Волчья натура - Владимир Васильев

Золотых подался вперед, навалившись локтями на столешницу.

– Американцы-научники явно вели ту же тему, что и ваши. Но они отставали от вас, и потому всеми силами пытались затормозить ваш прорыв к цели.

– Ну, в общем это им удалось, – честно признал Цицаркин. – Собственно, с убийством Эрлихмана мы сели на мель, и сошли с нее только сейчас.

– Значит, координаты объекта, за которым следил Эрлихман, вам до сих пор неизвестны?

– Нет. Если честно, то мы и об объекте слышим впервые. По крайней мере, я.

– Я тоже, – буркнул Рихард и снова умолк.

– М-да, – хмыкнул Золотых. – Странные у вас порядочки, в Балтии.

Он поразмыслил.

– Ладно. Поскольку информация получена именно со стороны официальной Балтии, думаю, что нет смысла ее утаивать от балтийских агентов.

Цицаркин с легким интересом и в то же время с некоторым сомнением глядел на Золотых: мол, ну, что ты еще нам расскажешь?

– Эрлихман наблюдал за устройством, которое ваши научники называют «маяк». Вам известно, что в районе Алзамая последнее время во много раз чаще, чем в среднем по Сибири засекались неопознанные летающие объекты? Так вот, это именно из-за маяка. Ваш Эрлихман за ним следил и все эти объекты регистрировал. После нескольких лет наблюдений он вычислил две возможных посадочных площадки и временную базу. И пусть меня режут на части, если это никак не связано с волками. Вот так-то, ребятки.

Цицаркин склонил голову набок.

– Если вам известны координаты посадочных площадок и временной базы – зачем вы остаетесь в Алзамае и ловите нас, бестолковых? – недоверчиво спросил он. – Как-то это странно выглядит.

– Координаты нам известны всего пару часов. С того момента, когда правительство Балтии приготовило нам сводную директиву научной и внешней разведки. Сегодня вечером начинается операция по окружению и блокаде вышеупомянутых волчьих объектов. Кстати, вы в этой операции участвуете. Есть пожелания, в качестве кого?

Цицаркин и Рихард переглянулись.

– А что… есть варианты? – осторожно справился Цицаркин.

– Почему нет? – Золотых развел руками. – Вы – опытные профессионалы, наверняка с солидным практическим опытом. В операции принимают участие сибирские пограничники, собственно оцепление, и европейский мобильный спецназ, который полезет в самое пекло. Думаю, что и ваше участие в ударной группе будет нелишним. Во всяком случае, агенты Японокитая, Европы и Турана уже выразили желание поработать в этом направлении.

Цицаркин и Рихард снова переглянулись.

– Ну, раз так… – вздохнул Цицаркин. – То и мы не откажемся. В конце концов, у нас приказ подчиняться вам до завершения этого дела.

– Ну и отлично. Желаете что-нибудь добавить?

– Наше снаряжение нам вернут? – спросил Рихард.

– Конечно.

– Тогда – все.

– Степа, – обратился Золотых к одному из своих. – Вызывай Герасима, пусть проводит…

Степа что-то негромко забормотал в селектор и дверь кабинета тотчас открылась; вошел еще один безопасник.

– Ступайте с ним, – сказал Золотых. – И спасибо за сотрудничество. И рюкзачки, рюкзачки не забудьте…

Коршунович, как и уславливались, ненадолго выскочил из здания управы. Он миновал четыре патруля, пока добрался до угла Сибирской. В двухстах метрах от перекрестка располагалась чебуречная, в старом доме с подслеповатыми маленькими окошками.

Лутченко с Багратом уже сидели внутри. Коршунович кивнул им, встал в очередь за троицей каких-то трудяг, однозначно собирающихся сообразить по хмельному делу во время перерыва. Дождался, пока всем впереди отпустили кто чего желал, взял минералки и пару чебуреков и присоединился к своим ребятам за столиком. Те дожевывали чебуреки и допивали скверный кофе.

– Ну как, орлы?

– Все в норме, – тихо сказал Лутченко. – Он подсядет в нашу машину ближе к вечеру.

– С погранцами договорился?

– Да. Гарькавый соорудил приказ о прикомандировании к подразделению связи подвижной спецлаборатории в составе двух экипажей. Приказ протащен через все инстанции и, по-моему, никто ничего не заподозрил. Все будут убеждены, что лабораторщики – самые настоящие сибирские пограничники.

– Отлично. Прикрытие подготовил?

– Наспех, Вениамин Палыч. Времени нет. Да и какое тут прикрытие? Операция новая, неотработанная, бардака будет выше крыши. На бардак все и спишется.

– Ладно. До вечера в конторе не показывайтесь, Золотых – тертый филин, может унюхать неладное. О Шерифе я ему сам все расскажу. Как договаривались.

– Ясно.

– Все, – Коршунович глотнул для виду минералки, оставил чебуреки нетронутыми и торопливо направился к выходу.

«Эх, – подумал он сокрушенно. – Нехорошо Семеныча за нос водить. А ведь придется…»

И – спустя несколько секунд:

«Чертова работа…»

Золотых при виде российского коллеги заметно оживился:

– А, Палыч? Куда это ты запропастился?

– Начальству докладывался… – озабоченным тоном объяснил Коршунович.

– У нас тут новость… Довольно странная.

Коршунович и не подумал спросить – какая именно.

– У нас эксперт один пропал, Шверников. Вышел из здания, миновал два наружных патруля, и пропал. К третьему патрулю, дальше по улице, он так и не пришел. Ума не приложу, что с ним могло стрястись, тут спецназовцев сейчас больше, чем крыс в подвалах.

– А чем он занимался? – Коршунович проявил наконец-то некоторый интерес.

– Да этим самым ашгабатским биноклем… Пытался его судьбу отследить, от клонирования до сегодняшнего дня.

Золотых склонил голову набок, недовольно поморщился, а потом подозрительно уставился на коллегу.

– Чего это ты… словно ужа проглотил?

Коршунович свалился в кресло.

– Да понимаешь… еще проблемы у нас.

– У вас?

– У нас. И у тебя тоже.

Золотых сложил руки на груди.

– Так-так… Ну, и какие же у нас еще проблемы?

– Шериф пропал. Лутченко его до сих пор ищет. Ушел с утра на базар – и тю-тю. Говорят, сел в какой-то экипаж, и его увезли.

Золотых подозрительно поцыкал зубом.

– Слушай, Веня… А вы часом не задумали какой-нибудь пакости, а? Он же ваш, россиянин?

Коршунович фыркнул:

– Ага. И накануне окружения волчьей базы убрали его к чертовой матери подальше. Чтоб он ничего не узнал и ничего не увидел. Очень умный ход.

– Гм… В самом деле, глупо, – согласился Золотых. – Но что с ним могло произойти?

– Мало ли, – Коршунович потерзал ворот рубашки. – Жарко, ч-черт… Во-первых, в городе все еще остаются агенты непримкнувших к единой программе стран и наша веселая ашгабатская команда. Во-вторых, волки. Их мы даже отследить толком не в состоянии. И в-третьих, случай. Попал под экипаж. Нарвался на жуликов и временно выпал из событий.