Разрушая твои границы - Ольга Тимофеева

объяснить? — обратился я к директору решительно приподняв свой подбородок, он же сразу побледнел, но, переглянувшись с Дмитрием, пытался скрыть нервозность и фальшиво рассмеялся:

— Первый раз об этом слышу.

— Да? — удивился я, — на этих документах ваши подписи или вы подписываете всё не глядя? Дмитрий, что вы можете сказать? — обратился я к мужчине.

— Такого просто не может быть, вы что-то перепутали, это ошибка какая-то.

— Хорошо, хочу представить вам этого молодого человека, — указал я рукой на молодого человека в первом ряду, — он владелец того самого автомобиля. Все документы на автомобиль вроде бы в порядке. Но я запросил проверку истории автомобиля, где указан ремонт, сумма и дата 29 декабря. Вы, — обратился я к директору, — не могли об этом не знать.

— Откуда у вас наши документы? Это конфиденциальная информация, — задал директор мне встречный вопрос, — кто вам всё это дал? — Окинул всех взглядом, — дайте, угадаю Марина Александровна?

Все перевели на неё свои взгляды, она же опустив глаза нервно раскручивая на пальце кольцо. Как всё обернулось и задело её, директор специально хотел уцепиться за другую тему, чтобы отвлечь меня, поэтому мне надо было срочно вернуть разговор.

— Да, она мне дала нужные документы, но не более того. Не надо сейчас переводить разговор, вы обманули вот этого покупателя. На вас заявление в органы можно писать.

— Да какие у вас доказательства, эти бумажки? — вызывающе крикнул директор, бросив передо мной документы.

— Я пробежался по соцсетям, — ухмыльнулся я, — и, в конце прошлого года, нашёл у друзей Дмитрия занимательное видео, где они гоняют по городу на очень похожем автомобиле в нетрезвом состоянии. Зафиксированного ДТП не было, дело вы замяли, — обратился к директору, — и записи с камер видеонаблюдения удалили. Только не все. Вы забыли удалить записи с камеры у того магазина, где задом автомобиля сдали и въехали в стену. — После этого я включил видео, где было виден автомобиль без номеров, за рулём Дмитрий, в салоне группа молодых людей. Они случайно въехали в стену при развороте, выбежали посмотреть, потом в панике сели в машину и быстро уехали с места преступления.

Директор молчал, презрительно на меня глядя.

— У меня есть к вам предложение, — сказал я.

— Может обсудим это наедине? — нагло сказал он.

— Нет, зачем же, пусть все будут в курсе. Я предлагаю вам с Дмитрием за свой счёт купить новый автомобиль этому молодому человеку, себе же вы заберёте старый и можете делать с ним, что захотите. После этого вы напишите заявление на увольнение.

— Стерва, это ты мне мстишь, что я тебя бросил? — неожиданно накинулся с криком на Марину Дмитрий. Все опять обернулись на девушку с презрительными взглядами.

— Дмитрий, вы что себе позволяете? — заступился я. Она часто задышала, часто моргая, но сдерживала внутри вулкан своих эмоций.

— Ты с ним теперь спишь, да? Ты, — Дмитрий тыкнул в неё пальцем, — предала всю нашу фирму. — После этих слов она взорвалась и, ничего не сказав, выбежала из кабинета. Если бы не все эти люди, ожидающие развязки, я бросился за ней и всё объяснил, но сейчас не мог. Я должен был довести дело до конца.

— Это не имеет никого отношения к ситуации, — спокойно сказал я, — или вы делаете, как я сказал или завтра мы закрываем салон и я пишу заявление в прокуратуру.

— Да кто ты такой, закрывать салон? — прохрипел директор.

Придётся всё же раскрыть ему глаза, хоть я и не хотел это афишировать. Я достал папку с документами и протянул их "боссу". Тот внимательно молча изучал. Все сидели словно мыши, ожидая решения их главного, потом вернул мне папку назад.

— Хорошо, мы сделаем, как вы хотите.

И молча вышел из кабинета. Дмитрий выскочил следом.

— Все могут быть свободны, — сказал я и начал собирать свои вещи. Люди продолжали сидеть, ожидая концовки, что же там в папке, но я промолчал, отпустив всех работать.

В документах всего лишь было написано, что я являюсь соучредителем этих салонов, и фактически — их косвенный начальник. Поняв, наконец, что я не собираюсь никому ничего объяснять, все стали вяло подниматься с кресел, обсуждая последние новости. Закончив дела, я набрал Марину, но телефон был выключен. Чёрт, я не думал, что к ней будут какие-то обвинения, но обернулось всё немного по-другому. Где теперь искать её? Это входит в привычку, косячить каждый день, а потом просить прощение. Главное, чтобы она не наделала глупостей. И в этот раз придётся приложить больше усилий.

Бросив на сидение папки с документами, сел за руль и со всей силы ударил по нему.

— Да как так! — крикнул в пустоту.

Двадцать девятый кирпич

*Ну ты и дура, теперь шефа снимут, а нас закроют*, - первое сообщение, которое мне пришло утром после того, как я включила телефон. Следом, словно вести о чём-то важном посыпались другие. И везде обвинения в предательстве, наезды, предложения уволиться. Я выключила телефон и откинулась. Я чувствовала, что меня использовали для доступа к информации. Неужели всю любовь я себе придумала и мне показалось? Вчера я была в шоке от правды. Я работала с этими людьми, а они так нагло обманывали клиентов. Думаю это был не первый случай. Но Лёша, он мог мне всё рассказать и предупредить. Вернувшись домой, выключила телефон, свет, звонок и легла спать. Я не хотела никого видеть, ни с кем говорить. Особенно с этим притворщиком.

* * *

Щелчок в замке. Это мама вернулась с ночной смены. Я ничего ей вчера не рассказывала, отговорилась, что нездоровиться, поэтому пришла домой раньше. Шорох в коридоре, медленные лёгкие шаги в сторону моей комнаты, звук приоткрывающейся двери.

— Марусь, ты ещё спишь? — тихо спросила мама.

— Нет, мам, — потянулась в кровати я.

— А почему не на работе?

— Взяла выходной, — блин, я даже на работу забыла сообщить, что не приду, будет прогул, ну и чёрт с ними.

— Что случилось, дочка? Рассказывай.

Я села в кровати, поправляя волосы.

— Мам… — потянула я, а в горле образовался комок, мешающий выдавить хоть слово, — он меня обманул, воспользовался и теперь меня все считают предателем. — Мама притянула меня к себе. — Как я смогу вернуться в то место? Мне придётся менять работу, а ему что, уедет и пока. Ненавижу. — Слёзы медленно катились по щёкам. — Видеть его не хочу и слышать, и знать, — крепче прижимаясь к маме, тараторила я.

— Ты про Алексея говоришь?

— Да, — ответила я, отодвинувшись от мамы.

— Любишь его? — неожиданно спросила мама, пристально глядя в