросила Ханна. В ее голосе звучала не злость – скорее замешательство.

– Я не была уверена, что это реальная угроза, – сказала Спенсер и поправила волосы. – То есть я хочу сказать, если бы я знала…