Писатели за карточным столом - Дмитрий Станиславович Лесной

&6. Кто чувствителен к прекрасному полу или страстно любит музыку, советуют садиться там, где нет сквозного ветра. Иначе успех игры сомнителен.

&7. Преферанс не любит голода; но засорение или обременение желудка также вредит игре. Вот почему очень не худо иметь в отдалённой перспективе некоторого рода приятную закуску.

&8. Преферанс именно такая игра, которая более всего любит обворожительные поступки. Поэтому, благоприличие — первое её условие. Для неё одевайтесь просто, но со вкусом; говорите с изяществом и красноречиво. Высокий слог имеет здесь настоящее своё употребление. Избегайте слов неблагородных и так сказать не деликатных, напр.: облупили, сдвинул, бубняшки, в жилку и проч.

&9. Если вы кого-нибудь обремизите, покажите ему искреннее сожаление. Через это игра к вам пойдёт ещё лучше, но надо, чтоб сожаление было искренним. Некоторые народы, напр. Китайцы, после каждого ремиза обнимаются и лобызают друг друга.

&10. Когда вы благополучно окончите пульку, и увидите, что противники, обыгранные вами, встают из-за стола с несколько мрачными физиономиями, справедливость требует рассказать им какой-нибудь приличный анекдот, и не слишком весёлого, но и не вовсе печального содержания, к которому бы тонко и деликатно примешивался намёк о превратностях судеб человеческих.

&11. Если и на вашу долю придётся поставить ремиз, покажите вид, что вы этому рады; даже не худо обрадоваться и в самом деле. Через это получите вы новые, необъятные силы! Нибур рассказывает, что один Римлянин, по имени Муций Сцевола, мог, не поморщась, сыграть целую пульку, когда в течение её не приходила к нему ни одна игра, ни даже на вист!

&12. После порядочного проигрыша эмпирики советуют читать Канта; Присниц в сём случае предлагает обливание холодной водой; но оба сии средства мало действительны. Ныне почти всеми признано, что после проигрыша, полезнее всего углубиться в созерцание красот природы или сесть на следующую пульку.

&13. Приходить же в ярое неистовство, падать со стула, или кататься по дивану; вопить и клясться; также рвать на себе манишку и галстук, а равно вырывать из головы волосы, почитается крайне неприличным. Испытавший сие долговременным опытом, уверяют, что это притом совершенно бесполезно.

Специальные познания и уменье

&14. Специальные познания, более или менее известные каждому из практики, можно почерпать ещё из многих учебников Преферанса. Что же касается до уменья, то оно даётся частью природой, частью приобретается навыком и долговременной опытностью. Здесь можно сказать только одно: играйте не только с умением, но и с чувством. Например: если вы имеете верные взятки, и надеетесь ещё обремизить противников, не худо, бросая свою карту, несколько пристукивать ею: это внушает другим страх и смешивает их соображение. Если же вы видите, что сами с ремизом, бросайте карту так, чтобы она, падая на стол, закружилась несколько раз: действие сего понятно.

Терминология

&15. Все народы имели достаточное понятие о том, что такое: пики, трефы, бубны, черви, сыграл, вист, ремиз, ренонс, пулька и проч.; но, смотря по климату, почв земли и обстоятельствам, называли это иногда по своему. Так, например: Римляне не говорили: «пропал» или «я без одной» или «ну, господа, поздравьте меня с ремизом», а говорили: «mortus sum». Оттуда известное memento mori, т. е. помни ремиз. Мы, например, говорим: «пошёл» или «вист», или «попробую», или «была не была», а Катон, идя в вист обыкновенно говаривал: «Delenda est Carthago». Другой стоик древнего мира, когда у него бывала верная игра всегда говорил: Omnis mecum porto, и проч.

&16. В Преферансе с незапамятных времён всегда существовало 10 взяток. Греки, любившие всё обожествлять и персонифицировать, полную преферансовую игру олицетворяли в Аполлоне с девятью музами. Очевидно, что это была ни что иное, как десять в червях: Аполлон — туз, Мельпомена — король и т. д. Оттуда и предание, что музы услаждают жизнь человеческую. Римляне, всё переносившие в право, то же самое понятие выразили в законах, изобразив их на деках и таблицах, коих было первоначально десять; а две прибавлены впоследствии для обозначения прикупки.

&17. Прикупка также существовала у всех народов, но как в древние времена искусство книгопечатания было ещё не известно, то карты составляли народное богатство (Павсаний говорит, что в его времена колода карт, коей не прошло ещё сто лет, ценилась в 400 и 500 талантов серебра).

На Олимпийских играх Преферанс составлялся всегда из трёх первенствующих времён. Оттого, похищение прикупки, неминуемо прерывавшее игру и разрушавшее благосостояние народов, в древние времена было причиной многих войн и несчастий. Мифы по сему предмету чрезвычайно многочисленны: так, например, похищение Европы, похищение Елены и проч.; но самый большой и разительный, это миф Прометея. Известно, что Зевес, желая усладиться такой игрой, от которой было оба противника его поставили по два ремиза, однажды, когда пришла его очередь сдавать, сдал себе отличнейшую игру, а в прикупку положил двух тузов, червонного и пикового. Прометей подметил это и похитил прикупку. Зевес велел его приковать к Кавказу (Новейшие германские учёные миф Прометея изъясняют ныне несколько иначе. Они говорят, что, славясь в древности отличным игроком в Преферанс, Прометей схватился раз с самим Зевсом, и оставил его без трёх, а по уверению других, даже без четырёх).

&18. Из терминов, употребляемых в Преферансе, только один с самых древнейших времён и до наших, сохранился неизменяемым: это глагол — обдувать или надувать. По разысканиям новейших учёных видно, что в Греции самым почётным лицам, давались, например, такие прозвания: Надувало, Продувная бестия и проч.

&19. Наконец, единственная вещь, о которой древние не имели даже предчувствия, вещь, которая прославит XIX век, и поставит его выше всех предшествовавших, как начало великой гуманности это — консоляция. Трудно представить себе что-нибудь гуманнее этого; а между тем, и в наше ещё время не все народы приняли и усвоили консоляцию! Другие ограничивают её стеснительными положениями и записывают по мастям… не должно приписывать этого ни чему иному, как только испорченности натур в период переходного состояния. Будем надеяться, что последующие поколения упрочат и разовьют повсеместно это начало, и, Готтентоты тоже станут записывать консоляцию по десяти за каждый ремиз, как делают это ныне образованные Европейцы.

Конец

Григорьев. Герои преферанса или душа общества

Оригинальная комедия-водевиль, в трёх картинах

Действующие лица

Андрей Андреевич Прикупка, служащий в казённом месте, и живущий преферансом.

Василиса Петровна, его супруга.

Александр Андреевич Прикупка, сын их, юный чиновник, подающий большие надежды.

Верушка, дочь Прикупки.

Богдан Иванович Пас, наречённый жених Верушки, служащий вместе с Прикупкой.

Матрёна, кухарка