Спасти Осень (СИ) - Мишарина Галина

А после, разомлевшая и счастливая, я снова грезила об острове, и рассказывала о нём Ракху. Мы топали босыми пятками по прохладному песку, не разрывая рук, и любовались розовым солнцем на фиолетовом небе. Прекрасный пляж приютил у себя маленькую деревню, и лодки с белыми парусами уплывали куда-то далеко, превращаясь в золотые блики на синих океанских водах…

Рано утром мужчина разбудил меня, чтобы «переселить» обратно в голубую спальню, где мне пришлось долго расталкивать сонного, недовольного Аника. А когда я легла в постель, так и не смогла уснуть, думая о нас с Ракхом, его обязательствах перед магией, и о том, как много преград придётся преодолеть на пути к счастью. Если мы, конечно, отыщем этот путь.

Диво, но меня и ребят позвали за общий стол завтракать. Это был день накануне свадьбы, потихоньку съезжались родственники и друзья, и, наверное, родители решили, что куда подозрительнее прятать новообретённую дочь и её странного жениха, нежели окружить их вниманием и заботой. Они старательно изображали свою благосклонность, я пыталась почувствовать себя частью семьи — и теряла одну за другой славные надежды. Я видела, что Ракху это представление не нравится, как и мне. Дай волю, мужчина бы покинул Мальву до торжества, но я уже дала Элеоноре обещание, к тому же мой подарок ещё не расцвёл. Аник же вёл себя как обычно, и даже улыбался, хотя в его глазах читалась острая подозрительность.

Вместе с Ракхом я съездила в город за платьем — Эли была занята с гостями, и мы почти не виделись в этот день. Маг забрал и их с Аником наряды, но отказался что-либо показывать раньше времени.

— Ничего особенного, Роза. Я приоденусь из вежливости, всё-таки свадьба.

— Не любишь наряжаться?

— Не считаю, что мужчина должен трястись над своим обликом, поправляя каждую оборочку и бантик.

— При дворе Осенних обязан! Я читала, что там с этим строго — чётко регламентировано количество пуговиц на мужской рубашке, нижних юбок у женщин, и даже цвет наряда ты не можешь выбрать на свой вкус. Я, помнится, всё время думала — а как они юбки-то считают?..

Ракх рассмеялся.

— У Сагора во дворце тоже много правил, но для тёмных всегда делали исключение. Будучи учеником я, конечно, был обязан носить форму, но, завершив учёбу, наплевал на формальности. Все эти непременные золотые атрибуты, и по-особому убранные волосы, и туфли на каблуке меня бесят. — Он подмигнул мне: — Оставляю за женщинами право создавать красоту. По мне так мужчина просто должен нормально пахнуть и более менее аккуратно выглядеть.

— Пожалуй, я согласна, хотя всегда любила рассматривать затейливые костюмы в родовой книге королевской семьи. Там одних рюшей пуд, а в причёсках целая клумба.

— Я читал, что в волосы даже птиц сажали.

— Было такое веяние, — рассмеялась я. — Делали особое гнездо из цветных веточек. Также как была мода на платья, целиком украшенные цветами, и на туфли на высоченной платформе. Не сосчитать, сколько знатных дам себе лодыжки вывихнули с этой глупой модой, так что красота тоже разная бывает.

— Именно. Лично я — за естественность. Такую, как у тебя, — добавил он, и коснулся моей щеки. — Люблю, когда у тебя румянец, и волосы не туго заплетены. И никаких гнёзд не надо.

Я рассмеялась.

— Иногда можно и принарядиться, но всего должно быть в меру. Вот как у тебя, например.

Ракх фыркнул, взял у меня перевязанный синей лентой свёрток, и помог сесть на Сахара. Мы проехали по мосту и свернули на широкую дорогу, разглядывая растущие по обеим сторонам высоченные тополя.

— Одно из моих самых любимых деревьев. А тебе какие нравятся?

— Сосны, — отозвался Ракх. — Ивы.

— А какой у тебя любимый цвет?

— Чёрный.

Я не понимала, шутит он или говорит серьёзно, но продолжила игру:

— А любимая еда?

— Тыквенная каша.

— Ага, которую я ни разу не готовила. Учтём. Любимая книга?

— «Сказки Волшебных лесов».

— О! Мне она тоже нравилась. Любимый запах? — с улыбкой продолжила я.

— Полынь.

— Любимое животное?

— Таракан, — со всей серьёзностью заявил Ракх, и я расхохоталась.

— Замечательно. А какой тебе больше прочих нравится камень? Я имею в виду драгоценный.

— Сапфир.

— Ага!

— Что?

— Это правда.

— А что не правда? — весело сощурился мужчина.

— Про таракана.

Ракх улыбнулся.

— На самом деле, я долгое время держал в своей лаборатории чёрных узорчатых тараканов — для профилактики некоторых грибков и против паразитов. Могу сказать тебе, они весьма умные и совершенно не противные.

— Не буду спорить, с такими не встречалась, но на кухне у моего первого хозяина, да, что уж скрывать, и в комнатах прислуги, жили рыжие тараканы. Когда ночью такая гадость вдруг заползала на ногу — было не до радости, уж поверь.

— Согласен, мало приятного, но мои тараканы были воспитанными, и они по мне без разрешения не ползали.

Теперь-то было понятно, что у него хорошее настроение. Мы так и продолжили узнавать друг у друга всякие забавные мелочи, а когда подъехали к дому, Ракх отдал коробки Анику и сам снял меня с коня. Я заметила, как посмотрели на него собравшиеся на террасе подружки Элеоноры, и одновременно рассердилась и смутилась. В кои-то веки маг оказался не прав — осенние не боялись его и не осуждали, наоборот, были не прочь познакомиться и узнать лучше!

День выдался хлопотный, но гости (а нас именно таковыми и считали) в подготовке к торжеству не участвовали. Чтобы не мозолить глаза, и не быть в центре внимания съезжающихся на свадьбу родственников и друзей, мы с Ракхом и Аником решили покататься верхом.

— Ты бы мог и остаться, — сказал Ракх Анику. — Вон скольких подруг завёл.

— Они все слишком благовоспитанные, — заявил Аник. — И не готовы удрать из дома с бродягой-романтиком, чтобы созерцать звёзды в моих жарких объятьях.

Ракх с весёлой укоризной покачал головой, а лет рассмеялся. У него тоже было хорошее настроение. Тэм и Кутерьма были рады просторным лугам, что начинались за каштановой рощей, и я чувствовала себя счастливой оттого, что всем хорошо. Кони шли лёгким галопом, но вскоре мы перевели их на шаг, и остановились, когда подъехали к крутому берегу Закатной реки.

— Здесь так мирно, — сказал Аник. — Немного напоминает Лету, какой я её запомнил. Однажды у нас родился дивной красоты жеребёнок — ярко-рыжий, как кленовый лист, и с бирюзовыми глазами. Пожалуй, это был самый прекрасный зверь, какого я знал — стремительный, ярый, но понятливый, беззлобный. Ему нравилось носиться быстрее ветра, прыгать через высоченные препятствия, и взбираться на кручи. И я был его верным другом — пусть мальчишкой, но у нас появилась особая связь. Я думал, он никогда не предаст меня. — Аник помолчал, и мы с Ракхом напряжённо ожидали продолжения. — Когда пришли маги, они не всех лошадей уничтожили. Корж был одним из тех, кого решили забрать. Благодаря тёмному колдовству и особым зельям они превратили прежде ласкового зверя и доброго друга в безразличное к моим крикам существо. Я знал, что мы могли бы удрать, если бы только он воспользовался зубами. Магов было всего двое… А сильная спина вот она, прямо передо мной… — Аник опустил голову. — Я к чему это всё говорю… Порой те, от кого не ждёшь предательства, причиняют тебе самую сильную боль. Просто у каждого свои причины: в случае с Коржиком это было принуждение, а в случае с твоими родителями — меньшее из зол. Либо погибли бы все…

— Либо только я. — Почувствовала, как Ракх сжал мою руку, и улыбнулась через силу. — Я уже не злюсь на них, смирилась. Понимаю, меня не ждали спустя столько лет, и, наверное, вообще не стоило появляться. Спасибо тебе, Аник. За то, что поделился сокровенным.

Парень кивнул.

— Я ещё вот что хотел сказать: порой близкие люди причиняют нам боль, но тем самым спасают от ещё худших страданий.

— Это ты о ком?

— Полагаю, обо мне, — отозвался Ракх.

— Ага, — смутился парень. — О том, как Ракх вызволял меня из пустыни, о наших ссорах, обоюдной ненависти…