Черствое сердце (СИ) - Ольга Егер

— Измором, то есть взять! — более четко выразилась о намерениях суженого Люся.

— Нас сюда не пускают после… эм… неудачного эксперимента. — Смущенно поведал некромант.

— Ага! Эксперимент! — фыркнула девушка. — Это так называется?

— А как? — хихикнул мужчина и сдался. — Ладно, я сватов присылал.

— В качестве которых, предстали, точнее восстали, самые свежие трупы с кладбища! — воскликнула Люся. — Да, Костя, все оценили твою шутку! Видишь, их до сих пор передергивает при виде тебя.

Куран переводил взгляд с одного говорившего на другого и помалкивал, в тайне жалея Карла — счастливого обладателя сомнительного и пахнущего кладбищем подарка судьбы в виде зятя-некроманта.

— А! — осенило меня. — Так эта "красная дорожка", усыпанная камнями и стеклом, и те милые ребята с голодными глазами и длинными клыками, не нас ждали! Жаль…

— Они охраняют. У нас все-таки пополнение ожидается, — пояснила девушка. — После похищения, папа, мама и Юл решили подстраховаться. Ну и этого, — она кивнула на своего мужчину, — распорядились не пускать, после того, как он сначала в зубодеров игрался, а потом сватовство с того света устроил. Вы же ничего подобного не собираетесь делать…

— Ну, — закатила глазки я. — Зубы вырывать не собираюсь.

Я чувствовала себя сказочным принцем, который собирался узнать свою Золушку из тысячной толпы. Только вместо туфли я сжимала в руках слепок зубов.

Все имеющиеся вампирюги выстроились передо мной в ряд и больше напоминали некрасивых сестер главной героини, чем саму замухрышку. Карл, Куран и остальные разместились чуть поодаль. Ирина, супруга главы, сидела в кресле и ехидно наблюдала за моими потугами раскрыть рот одного из упырей. Я передумала быть принцем. И надеялась одолжить у кого-нибудь хлыст дрессировщика, потому что мне то и дело норовили отгрызть руку.

На мои просьбы посодействовать Карл, считающий ситуацию позорной и вопиющей, отмахивался и приговаривал: "Сама!". Куран тоже помогать отказался, наслаждаясь зрелищем.

— Тэкс! — вздохнула я, потерла виски и придумала. — Немного магии не помешает!

Внушила клыкастой братии, что они все хотят пить из конкретного пакетика с кровью, в коий я превратила слепок.

Как миленькие, в него вцепились. Чуть побоище не устроили за право первенства вгрызться в улику. Я только и успевала выхватывать слепок и снимать чары то с одного, то с другого, с сожалением отмечая, что "размерчик" никому не подошел.

— А больше никого нет? — раздосадовано спросила я, и Карл задумался, пересчитывая поголовье своих баранов… э… то есть вампиров. Окинул взглядом толпу.

И тут случилось нечто. Во-первых, в комнату ворвалось радостное и визжащее отражение Люси. Влепило меня в пол, и, придушив от счастья, попутно поведало о том, как хотело со мной встретиться. Когда блондинистый парень, по имени Юл, оттянул от меня девушку, я поняла, что познакомилась с Жанной, другой близняшкой. Во-вторых, ответ на заданный Карлу ранее вопрос явился сам, громко хлопнув дверью. Был им уже знакомый мне Хрен, то есть Херувим.

— Опа! Какие люди! То есть нелюди! — обрадовалась я, и всплеснула руками, намереваясь и ему в рот заглянуть. Юл почему-то закатил глаза, и, как мне показалось, мечтал провалиться сквозь землю. Константин с Люсей гаденько усмехались — им Херувим также не нравился, как и мне.

— Золотце, а подойди ближе! Я тебе сейчас… — поманила его пальчиком я.

— А чего это я, вампир, должен слушаться какую-то ведьму! — скрестил руки на груди парень, и по рядам пронесся ропот. Ребята уставились с недовольством и обвинением в глазах на Карла, собираясь спросить, как он мог позволить бабе, в моем лице, унижать их — таких сильных, но наивных. В общем, запахло переворотом, либо скромным путчем — то есть, неудачной революцией.

— Я не простая ведьма! Я — страж, в данный момент исполняющий полномочия, возложенные на меня Судьей, великим и ужасным. Так что, не капризничай, миленький. Иди сюда. Мне нужно примерить тебе вот эту штучку. Обещаю, больно не будет! — улыбнулась я, но Херувима понесло в такие дебри, что остановиться он просто не мог.

— Не знаю я никакого Судью. Не боюсь. И принимать участие в ваших ролевых играх отказываюсь! А фигню эту можешь, для собственного удовольствия, засунуть себе в… — выдал он, и остальные слова потонули в хрипе. Куран вмазал его в стену, сдавливая горло. Остальные вампиры нерешительно сдвинулись к драчунам (вроде бы не хотели давать своего товарища в обиду, а с другой стороны, испытывали страх перед иностранным гостем). Карл запретил влезать в разборки.

А тем временем, на смазливой мордашке упыря начали проявляться мерзкие ожоги. Тут уже и супруг Жанны обеспокоился. Юл аккуратно положил руку на плечо Даниэля, ненавязчиво оттягивая назад.

— Чистокровный! — осенило Херу. вима.

— Не просто чистокровный! — поправил его Карл. — Глава шестнадцати французских кланов! Так что тщательно подбирай слова!

— Но я ведь ничего такого не сказал о нем… — заикнулся, дергаясь в стальной хватке Курана, парень.

— Ты оскорбил ее! — прорычал мой вампир и Хрен… то есть Херувим взвился, как гадюка. Вопил, лил слезы, — ведь с него фактически снимали кожу. Я от испуга ухватилась за руку Жанны.

Теперь понятно почему Даниэля все боятся. Сейчас и я испытывала перед ним страх.

— Ведьму? Ну и что тут такого? — не понимал Херувим, он же Веня, как назвал его Юл, надеясь вразумить парня держать язык за клыками.

— Господин Куран, — вмешался Карл, и подошел к Даниэлю. — Отпустите его!

Херувим хлопнулся на пол, а француз вернулся в кресло.

— Ты только что оскорбил не просто ведьму, кстати, спасшую наших дочерей, — терпеливо объяснял Карл, интонация которого грозила наказанием парню. — А жену господина Курана. Думаю, он имеет полное право испепелить тебя.

— Чистокровный вампир и смертная ведьма? — брякнул не умеющий промолчать Веня. — И что, старосты допустили такое смешение чистой крови?

Я боялась, что на моих глазах этого придурка расчленят. Отпустила руку Жанны и, не долго думая, плюхнулась Даниэлю на колени, лелея глупую и наивную мечту придавить его своим весом. 53 кг — это вам, конечно, не тонна, но помечтать можно. Куран, наверное, тоже так подумал и чуть не рассмеялся. Удержал грозную гримасу на лице, обнимая меня.

— У наших старост больше нет права голоса в таких вопросах, а если ты еще хоть раз, — очень тихо заговорил он, — позволишь себе лишнего в отношении моей жены, будешь умирать долго и мучительно! Я надеюсь, это все уяснили???

В комнате повисла тишина.