Три влечения Клавдии Шульженко - Глеб Скороходов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идет работа. Назвать ее технической не берусь – техника и творчество тут сливаются воедино.
Шульженко поет всю программу, примеряясь к новой сценической площадке.
– Нет, нет, – просит она, – здесь не надо синего света. В «Письме к матери» он должен быть нежно-голубым и чуть зеленым. Если можно, дайте еще два бледно-розовых луча – они должны напомнить весенний сад.
Репетиция продолжается около четырех часов – почти вдвое больше, чем концерт, но пока не проверены все детали, Шульженко не уходит со сцены.
А вечером следующего дня – премьера.
Билеты на все концерты распроданы еще две недели назад – как нам сказали, в тот же день, как появились афиши. Интерес к концерту огромный: уже три года не было сольных концертов Шульженко в городе. Приезжала она в Ленинград нередко, но встречи эти были кратковременными: она пела с эстрадно-симфоническим оркестром Всесоюзного радио в двух концертах звуковой антологии советской песни, где вновь прозвучали «Тачанка» Листова и «Прощальная комсомольская» братьев Покрасс, приняла участие в торжествах, посвященных 25-летию снятия блокады с города-героя.
И вот новая встреча. Шульженко заметно волнуется. Сегодняшний вечер для нее своеобразный экзамен. За последний год она перенесла воспаление легких и грипп. Нелегко было подготовить новую программу и возвратиться к сольным концертам. Гримируясь и прислушиваясь к пронзительным звонкам («Какой? Неужели уже второй?»), Шульженко признается: «Сегодня я чувствую себя игроком, идущим ва-банк или поставившим на «зеро», – все или ничего!»
Зал переполнен. Те, кому не удалось достать места в партере, сумели получить входные билеты и теперь стоят у боковых колонн, за парапетами бельэтажа. Вот уж буквально яблоку упасть негде!
Но первым на сцену предстояло выйти мне. Прежде чем согласиться на эти гастроли, Клавдия Ивановна попросила:
– Вы писали обо мне, не раз рассказывали по радио, я слышала, как вы ведете киновечера, не согласитесь ли предварять мои ленинградские выступления? Честно скажу, мне сольник одной не вытянуть: здоровье не позволяет. А песен пятнадцать спеть я смогу. И если вы в начале концерта поговорите обо мне, то песен пять для первого отделения хватит. Во втором – я спою еще десяток, и будет вполне достаточно.
Перед самым концертом она напоминает:
– Минут 15–20. Не меньше! – И добавляет с улыбкой: – И не больше тоже!
Появление актрисы зрители встречают таким взрывом оваций, что Шульженко долго не может начать. Смущенная, стоит она, приветливо кивая, шепча: «Спасибо, спасибо», ждет, когда стихнут аплодисменты. И объявляет:
– Композитор Анатолий Лепин, стихи Феликса Лаубе – «Подъезд».
Первая песня знакома слушателям. Затем идет новая – «Сколько мне лет?» К. Акимова – К. Филипповой. Песня-биография.
Не отрекаюсь от возраста – нет!Бережно мной храним каждый тот год.Что в минувшей войнеБыл воевавшим – засчитан втройне!
Серьезный разговор здесь соседствует с лирическими и бытовыми зарисовками. И снова актриса демонстрирует свое мастерство сочетать несочетаемое. Легко переходит она от искреннего признания к шутке, от горьких слов к тем словам, что произносятся с улыбкой, и при этом остается удивительно органичной.
Зрители долго аплодируют актрисе. Слышны возгласы: «Браво!», «Бис!». Шульженко представляет:
– Пианист Давид Ашкенази – мои творческие крылья!
Первое отделение заканчивает его новой песней – своеобразным своим кредо:
Петь для России – огромное счастье!..Я так мечтаю с песней остатьсяВ ваших сердцах навсегда…
В зале овация. Многие не скрывают слез. Возгласы: «Вы с нами!», «Спасибо!», «Мы любим вас!»
Хорошая песня. Но она, увы, не получила распространения: автор текста Павел Леонидов эмигрировал в Штаты, тогда это считалось преступлением, и все, что он написал, немедленно сняли и с эфира, и с пластинок, и из репертуара поющих.
В программе второго отделения новые сочинения молодого композитора Алексея Мажукова «Старинное танго» (стихи М. Пляцковского) и «Зачем грустите, ивы?» на слова В. Харитонова – популярность к ним пришла сразу после первого их исполнения; восстановленные, не исполнявшиеся тридцать лет и прозвучавшие неожиданно свежо «Встречи»; новые песни, в которых Шульженко осталась верна военной теме.
Среди них – «Последний бой», написанный артистом Михаилом Ножкиным для киноэпопеи «Освобождение». Эту песню о солдате, пропахавшем по-пластунски пол-Европы и мечтающем перед последним боем о возвращении домой, к маме, Шульженко спела с огромным драматизмом и безыскусственностью, которая доступна мастеру.
После «Последнего боя» аплодисменты нарастали, как шквал, и казалось, им не будет конца!
И вот новая песня М. Фрадкина «Так повелось», затем его же «Песня о любви», знаменитые «Руки», на прощание – «Немножко о себе» и, конечно, «Синий платочек»!
Цветы не умещаются на крышке рояля. Корзины выстроились барьером у рампы. Зал рукоплещет и не хочет расставаться с певицей.
Букет тюльпанов протягивает Ольга Воронец, исполнительница русских народных песен. Она поднимает руку, и зал стихает.
– Я хочу поблагодарить Клавдию Ивановну за ее концерт, ее песни, за ни с чем не сравнимое наслаждение искусством, которое мы испытали в этот вечер. Я не могу назвать себя ученицей Клавдии Ивановны – это слишком большая честь, которая ко многому обязывает, но я счастлива, что могу учиться у нее. Готовя новую пластинку, я часто думаю: а что скажет Клавдия Ивановна, как она встретит новую работу. И позвольте сегодня сказать, Клавдия Ивановна не только мастер песни, но и замечательный товарищ, друг, советчик, добрый и взыскательный человек и актриса щедрого таланта. Место в наших сердцах она завоевала навсегда!
…В зале уже погашен свет, а Шульженко еще в театре. Очередь в ее артистическую комнату растянулась на весь закулисный коридор и два лестничных пролета. Друзья, знакомые и незнакомые еще раз благодарят певицу, просят ее автограф «на память». Протягивают ей письма, записки, фотографии. Почти каждый рассказывает что-то незабываемое, взволновавшее его, связанное с певицей.
– Это моя мама перед уходом в ополчение, – говорит молодая женщина, показывая фотоснимок. – Она рассказывала мне, как вы пели для ополченцев на мобилизационных пунктах. Вы всегда были ее любимой актрисой, и теперь так же горячо люблю я и моя дочь, которая сегодня впервые слушала вас в концерте.
Шульженко беседует с каждым, каждому находит приветливое слово, улыбку, слова благодарности…
– Нет, мое выступление в Колонном зале нужно как прошлогодний снег, – сказал я, вспомнив Ленинград. – В Москве публика вас встретит не хуже, но юбилей – не абонементный вечер с лектором в нагрузку. Что-то совсем другое. Может, для начала сыграет пианист? Ведь так бывало на ваших прежних концертах, а на этот раз к месту будет фантазия на темы ваших песен – тех, что все помнят, но в юбилей вы физически спеть их не сможете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});