Бастард и жрица - Соня Марей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Инирой мы неплохо ладили, даже, я бы сказала, дружили. Не так давно и крепко, как с Сорой, Тирой и Коринной, но все же. Инира была простой добродушной девушкой, никогда не задирала нос, как многие другие жрицы. А еще коллекционировала улиток и по рассеянности надевала разные серьги.
– Нет, Рамона. Конечно, нет, – Верховная расслабила плечи и, кажется, немного подобрела. – Но это далеко. Когда ты вернешься?
– Постараюсь долго не задерживаться, матушка. Надеюсь, что уже через три дня буду в Антриме.
Святилище у реки Извилистой было выбрано мной не случайно. После долгого разглядывания карты в кабинете отца – пришлось воспользоваться Даром, чтобы проникнуть туда незаметно. Именно из этого места будет удобнее попасть на равнины. От святилища, что расположилось в предгорье, до Лестры самая прямая дорога.
Стоило только подумать о том, какой сумасшедший поступок я задумала, вспотели ладони.
– Можно мне идти? – я кротко опустила ресницы. Ну просто невинная овечка! В мыслях только долг, служение и никаких мужчин! Правда-правда.
Жрица окинула меня пристальным взглядом.
– Еще кое-что, Рамона. В последнее время ты не замечала ничего… странного?
Мысли заметались, как испуганные птицы. Не могла же она что-то заподозрить? Матерь Гор, не выдай меня, пожалуйста!
Я отрицательно помотала головой.
– Нет, матушка. Но, если что-то случится, я обязательно расскажу!
– После устранения Красных Топоров в горах стало спокойней, но все же стоит быть начеку. И не расходуй Дар понапрасну.
Мне показалось, или она собиралась сказать о другом? Пора заканчивать этот разговор, иначе я рискую выдать себя. Вежливо попрощавшись и пожелав матушке милости богини, я почти полетела прочь.
Спустившись вниз и миновав границу Антрима, сотворила врата, хоть Верховная и просила этого не делать. Совесть напомнила о себе легким уколом, но в этот раз я не могла позволить себе тратить много времени на путешествие. Быстрого и прямого пути до Извилистой не существует, а мне и службу надо успеть совершить, и на празднике Маков повеселиться. Середина лета уже на носу, да и зря я, что ли, так упорно трудилась над амулетом?
Переход основательно истощил мои запасы – все-таки до святилища было слишком далеко. Зато я вышла из врат аккурат у неприметного входа в пещеру. С первого взгляда и не догадаешься, что где-то здесь, под землей, расположился один из храмов Матери Гор.
Прежде чем войти внутрь, я умылась в реке и долго держала в воде руки, чувствуя, как усталость понемногу отступает. Жаль, что сейчас рядом со мной нет Ренна, ведь в прошлый раз я вычерпала себя почти до дна, а восстановление прошло на удивление быстро. Как будто я вытянула силы не только из проточной воды, но и из него.
Воспоминания о том купании обожгло щеки краской. Ведь клялась же себе не думать об этом! Но, стоило закрыть глаза, как в голову упрямо ломились жаркие образы и ощущения сильных мужских рук на моем теле. Тогда я не постеснялась даже раздеться донага в присутствии Реннейра. Конечно, я была в нем уверена и знала, что он не стал бы смотреть или трогать, но собственная смелость будоражила нервы.
Такими темпами я окончательно растеряю настрой на службу и вызову гнев богини. Нет уж, хватит с меня таких потрясений! Я мысленно надавала себе затрещин и вошла в святилище.
На этот раз все закончилось быстро. Матерь Гор не посылала ни пророческих снов, ни видений, и даже рождение новых врат застать не удалось. Совершенно неожиданно в голову пришла мысль, что из храма у Трехпалой скалы к Ущелью Забытых меня привела божественная воля. В суматохе последних событий я почти забыла об этом, не рассказала никому, словно чувствовала – пока не время. Могут посыпаться ненужные вопросы, а моей голове и так уже неплохо досталось. И еще достанется!
Я быстро перекусила и ополоснулась в реке. До вечера было еще далеко, но я понятия не имела, сколько придется добираться до Лестры, и где вообще будет проходить этот праздник. Вдруг затея показалась до невозможности глупой и наивной. Ну кому я там сдалась? Буду бродить как неприкаянная, заблужусь еще, попаду в переделку. Ренн точно уже забыл о моем громком обещании – он занятой человек, сын лорда. Не будет же караулить, когда названная гостья соизволит явиться?
Может, да ну этот праздник? Сейчас вернусь в Антрим, сбегаю с девчонками в купальни или запрусь у себя в комнате, напьюсь горячего взвара и лягу спать. Так соблазнительна мысль о мягкой постели, о душистой подушке, набитой травами…
Нет!
Я вытащила из-под рубашки амулет и вгляделась в сияющие глубины опала. Нет… Не время сомневаться, когда часть пути уже пройдена. Я ведь всегда мечтала увидеть мир за пределами Западных гор, а другого шанса может и не быть. Лучше я рискну и потом пожалею, чем всю оставшуюся жизнь буду корить себя за бездействие.
Серебряный амулет нагрелся, соглашаясь. Серебро вообще лучше всего отзывалось на нашу магию, следом шла медь. А вот золото, которое так ценилось во внешнем мире, было вредным и несговорчивым. Чаще всего оно шло для изготовления обычных немагических украшений.
Я очертила контур гладкого овального опала, погладила россыпь шпинели, поскребла выбитые с изнанки руны. Волос Орвина вплавился в металл, когда я во тьме и тишине ночи произносила слова заклинания. Что ж, пора испытать его в действии!
Сжав амулет в ладонях, я зажмурилась, представляя образ двоюродного брата до мельчайших деталей: раскосые глаза под крутым изломом бровей, худое лицо, задорная улыбка. Чем ближе внешность к той, чей облик собираешься принять, тем точнее выйдет перевоплощение. Многие в детстве твердили, что мы с Орвом похожи, как двойнята. Если не считать волос.
Конечно, надежней всего принимать личину человека своего пола, но женщине путешествовать в одиночку опасней, чем парню, – это понимала даже я. Вряд ли кто-то прицепится к безобидному парнишке в простой одежде, а все амулеты я спрячу от греха подальше. Еще был вариант скопировать обличье Орма, гора мышц и суровый взгляд братца отпугнули бы от меня любого, но именно в этой горе и крылась проблема. Я не была уверена, что справлюсь, – и рост, и строение наших тел слишком… даже чересчур отличались! Поэтому прости, бедняга Орвин, я надеюсь, что тебя никто не запомнит, и
