Жизнь замечательных братьев - Redhat

— Любовь меняет людей к лучшему, — неловко встрял мистер Уизли. Однако, он почувствовал, что сказал ужасную банальность, и тут же покраснел; кашлянув в кулак, Артур потупился и отошел к стене, увешанной рогатыми головами.

— Снейп доверяет ему, и Хмури тоже, иначе они ни за что бы нас не отпустили, — сделала еще одну попытку Молли.

— Не забывай, именно они втравили Дору в это позорище! Я даже спрашивать не стану, как ты согласилась на такое, — воскликнула Андромеда, обращаясь к дочери, — по Шизоглазу давно Мунго плачет, но Северус – как он мог допустить, чтобы… – мать принялась костерить других, и для Тонкс это означало, что гроза миновала. Оставив Андромеду пререкаться с миссис Уизли, Нимфадора ушла на другой конец комнаты, смахнула пыль с единственного углового диванчика и устроилась на нем с ногами. От духоты и обилия звериных запахов, чучел и черепов измученную девушку начало мутить; Дора облокотилась на жесткую подушку и отвернулась к стене. Прямо над спинкой дивана висела маленькая колдография в овальной рамке, под толстым слоем пыли колебалось темное пятно. Протянув руку, Тонкс протерла стекло и тихонько охнула.

На пожелтевшей от времени колдографии вертелся перед объективом мальчишка лет шести, кутавшийся в огромную медвежью шкуру. Голова хищника с разинутой пастью то и дело падала мальчику на глаза – тот беззвучно хохотал и, схватившись за гигантские клыки, водружал голову на место. Непослушные вихры, блестящие черные глаза, улыбка – в этом не могло быть сомнений. Осторожно сняв рамку с крючка, Тонкс разглядела на обороте тонкую выцветшую надпись: «R. L. 1967».

- … Как только Тэд вернется из Лондона и разберется с этой историей, мы уедем за границу. Слышишь, Дора? Нимфадора, я к тебе обращаюсь! – будто из тумана послышался голос миссис Тонкс. – Я теперь глаз с тебя не спущу! Артур, что на этот раз?

— Ш–ш–ш… – мистер Уизли приложил палец к губам и указал волшебной палочкой на тяжелую дубовую дверь в конце зала. – Мне кажется, там кто‑то ходит…

— Неужели господин Пожиратель вернулся? – хмыкнула Андромеда, тоже вытаскивая оружие. – Что ж, отлично! – с этими словами госпожа Тонкс стремительно пересекла комнату; искры из палочки летели во все стороны, грозясь подпалить разбросанные на полу шкуры. – С дороги, Дора, или получишь Ступефай – я не шучу!

— Я никогда т–тебя не прощу, ес–сли… – заикаясь, начала Тонкс, но мать холодно перебила ее:

— Ты можешь бесчестить себя, Нимфадора, но позорить меня с отцом я не позволю! С дороги!! – рявкнула она; красный луч ударил в кабанью голову на стене и рассыпался маленьким фейерверком. – Алохомора!!

— Не надо!! – почти одновременно вскричали Артур и аврорша, но было уже поздно: от двойного противоположного заклинания дверь брызнула щепками и слетела с петель. В проеме, тыча палочки друг другу в грудь, застыли изумленные сестры Блэк.

Глава 6

«Пак:

Пробудись, в нее вглядись,

Прежним счастьем упоенный.

Пусть пословица на вас

Оправдается сейчас:

Всяк сверчок знай свой шесток,

Всякий будь с своею милой,

Не разнять вас даже силой,

А конец – всему венец».

Бросив последний взгляд во двор, где уже были ясно различимы темные фигуры в поблескивавших мантиях, Хмури собрался на помощь к Люпину, но тут в кухню вихрем влетел Северус Снейп.

— Всем оставаться на местах!! – громко зашипел он. – Ремус! Рем, иди сюда, есть план!

— У кого план? У тебя? – переспросил аврор. – Нашелся умник – их вдвое больше, чем нас!

— Именно поэтому нужно использовать хитрость, а не силу! – раздраженно перебил зельевар. – Узнаю гриффиндорцев: ринуться в бой без оглядки и погибнуть как герою — что может быть лучше! Разумеется, Аластор, если вам осточертела жизнь, можете кидаться грудью на Аваду…

— Не пререкайтесь! Что ты придумал, Север? – одернул соратников появившийся в дверях Люпин.

— От вас с Хмури требуется только одно: сидеть тихо! Рабастан, иди через черный вход, пускай Знак, и поясни своим молодцам, что дом пуст! Я буду во дворе через минуту, якобы после тщательного обыска. Вы двое, повторяю, не вздумайте высовываться! – торопливо командовал Снейп. – А чтобы мне было спокойнее, полезайте‑ка оба в подполье!

— Еще чего! Я не трус, чтобы прятаться, когда другие дерутся! – запальчиво возразил Шизоглаз. – Вдруг вам понадобится помощь?

— Обойдемся, — хмыкнул Снейп. – Раба, держи себя в руках! Помни, ты — Пожиратель Смерти… и не хватайся за метку, а то тебя живо заподозрят в измене! Вперед! – младший Лестрейндж молча кивнул и исчез в темной прихожей; спустя мгновение хлопнула дверь.

— Все, нам крышка, — задумчиво пробормотал Аластор. – Сдаться врагу без боя, не о такой смерти я мечтал…

— Тихо! – шикнул Люпин. – Вы слышите?

Во дворе раздался гомон, возгласы удивления смешивались с грубым смехом. Пригнувшись, мракоборцы подкрались к окну: Снейп бесцеремонно отпихнул Хмури и выглянул в дюймовую щель между занавесками.

— Встречают как героя… – пробормотал зельевар. – Жмут руку… О, хваленые мантии! Родольфус тоже здесь. Дракон тебя дери, Лестрейндж, давай Морсмордре!

— Что он говорит? – зашептал из угла Люпин.

— Почем я знаю – гогочут, ни дракла не понять! – огрызнулся Снейп. – Появляются остальные… нет, Грейбек, судя по всему, остался сторожить парадный вход. Бедняга, опять откололся от коллектива…

— Они уходят? – хрипло спросил Шизоглаз.

— Еще нет – видимо, Рабастан объясняется… или оправдывается… Ладно, с меня хватит, — буркнул Северус, отходя от окна. – Мерлина ради, господа, не вмешивайтесь в это дело! – но Аластор лишь сердито махнул рукой, а Ремус завозился в углу.

Остановившись перед обшарпанной дверью, по бокам которой висели застиранные мантии и фартук для работы в саду, Снейп на мгновение закрыл глаза. Жестокие воспоминания нахлынули ледяной волной: наверное, он был слаб, неудачлив, ненаходчив… Он зря полагался на других, нужно было действовать самому. Но что он мог сделать… просто спасти ее с сыном, просто…

Северус толкнул дверь – в лицо пахнуло прохладным сырым воздухом. Снявшие маски Пожиратели столпились напротив кухонного окна, хохоча и ведя себя совершенно раскованно. Малсибер ворошил ногой кучу листьев, Антонин обиженно надулся и скреб вставку на мантии, остальные обступили младшего Лестрейнджа, наперебой задавая ему вопросы. Эта картина так напомнила Снейпу давние сборища вокруг знаменитого Джеймса Поттера, что зельевар невольно фыркнул и изогнул губы в привычной ироничной улыбке.

— Позвольте, господа, Рабастану причитается лишь половина лавров! – громко заявил зельевар, спускаясь с крыльца; Упивающиеся обернулись, снова раздался рев ликования. – О, не стоит благодарности! Я только что обыскал эту хижину – ни души, ни одного даже самого завалящего аврора, — презрительно продолжал Северус. – Мы зря тратим наше время в этом захолустье… да, Антонин?