Проклятый скиталец (СИ) - Шульц Марк

     На сколько мне хватало скорости рванул к нему. Повезло. Ухватился за его ногу в самый последний момент.

     «Черт, в глазах мутит, нужно его вытащить, пока не уронил.»

     Вытянув не маловесную тушку, я улегся на пологом скате крыши, отдышался.

     – А ты тяжелый… – Парнишка не ответил, видимо до сих пор в шоке. Свернулся в клубок и лежит себе смирно. – Слушай, ну может все-таки поговорим? Бить я тебя не собираюсь и обиды не держу, просто хочу обсудить спокойно, то, о чем договорить не успели.

     – Почему? – Он сказал это очень тихо, но я его услышал.

     – Что почему?

     – Почему спас? Почему не дал к родителям уйти?

     – Дуралей ты. Думаешь родители хотели, чтобы ты так вот просто с жизнью расстался?

     – Я… я не знаю.

     – Пойдем-ка отсюда.

     Мы спустились. Парнишка больше не пытался убежать, что прям облегчило мне жизнь.

     – Кушать хочешь? – Мартин молча кивнул.

     Мы направлялись к Мыколе. Пекарь он был хреновский, по-другому и не скажешь, к тому же жуткий скряга, но других продовольственных здесь нет.

     – День добрый! – Заходим в лавку и сразу же ловим на себе презрительный взгляд.

     – Че надо?

     – Хлеба, здесь пекарня вроде как?

     – Три серебряных за штуку!

     – Хорошо, – Достаю несколько монет. – Три пожалуйста.

     – Хе, ну тогда давай сюда, денежки!

     Через минуту он достал три черствых как камень булки.

     – Не понял.

     – Чаго?! Свежие десять за штуку!

     – Не шути так, пекарь.

     – Ты еще угрожаешь мне, сучий выродок?

     – Мыкола, смотри, как бы к тебе не зашли, а то знаешь проверят твои записи, увидят недостачу в казне, не порядок, не так ли?

     – Да с чего…

     – А с того, Мыкола, с того самого.

     На лбу зарвавшегося пекаря вздулась вена, лицо побагровело. Поначалу я гадал взорвется ли он, но обошлось. Тот быстро всучил авоську и выгнал нас, попутно поливая отборным матом.

     – И тебе не хворать, хрен моржовый. – Я помахал ему на прощанье.

     Я отдал мальчугану выпечку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

     – Сиги, ты реально мог его страже… Ну того? – Робко спросил тот, уметая первую булку.

     – Нет, конечно! Ни я, ни Старик не имеет ничего общего с тем что в народе гуторят, но, если уж все так хотят в это верить – грех разок не воспользоваться.

     – Понятно. – Смотри-ка, а шкет даже воодушевился.

     – Ты лучше вот чего расскажи, с чего это ты так резко на меня взъелся?

     – Резко? Да ты почти месяц хрен знает кого из себя строил, будто сильно лучше нашего!

     – Да ну? По мне так я просто тебя от Стервятников отогнать хотел.

     – Хреново ты хотел.

     – Ну, видать так и есть, раз уж ты с ними по итогу оказался. Хотя, оно может и к лучшему было.

     Парень задумчиво уставился себе под ноги.

     – Они…

     – Я знаю, твои рассказали, как с вами поступили.

     – Ну?

     – Что «ну»?

     – Где твое, я же говорил?

     – И ты туда же. Не собираюсь я тебе мораль читать, оно мне сейчас нужно, как коню пятая нога. И вообще, должен признать – твое решение оказалось верным.

     – Чего? Почему, я же…

     – Ну смотри, во-первых, неясно что было бы, останься ты в предместье, во-вторых, даже лишившись поддержки Стервяцов ты не остался в одиночестве. У тебя есть друзья и они, кстати, о тебе беспокоиться.

     – Родители тоже говорили, что друзья меня… – Ну вот, мальчишка опять начинает хныкать.

     – Слезами горю не поможешь, Мартин. Лучше, успокойся, вспомни о своих друзьях.

     – Тебе то просто говорить…

     – Тут ты не прав, сорванец.

     – Вот опять ты за свое! Строишь из себя…

     – Я был там. Был в тот самый день… Я видел, как он спустил своих псов с поводка. – От услышанного у шкета округлились глаза.

     – Н-но, но как тогда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

     – Лишь чудом. Я мог погибнуть там, но судьба дала мне шанс. Остальным повезло меньше, кто-то выжил и скрывается, кого-то вздернули следом. – Невольно я выдержал паузу, вспоминая лица убитых, кричащих в агонии. – Знаешь, в одном я уверен точно, твои родители были счастливы, что ты оказался здесь в тот момент.