Творящие любовь - Джудит Гулд

Элизабет-Энн смотрела на него с каменным выражением лица.

— Можете называть это как вам угодно, — спокойно сказала она, — только помните, пока наше предложение еще остается в силе. До семнадцати часов. В вашем распоряжении десять минут, мистер Шелбурн, чтобы заключить сделку с другим покупателем. Примете вы наше предложение или нет, все в ваших руках. Как бы там ни было, если ровно в пять часов вечера вы не примете наше предложение, мы его снимаем.

Шелбурн повернулся к своим адвокатам:

— Она может это сделать? А потом повернуться и уйти?

Те молча кивнули, избегая его взгляда.

— Это… это чистой воды безумие! — Он почти кричал от возмущения.

Нарочито медленно Элизабет-Энн отодвинула свой стул, встала, прошла к концу стола, взяла телефон, подтянула шнур и поставила аппарат перед Шелбурном, потом села за стол напротив него.

— Пожалуйста, звоните другому покупателю и принимайте его предложение немедленно. — Она с вызовом посмотрела на него. — Как бы там ни было, если эта сделка сорвется по какой-либо причине, у вас есть возможность принять наше предложение, пока не пробило пять часов вечера. У вас есть возможность не проиграть, — и многозначительно добавила: — Или хотя бы не потерять все.

Шелбурн облизал губы и уставился на телефонный аппарат.

— Звоните, — поторопил его банкир, — ради всего святого, звоните, мистер Шелбурн.

Дрожащими пальцами тот снял трубку и набрал номер.

Элизабет-Энн на минуту закрыла глаза. Это было выше ее сил. Это уже не бизнес, это джунгли, где нет ни правил, ни законов. Ее тяготило чувство вины, и все-таки она знала, что ее действия необходимы, что она играет честно. Разве не сам Шелбурн отказался от других предложений только потому, что был уверен — она предложит больше? Его алчность и недостаток проницательности стали причиной его провала, а не она.

— Соедините меня с мистером Спенсером, — голос Шелбурна от напряжения звенел как натянутая струна. — Скажите ему, что это срочно.

Никто не смотрел на него, никому не хотелось быть очевидцем его паники.

— Как это не возвращался после обеда? Он ушел отсюда много часов назад! Вы должны знать, где я могу найти его, — его голос сорвался. — Хорошо, если он появится раньше пяти часов вечера, попросите его перезвонить мне.

Элизабет-Энн вздохнула. Ничего хорошего в этой победе не было. Ее желудок по-прежнему крутили спазмы, как и весь день.

Шелбурн выронил трубку. Она со стуком упала на стол, а он рухнул в свое кресло.

Минуты, казалось, едва ползли. Все молчали, по очереди глядя то на часы, то на телефон.

Телефон не звонил. В шестнадцать сорок девять мистер Спенсер так и не позвонил.

Ровно в семнадцать часов Милтон Шелбурн уронил лицо в ладони.

— Хорошо, миссис Хейл, — хрипло, приглушенно прошептал он. — Я принимаю ваше предложение.

Еще не пробило и девяти, когда Элизабет-Энн наконец отложила ручку и отодвинула последнюю стопку документов.

— Готово, — тихо произнесла она.

Женщина не показывала виду, но на самом деле она и припомнить не могла, когда еще завершение работы приносило ей такое облегчение. Элизабет-Энн была на ногах уже в течение двух дней, да и напряженные переговоры с владельцем отеля, завершившиеся ужасным поражением Милтона Шелбурна, сделали свое дело. Отправиться домой, рухнуть в постель и спать столько, сколько захочется, — эти слова музыкой звучали у нее в душе.

Но Элизабет-Энн чувствовала себя не только усталой, в ее душе поселился страх. Шестьдесят пять тысяч долларов наличными плюс выплата четверти миллиона долларов по закладной, может быть, сделка и неплохая, но от истраченной суммы денег у нее кружилась голова. Знала она и о том, что реставрация отеля до прежнего великолепия потребует таких же гигантских расходов, а сделать это необходимо. К тому же ни одно из уже приобретенных ею владений не принадлежало ей до конца. За все, включая мотель в Квебеке, женщина внесла только часть денег. Девиз Лэрри всегда гласил: используй ДДЛ — деньги других людей, — как только у тебя есть возможность. Нет сомнения, ДДЛ имеют свои определенные преимущества, но могут также привести и к катастрофе. Глубоко спрятанный страх мучил ее. Если богатая золотая жила иссякнет и «Хошшу инвестментс» лопнет, то Элизабет-Энн окажется точно в таком же положении, что и Милтон Шелбурн.

— Джентльмены, — заговорила она чуть хрипло, но уверенно, — мне кажется, что дело можно считать сделанным, как вы думаете? — Элизабет-Энн чуть улыбнулась им.

Они кивнули. Сам Шелбурн ушел уже много часов назад, подписав необходимые бумаги и оставив завершать все своих адвокатов. Теперь они, так же как и остальные члены «команд» Шелбурна и Элизабет-Энн, участвовавшие в переговорах, положили свои копии контракта в портфели, щелкнули замками и поднялись на ноги. Прежде чем выйти из комнаты, все по очереди слегка пожали ей руку и пробормотали поздравления.

Когда Элизабет-Энн и Лэрри остались одни, обстановка в опустевшем зале показалась им гнетущей. Элизабет-Энн наконец позволила себе показать, насколько измучена и измотана. С глубоким тяжелым вздохом женщина расслабленно откинулась на спинку коричневого кожаного кресла, в котором ей пришлось провести целый день. В глазах у нее щипало, и она потерла их костяшками пальцев.

— Ты устала, — нарушил молчание Лэрри.

Она кивнула, откинула голову назад и закрыла глаза.

Лэрри подошел к ней, встал позади кресла и положил руки ей на плечи.

— Поедем-ка домой, — предложил он, — у тебя выдался тяжелый день.

— Со мной все будет в порядке, — ответила Элизабет-Энн. — Дай мне всего минутку.

— Нам некуда спешить. — Он начал массировать ей спину, разминая напряженные мышцы сильными круговыми движениями пальцев. — Ты что-то не выглядишь очень счастливой, но это меня не удивляет. Такое состояние напоминает послеродовую депрессию. Насколько мне помнится, я всегда чувствовал разочарование, заключив сделку, подобную этой. И все-таки я должен тебя поздравить. Мы вместе с тобой провернули одну из крупнейших деловых операций периода депрессии. Ты купила отель за малую толику его настоящей цены.

— Я знаю. И это меня беспокоит, — Элизабет-Энн сдавленно вздохнула, а Лэрри продолжал делать ей массаж. — Бизнес есть бизнес, и я об этом никогда не забуду. Чистой воды теория Дарвина — выживает сильнейший. Но я не обязана это любить.

— Не обязана, верно. — Лэрри помолчал, все еще касаясь пальцами ее спины. — Но представь на минуту, что положение изменилось. Неужели ты думаешь, что Шелбурн стал бы колебаться, прежде чем тебя обчистить? — спросил он.

— Нет, в этом я как раз не сомневаюсь. — Элизабет-Энн выпрямилась, поймала его пальцы и задержала на своих плечах. — Я напугана, Лэрри.

Он хмыкнул:

— Почему?

— Причина одна — ведь выживает сильнейший. Сегодня сильнейшей оказалась я, — она обернулась и посмотрела ему в лицо. — А что будет завтра? Что тогда случится со мной?

Лэрри знал, что она не ждет ответа.

— А другие причины? — поинтересовался он.

— Я думаю, мне страшно и потому, что сумма оказалась столь велика. И потому, что оплата всех моих приобретений связана только с «Хошшу инвестментс». А что, если золотоносная жила иссякнет? Что тогда, Лэрри?

— Тогда мы оба утонем, — последовал суровый ответ. — Но я не думаю, что такое может случиться, во всяком случае, в ближайшем будущем. Помни одно: в бизнесе ты должна всегда опережать остальных. Именно это ты и делаешь сейчас. Иногда нужно быть консерватором, а в другое время рисковать. Штука в том, чтобы знать, каким путем идти. Сегодня следовало рисковать, и это сработало. — Лэрри наклонился и поцеловал ее в затылок. — Никогда не следует быть слишком уверенным в себе, но и не следует волноваться так, чтобы доводить себя до болезни.

Она кивнула.

— Постараюсь это запомнить. — Элизабет-Энн слабо улыбнулась.

— Что тебя еще беспокоит?

— Причин для беспокойства достаточно. Прежде всего, я владею определенным количеством недвижимости, но все окажется бесполезным, если в экономике страны будет продолжаться спад.

— Экономическое положение улучшится, поверь мне. — Лэрри сделал паузу. — Ты хотя бы представляешь себе, сколько подъемов и спадов пережила наша страна?

Элизабет-Энн покачала головой:

— Нет.

— Тогда послушай меня, и я уверен, ты почувствуешь себя лучше. В тысяча восемьсот шестьдесят девятом году у нас произошло то, что финансисты любят называть «черной пятницей». Это произошло в результате того, что инвесторы попытались сбить цены на рынке золота.

Элизабет-Энн тихонько безрадостно рассмеялась. Почти прямое попадание.