Искать, всегда искать ! (Преображение России - 16) - Сергей Сергеев-Ценский

- Да-а... Я его только что видел здесь и с ним говорил, - небрежно ответил он и добавил: - А куда же девалась ваша черная тюбетейка?

- Тюбетейка? - очень удивилась такому любопытству Таня и отвернулась. Зачем вам моя тюбетейка?

А Леня, безжалостно внимательно разглядывая ее новую тюбетейку, тянул, бессознательно подражая отцу:

- Эта красная, она-а... конечно... она, пожалуй, тоже не так плоха, но... черная была оригинальней... Так куда она делась?

- Пропала, - проходя мимо него к своему столу и стараясь не глядеть на Леню, бросила Таня.

- Вот тебе на! Пропала? Куда же она могла пропасть? - занятый в это время подготовкой опыта, тянул по-прежнему Леня.

- Пропала, и все.

Этот интерес к черной тюбетейке показался Тане чрезвычайно подозрительным. Ей даже подумалось, не узнал ли он через кого-нибудь о том, как они с Фридой, которую назвал он на заводе "карманной лаборанткой", только что приобретя в складчину волейбольный мяч, шли домой, подбрасывая весело эту прекрасную вещь, а на них напала, чтобы отнять мяч, толпа уличных мальчишек. Мяч им отнять не удалось, но тюбетейка упала с головы Тани во время драки, и мальчишки ее унесли, убегая.

Леня между тем, занятый своим опытом, упорно продолжал говорить все о том же:

- Черная тюбетейка эта, она... делала вас похожей на алхимика средних веков... Это была замечательная штука.

- Таких замечательных сколько угодно в лавке.

- Разве?.. Гм... А мне, представьте... мне как-то не приходилось видеть подобных...

И в самом тоне голоса этого высокого инженера Тане чудилась какая-то насмешка над нею. Она помнила, конечно, свое окисление угля перманганатом, поэтому посоветовала ему не без вызова:

- Вам стоит только спросить себе черную тюбетейку в любой лавке, и вам дадут.

- Разве?.. Вот как?.. Это хорошо, - между делом отозвался на это Леня и потом замолчал, старательно налаживая свой опыт.

Потом он спросил ее, на каком именно газовом заводе она работала. Таня ответила спокойно, точно и коротко.

- Я знаю этот завод. Я там был в прошлом году, - сказал он. - Почему же вы ушли оттуда?

Этот вопрос снова показался подозрительным Тане, и она ответила резко:

- Ушла, и все.

- Здесь условия труда лучше? - спросил, как бы не заметив этой ее резкости, Леня.

- Там было всего три койки на шесть лаборанток, - вот что там было. И стояли эти койки в общем бараке... Это хорошо? - вдруг блеснула на него нестерпимо яркими глазами Таня.

- Очень плохо... И вы, конечно, заявляли и писали в стенную газету об этом и прочее... Но ведь это - новый завод... Там просто не было тогда ни достаточной жилплощади, ни коек для всех... Конечно, в этом же году там все устроят.

- Ну вот, когда устроят, тогда пусть и спрашивают, отчего уходят лаборантки... Кроме того, мне надо учиться...

- А вы где же тут думаете учиться?

- В химико-технологическом, - твердо сказала она.

Он же растянул невнимательно, по-прежнему:

- А-а... Да-а-а... Вам следует подучиться химии, следует, следует...

Это три раза повторенное "следует" показалось чрезвычайно оскорбительным Тане, и она почти крикнула на это:

- А вам следует завести черную алхимическую тюбетейку.

Обернувшись, он посмотрел на нее удивленно, но тут же улыбнулся миролюбиво и сказал:

- Это будет неплохо, конечно; непременно я ее заведу.

- Вот и заведите.

- А вы не хотите ли заняться вместе со мною одним очень интересным вопросом? - вдруг спросил Леня настолько для нее неожиданно, что она сразу перешла на полуголос:

- Каким именно вопросом?

- Вопросом... электропроводности угля во время процесса коксования, очень отчетливо, выбирая точные слова и глядя на нее, как ей показалось, учительски строго, ответил Леня.

- А что я должна буду делать?

- Мы с вами начнем с того, что возьмем вот эту фарфоровую трубку, - я только что ее очистил и прокалил, - и всыпем в нее толченый уголь; я его только что взвесил: тут пятнадцать граммов. Это - коксовый уголь. Потом мы можем взять и газовый, и жирный, и тощий... Последовательно мы будем их нагревать в этой трубке, - а можно и в кварцевой, - до тысячи градусов, пропустим через уголь ток и измерять электропроводность будем последовательно, по мере нагревания.

- Как измерять? - тихо спросила Таня.

- Для этой цели есть мостик Уитстона... Но вот, чтобы оба конца трубки обогревались равномерно, сделаем мы так... Найдите где-нибудь тут у нас кусок шамотного кирпича и натолките его в ступке...

Кусок кирпича, особо огнеупорного, из которого клались коксовые печи, Таня нашла без труда, потому что кирпич этот тоже исследовался в лаборатории, подвергаясь действию очень высоких температур; но, кладя его в ступку, Таня все-таки вглядывалась искоса в лицо Леонида Михайловича, не шутит ли он над нею.

В это время около дверей подвала раскатился очень знакомый Тане рыкающий хозяйски-громкий голос, и она еще только думала, чей это, такой знакомый, когда вошел профессор Лапин; он был в чесучовом старого шитья пиджаке, в панаме с красной лентой и в довольно вычурном галстуке, завязанном пышным бантом.

- Так как у ва-ас, товарищ Слесарев, руки, да, непременно в чем-нибудь грязном, да, конечно, грязном... то я-я... вам руки не подаю, да... Здравствуйте!

И, кивнув панамой Слесареву, обратился к Тане:

- А вы-ы... как тут, да? Помогаете ему тут, а?

- Вот... толку... кирпич, - очень тихо отозвалась Таня, как будто жалуясь, а высокий Слесарев, улыбаясь по-своему, объяснил ему, чем он занят:

- Ставлю, Геннадий Михайлыч, опыт на электропроводность кокса... главным образом в пластическом состоянии... Нельзя ли тут добиться каких-нибудь общих положений...

- Ага. Да... В разные моменты коксования?.. Да-а... Это, пожалуй, да. Гм... Электропроводность...

- И для различных видов углей... - добавил Леня.

- Это... это... да. Как один из признаков, да, клас-си-фи-кации углей, вы думаете? Гм... Вот видите, да, - инициатива, ини-ци-а-тива у вас. Инициа-тива, да... Это вы там, в Ленинграде, были, да-а... Электропроводность... А они, кстати, да, - они, знаете ли, там, столичные, предлагают мне, да, фи-ли-ал научно-исследовательского ин-сти-ту-та здесь вот, здесь (он постучал палкой в пол) устроить, да... Бумагу мне прислали, чтобы я-я-я... свое им мнение по этому вопросу, да... Но я... молчу... Пока я... молчу, да. Фи-ли-ал, да. Это значит - просто отобрать у нас лабо-ра-то-рию эту, которую мы-ы... создавали. Из ничего. Буквально из ничего, да.

- Филиал научно-исследовательского института? Какого? Углехимического, конечно? По-моему, это будет прекрасно, Геннадий Михайлыч, - очень оживленно сказал Леня.

- Прекрасно, да... ка-ак? Вы сказали, пре-красно?! - закричал Лапин. Что же тут та-ко-го, та-ко-го прекрасного, я хотел бы знать?

- Сначала филиал, а потом, конечно, будет самостоятельный институт... большой, хорошо обставленный... Целое здание, а не какой-то подвал.

Лапин смотрел на него внимательно, раза два открывал и закрывал плотно рот, наконец вынул золотые часы.

- Мне сейчас идти на собрание, да. Мне сейчас пред-сто-ит председательствовать, да, на одном собрании, - сказал он непостижимо для Тани совершенно спокойным голосом, - сейчас я занят... А вот завтра, в это время, приходите ко мне в кабинет, да... Аркадий Павлович будет... Еще несколько человек... Мы тогда обсудим ответ на эту бумажку, да. Значит, до завтра.

И он кивнул им обоим панамой, молодцевато вздернув плечи, и вышел...

II

- Чу-дак! - сказал о нем Леня вопросительно глядевшей на него Тане. Он, конечно, совсем выпустил из виду, что я только в отпуску здесь. Ему кажется, конечно, что он сбивает какой-то актив для этого будущего филиала: Слесарев и еще несколько человек. Он просто не знает, из кого именно составить этот самый филиал.

- А вы сюда в отпуск на сколько? - спросила Таня, не безучастно, как ему показалось.

- Да вот, когда надоест мне тут все, тогда уеду. Официально же отпуск двухмесячный... Кроме того, Лапин любит самостоятельность, а раз филиал, то уж исполняй приказы метрополии.

- Значит... если вместо лаборатории тут целый научно-исследовательский институт будет... то меня могут здесь и не оставить? - робко спросила Таня.

- Ну вот, почему не оставят? Лаборанты все равно будут нужны... Давайте же, наконец, мне шамот. Куда вы его в порошок толчете? Этот графит вот между углем и электродами должен быть в порошке для хорошего контакта, а шамот... шамот может быть и покрупнее. Ведь он только для равномерности обогрева... Гм... Геннадий Михайлыч не хочет, чтобы был филиал, это ему режет уши... Он когда-то много работал, а теперь привык председательствовать и то и дело золотые часы свои вынимать... Ну вот, теперь у нас с вами все готово, и мы можем пропустить через трубку ток.

Это "у нас с вами" очень польстило Тане. Она вообще очень внимательно следила за всем, что быстро и уверенно делали длинные пальцы этого длинного инженера, которого только что приглашал на совещание сам Лапин, а Леня, поместив трубку между электродами, продолжал говорить о своем опыте: