Формула от смерти, или Наследник - Эмили Берент

– Сколько?

– Триста восемьдесят два.

Может, из-за этого меня, первое время, при виде неё меня преследовало противное ощущение, будто я разговариваю с трупом.

– Как она сумела прожить так долго и остаться такой молодой? Здесь что ли все так долго живут?

Коля снова окидывает меня презрительным взглядом.

Так как за окном светлеет, лицо Викариуса наполовину освещено солнцем. А вид за окном представился в виде огромных пушистых облаков, тонущих в лучах восходящего солнца. Но я толком не обращаю на вид внимания.

– Русик, сколько ты уже здесь живёшь? Три недели? Четыре? А такое ощущение, что ты только что здесь очутился. Нет, люди на этой Земле не живут так долго, кроме Тезурии и Гевы. Поэтому Колдуны уходят в Коландур, чтобы не умереть до того, как найдут Формулу от смерти.

Не успеваю я задать следующий вопрос, как Коля перебивает, подняв руку ладонью вперёд, приказав тем замолчать.

– Всё. Время закончилось. Я рад, что ты образумился и наконец-то решился со мной поговорить. До встречи, Русик.

«Дневник для рассудка»

24 мая 1404 год (365 лет назад)

Когда я была маленькая, папа всегда разрешал мне сидеть в его кабинете и читать. Я не была шумным ребёнком. Сидела так тихо, что порой он забывал о моём присутствии. Я уже и не помню, почему перестала сидеть там. Может, из-за того, что у меня появились новые занятия, или Отец стал меньше времени проводить в кабинете. Не помню. Но три часа назад папа вызвал меня в свой кабинет. Я вошла в комнату и окунулась в воспоминания.

Как уютен и приятен отцовский кабинет!

Я присела на одно из кресел напротив его письменного стола, и он заговорил:

– Гева, с сегодняшнего дня я начну посвящать тебя в дела нашего королевства.

Я сразу поняла, что это значит, но эти слова были для меня неожиданностью. Я не ожидала, что Отец решит отдать корону мне так рано. Да и вообще, я ожидала, что Отец решит сделать наследником Метрана.

– Что случилось, Отец?

Отец избегал встречаться со мною глазами, что ещё больше заставило меня волноваться.

Что могло случиться? Отец заболел?

– Гева, ты выходишь замуж. И я хочу, чтобы до свадьбы ты была коронована. Я не уверен, женится ли Метран на тебе, потому что любит, или из-за власти. Поэтому, до того, как ты выйдешь за него замуж, и он будет иметь право претендовать на трон, я решил тебя короновать.

Я была удивлена словам Отца. Я думала, что ему нравится Метран, и что у него нет на его счёт подозрений.

– Отец, Вы не доверяете Метрану?

Я не знала, что мне думать. Я думала, что Мать вместе с Отцом дали согласие на нашу свадьбу. А сейчас, оказывается, Отец считает, что Метран может быть не любит меня, и хочет жениться на мне, только из-за власти.

– Я не знаю доверять мне ему или нет. Он мне не давал повода, чтобы сомневаться в его честности. Но, как только он стал проводить часы с Тезурией, я потерял к нему доверие… Ты знаешь, дочка, какое у меня отношение к ней.

Да, я знаю. Он не любил, когда она приходила. Что-то в ней заставляло Отца напрягаться, будто он ожидал, что она на него вот-вот нападёт. Наверное, я от Отца унаследовала эту нелюбовь к Тезурии.

– Гева, лучше всего, если мы не поверим ему сейчас, чем будем жалеть в будущем.

– Да, Отец.

– И если он всё-таки хороший человек, о чем я очень надеюсь, то вы всегда сможете управлять страной вместе.

Я кивнула.

Я знала, что папа желал мне только добра, но всё равно мне было неудобно вести этот разговор. Я чувствовала себя так, будто предаю Метрана тем, что согласна с Отцом.

Глава 17

– Как ты себя чувствуешь?

Ненавижу этот вопрос. Не знаю почему, но каждый раз, когда я его слышу, во мне поднимается раздражение и хочется как-нибудь огрызнуться. Хотя я знаю, что человек, спрашивающий меня, никак не хочет меня обидеть.

– Нормально.

Вальнару, похоже, не понравился мой тон. Чувствую, как снизу вверх по позвоночнику побегают мурашки – опять лезет читать мои мысли. Скоро я настолько привыкну к отсутствию надобности говорить, что разучусь выражать свои мысли.

– Понятно, – лицо Вальнара становиться непроницаемым.

Я уже давно усвоил, что когда у него такое выражение лица, значит, ему что-то не нравится.

– Что понятно?

«А ему понятно, что ты сегодня со мною нормально поговорил. Но так как он знает, что я послан другим Колдуном, он не хочет вмешиваться.»

От неожиданности вздрагиваю. Голос Викариуса прозвучал так отчётливо, словно он находится с нами в одной комнате.

– Всё понятно. Ладно, пошли, я же вчера обещал тебе позаниматься телекинезом.

Меня всегда раздражала привычка Вальнара ничего мне не рассказывать, но слова Коли резко поменяли к этому отношение. Может, он не может всё мне рассказать, так как другие Колдуны мешают ему или запрещают.

Мы выходим на улицу. Здесь, как всегда, жарко и душно, хотя солнце ещё толком не встало. Чаще всего в это время наставник, как школьный физрук, выгонял меня в сад и заставлял делать различные упражнения. Не знаю, почему он вдруг решил заменить их телекинезом. Упражнения мышц мозга равносильны упражнениям мышц тела?

– Итак, – Вальнар, остановив меня, отходит на несколько шагов. – Ты уже переносил маленькие вещи. Теперь попробуем перенести что-нибудь достаточно тяжёлое. Например… – он оглядывается вокруг. – … вон ту скамейку. Ты ведь помнишь, как это делается?

Киваю

– Хорошо. Я тебе уже говорил, что мозг – те же самые мышцы. Так что один раз подними её и отпусти, и всё. Понятно?

– Да.

«Он просто боится, что ты сойдёшь с ума. У тебя ведь очень слабый мозг. Небось, в Иноземии ты его вообще не напрягал.»

Отстань.

Не стоило с ним начинать разговаривать…

Стряхнув с себя ощущение нахождения Викариуса за спиной, концентрирую взгляд на скамейке. Раньше я не замечал, насколько она красивая, хоть и старая. Она полностью свита из железных прутьев, кроме деревянной сидушки. Сейчас я вижу каждую трещину, ржавчину и царапину до мельчайших подробностей.

Итак, представить то, что я хочу с ней сделать.

Только поднять и опустить.

Поднять и опустить…

Почему наставник не верит в мои силы? Коля, наверное, прав, Вальнар думает, что у меня слишком слабый мозг. Может, он ошибается? Ведь прошлый раз я отделался только глюками…

Представляю, как скамейка поднимается и становится на несколько метров левее прежнего места.

Она в точности повторяет всё, что я представил.

– Я тебя что попросил сделать? – Колдун вне себя.

– Поставить и опустить скамейку. Я так и сделал.

Не чувствую ни слабости, ни боли, ничего.

– Не строй из себя дурочка. Почему ты меня ослушался? – наставник не поднимает голоса, но по его тону ясно, что он готов в любую минуту взорваться.

– Но ничего ведь не случилось. Всё нормально. Я только перенёс скамейку