Республика воров - Скотт Линч

Заскрипела и хлопнула потайная дверь туннеля, ведущего к реке. Локк с приятелями обменялись ошарашенными взглядами.

– Обалдеть! – воскликнул Кало. – Нас по полной отымели и в горючем масле искупали.

– Если кому хочется из шайки уйти, чтобы в Эспару не тащиться, лучше сразу так и скажите, – негромко попросил Локк.

– Ага, так и скажите, – угрожающе прошипел Галдо.

– В кои-то веки я с лысым в полном согласии, – заявил Кало. – Сам я не особо горю желанием в Эспару попасть, но если кому хочется из шайки уйти, то готов помочь – головой вперед с храмовой крыши.

– Отлично. Тогда у меня к вам разговор есть, – заявил Локк. – Тащите чернила и бумагу.

– Деньги пересчитать надо, – напомнила Сабета.

– А я схожу за вином покрепче, – вызвался Жан.

Поначалу Благородные Канальи чувствовали себя неловко, собравшись все вместе. Близнецы Санца заняли места в противоположных концах стола, Сабета отставила стул подальше и оперлась на спинку. Однако же напряженная обстановка постепенно разрядилась, хотя и не без помощи двух бутылок вераррского лимонного вина, так что обязанности распределили без особых споров, а список самого необходимого составили с похвальной быстротой.

– Значит, договорились, – вздохнул Локк, отодвинув опустевший стакан и гору исписанных листов. – Сабета заглянет в книжные лавки и к переписчикам, отыщет копии «Республики воров», мы по дороге их изучим.

– А я возьму с собой еще кое-какие сочинения Лукарно, – добавил Жан. – И томик Меркаллора Ментеццо на всякий случай захвачу, хотя он мне не очень нравится, фигню всякую пишет. Но мало ли, вдруг пригодится.

– Мы с Жаном найдем телегу и договоримся с хозяином каравана, – продолжил Локк, передавая Галдо один из листов с записями. – А братья Санца озаботятся съестными припасами и прочим.

– Надо придумать вымышленные имена, – сказала Сабета. – Все остальное по дороге сочиним, но к именам лучше заранее привыкнуть.

– И как ты назовешься? – спросил Жан.

– Мм, погоди… Зовите меня Вереной. А что, неплохо звучит: Верена Галанте.

– А я буду Лукацо, – сказал Локк. – Лукацо де Барра.

– Опять ты за свое, – вздохнула Сабета.

– Ты о чем?

– Ты всегда себе имена на «эль» придумываешь. А Жан – на «же».

– А так проще, – объяснил Жан. – А коль скоро ты это заметила, то и на этот раз я буду… Жованно. Прошу любить и жаловать, Жованно де Барра, двоюродный брат Лукацо.

– Эх, люблю имена придумывать! – заявил Кало. – Зовите меня Тупорелло Дрочило.

– Вот болван! – сказал Галдо. – Тебя имя просят придумать, а не свою жизнь описать.

– А-а… Ну тогда… Помог бы мне, что ли, – заныл Кало. – Есть мужское имя, похожее на имя Сабета?

– Не вопрос! – Галдо прищелкнул пальцами. – Сабаццо.

– Сабаццо? Здорово! Вот я и буду Сабаццо.

– Фиг тебе, – сказала Сабета.

– О, я знаю, как нам лучше назваться! – воскликнул Галдо. – Я буду Жаном, а Кало – Локком.

– Вы у меня сейчас вот этот стол съедите, а потом месяц будете щепками срать, – пригрозил Жан.

– Ну вот так всегда… – вздохнул Кало. – Придется назваться нашими вторыми именами. Я буду Джакомо, а ты – Кастелано.

– Ладно, чего уж там, – разочарованно протянул Галдо. – А фамилия?

– Асино, – предложил Кало. – Красиво, правда? На старотеринском это значит «осел».

– О боги, даруйте мне силы и терпение, – пробормотала Сабета.

Два дня спустя, ввечеру, Жан остановил у ворот Ченца четверку лошадей, впряженную в телегу Благородных Каналий.

– Господин де Барра! – Анатоль Виреска, караванщик, растянул губы в щербатой улыбке; дыры меж редко посаженных зубов зияли, словно бойницы полуразрушенной крепостной стены. – Доброго здоровьичка вам и вашим спутникам! Эк вы время удачно выбрали. – Он добродушно стукнул по бортику телеги.

– Днем здесь не протолкнешься, сами знаете, – ответил Локк, оглянувшись на квартал Мельничного водопада, залитый переливчатым туманным сиянием угасающего Лжесвета; извилистая булыжная улица Семи Колес была пустынна – с наступлением темноты путников через ворота Ченца не пропускали. – Вот мы и решили…

– Разумное решение. Телегу на ночь вон там можно оставить, на общинном лужке под стеной. А ежели желаете прибежища понадежнее, то в проулке справа – постоялый двор Андраци или вот чуть дальше – постоялый двор Умболо, видите, где мулы? Я вам как на духу признаюсь, госпожа Андраци мне каждую неделю пару медяков подкидывает, чтобы я путников к ней отправлял, но я человек честный, не стал бы ее заведение попусту расхваливать, если бы оно того не заслуживало.

– Понятно, – кивнул Жан.

– Может, вам мальца в помощь прислать? Он коней распряжет, да и за скарбом присмотрит.

– Благодарствую, мы как-нибудь обойдемся, – сказал Локк.

– Ну вот и славно. Да, кстати, охранники мои только утром на службу заступают, когда весь караван соберется и мы в путь двинемся. Пока из города не выйдем, ваше имущество – ваша забота. Хотя здесь, в двадцати ярдах от казармы городской стражи, особо тревожиться не о чем.

– Да мы и не тревожимся. – Жан, махнув на прощание караванщику, направил лошадей к участку пустоши под городской стеной, огороженному шатким штакетником, – там стояли телеги и повозки тех, кто не желал или был не в состоянии тратить деньги на удобства постоялого двора.

Телега остановилась, Сабета, Кало и Галдо соскочили на утоптанную землю.

– Четверть мили проехали, еще двести осталось, – вздохнул Локк.

Тяжелый, влажный воздух пропитался запахами прелого сена, навоза и конского пота. Там и сям путники зажигали светильники, расстилали одеяла, разводили костры; на пустоши стояли десятка полтора повозок.

«Интересно, кто еще с нашим караваном до Эспары пойдет?» – рассеянно подумал Локк.

– Ну что, ребята, устраиваемся на ночлег! – Жан, спрыгнув с телеги, ласково хлопнул по лошадиному крупу.

Два года назад Жан пару месяцев провел в учениках у возницы, а потому вызвался взять на себя обязанности кучера. На приобретение четверки лошадей ушла значительная часть денег, выданных Цеппи своим подопечным, но упряжку можно было выгодно продать в Эспаре, пополнив скромные запасы.

– Джакомо, подмети под телегой, – велел Галдо. – На кизяковой подушке спать неохота.

– Тебе неохота, так сам и подмети, Кастелано, – огрызнулся Кало. – Ишь, повелитель выискался!

– Прекрати! – шепнула Сабета, схватив Кало за руку. – А то как начнете переругиваться, так вас и не остановишь, а нам, между прочим, десять дней до Эспары добираться.

– Я к нему в прислужники не нанимался, – буркнул Кало.

– Верно, не нанимался, – кивнул Локк, лихорадочно соображая, как остановить назревающую ссору братьев Санца. – И мы не нанимались. Поэтому мести под телегой будем по очереди. Вот ты первым и начнешь, Кало…

– Я Джакомо.

– Ну извини, Джакомо. Значит, ты подметешь сегодня, а братец твой – завтра, как караван на ночлег остановится. А послезавтра я мести буду, и так далее, все по очереди. Справедливо или как?

– Угу, – проворчал Кало. – Меня от грязи не убудет, просто не хочу, чтобы вот он о себе возомнил…

Локк скрипнул зубами. В последнее время братья Санца вели себя очень странно: если прежде они и говорили, и двигались слаженно и одновременно, то теперь прилагали отчаянные усилия, стараясь ничуть не походить друг на друга – и не только внешне. Желание обрести свою собственную индивидуальность было, в общем-то, понятно и похвально, но вот время для этого близнецы выбрали не самое подходящее, а их бесконечные ссоры и стычки лишь подливали масла в огонь.

– Послушайте, – начал Локк, сообразив, что некогда отлаженным механизмам воровского братства срочно требуется какая-то смазка, – в округе таверн хватает, поужинать можно чем-то получше солонины и воды из бурдюка. Давайте я за едой сгоняю, а?

– Стоит ли сейчас деньгами сорить? – спросила Сабета.

– Я сегодня утром пару кошельков подрезал, чтобы… гм, чтобы наши финансы подправить. – Локк смущенно кашлянул и предложил: – Не хочешь составить мне компанию?

– А надо?

– Ну… мне бы с тобой хотелось пойти.

– Ах вот оно что…

Пока Сабета задумчиво смотрела на Локка, его замершее сердце настойчиво пыталось куда-то провалиться. Наконец она пожала плечами:

– Ладно.

Жан остался распрягать лошадей, Галдо распаковывал вещи, а Кало осторожно подметал под телегой. Неподалеку от постоялого двора Андраци, у тропки, вьющейся вдоль стены, светились огни таверны, и Локк с Сабетой, не сговариваясь, направились туда.

Локк украдкой разглядывал Сабету: волосы ее были убраны под льняной чепец, а просторное длинное платье надежно скрывало все соблазнительные прелести девичьей фигуры. Такой наряд вполне приличествовал юной скромнице и простушке, но совершенно не подходил Сабете, хотя носила она его уверенно и с достоинством. Впрочем, по мнению Локка, она выглядела очаровательно в любом одеянии.