Естественно, магия (СИ) - Валентин Искварин

— Витьк, я всё забываю, что тебе память отшибло! — и дядька хлопнул себя по лбу. — Вердикт вечного мира ж есть: огнестрел запрещён повсеместно! В шисят каком-то все государства подписались.

— А… верно, запамятовал… — соврал маг. — Теперь всё понятно…

— Ну и ладненько.

— Чтоб тоже не забыть, — Виктор достал бумажник, улыбнулся и подал бродяге семьдесят пять империалов.

— А пришло бы пятеро — дал бы сто двадцать пять? — спросил дядька и расхохотался. — Ну, спасибо. Ща тебе тогда только ждать остаётся, пока парни с девчонкой подтянутся.

— Ага. У часов подожду. Спасибо за всё…

— И тебе, щедрый ты мой, — бродяга похлопал клиента по плечу. — Обращайся, если что!

«Странный мирок, — думал Виктор, бредя к лавке у центра сквера. — Нет огнестрельного оружия, нет войн, преступность на нуле — и демографический спад в этом бюргерском раю».

Сидя на лавке, маг решил, что тут даже есть определённый баланс: стрелковое оружие — бойцы, маги сойдут за гранатомёты. Лекари тоже могут чем-нибудь неприятным угостить при необходимости. Воры, барды — что-то вроде бойцов, но чуть послабее и с особенными убийственными фокусами, чем-то схожими с пистолетом с глушителем. Баланс есть…

Он проснулся от звона часов. Лучи солнца сползли с голеней, кое-как цепляясь за кроссовки.

На бордюре под часами, бросив рюкзачок на камни, сидит шатенка в нарядной зелёной кофточке и зелёно-коричневых брючках, с блюдцем на коленях. Похоже, с кем-то общается по сети. На лавке сбоку — парень в кожаной безрукавке и в джинсах. На хитром креплении у пояса — булава. Настоящая… И наконец, одесную восседает статный молодой кавказец тоже в джинсах, в кольчуге и с ножнами на коленях. И в ножнах меч. Совсем ни разу не игрушечный.

Пришли. Брр! Насколько же всё взаправду!

Виктор встал, скрывая порыв — вскочить. Поднялись лекарь и боец, девушка-бард оторвалась от блюдца, дописала пару слов и ширкнула по экрану пальчиками, выключая планшет. Тоже встала и подошла, чуть опередив лекаря.

— Виктор, — представился он, не зная с чего начать. — Не буду спрашивать, как вы меня вычислили…

Бард… улыбнулась, боец кивнул, а лекарь указал левой рукой в полуперчатке на гнездо дяди Феди. И то правда. От начала не отвертеться, и Виктор приступил:

— Предлагаю прогуляться. Если кто-то знает поблизости тихое местечко, то можно туда пойти, купив по дороге чего-нибудь попить-поесть, я угощаю.

— К Июльцам! — бодро отозвалась, надо полагать, Евгения.

— Хорошее место, — подтвердил боец.

Лекарь буркнул безразличное «угу».

По пути познакомились. В краткую биографию вдаваться пока ни к чему, но вести разговор на «бард», «лекарь», «боец», «заказчик» всё же странновато. Барда Виктор решил в будущем вообще переименовать, допустим, в песню, а то женский род никак не вяжется. Она шла задорно и легко, как топает в школу правильно подготовленная родителями первоклассница. Боец был серьёзен и словно заранее предупредителен. Лекарь просто шагал, будто случайно оказавшись в этой компании. Песенка, как ей и положено, долго молчать не смогла:

— Виктор, а почему вы…

— Ты…

— Почему ты сам не выставил контракт?

— Тут всё не так просто…

— Потому что так надо, — съехидничал Пётр.

— Думаю, это из-за особенностей известного…

— Вахтанг ужасающе близок к правде, — подтвердил Виктор.

— Ноль-ноль-ноль-один-два, кажется, по секретности? — продолжила наседать Женя. И весело догрузила, сделав «страшное» лицо: — Так ты — опасный человек?

Виктор задумался над ответом. Но боец снова ответил за него:

— Вообще-то, опасному человеку подобных вопросов лучше не задавать…

Видя замешательство Жени и Виктора, лекарь хихикнул, Вахтанг засмеялся. Тут к ним присоединились и объекты шутки.

Впрочем, волшебнику было не так уж и смешно. Что будет, если кто-то из троих разгадает его тайну или узнает со временем — и побежит к Чёрным? Что делать!? Или хотя бы, что… положено делать? Никакого желания это узнавать!

Развеселившись, Женечка принялась описывать свой последний контракт — организацию девичника. Виктор с радостью заметил, что песенка спелась без имён. Вахтанг начал рассказывать про случай на работе, когда они подходили к магазину. Компания быстро миновала несколько стеллажей, подхватывая на ходу, кому что приглянулось. Потом через дорогу, через широкий бульвар они, будто и не по делу собравшись, весело добрались до места.

Двор. Промежуточная цель, место важного разговора — веселье поутихло.

Диагонально через двор — дорожка такой ширины, что компания смогла идти, не толкаясь локтями. Чешуйки сосновой коры и галька, узкие гранитные бордюры. Через каждые двадцать метров — миндалевидные клумбы с мелкими лиловыми и белыми цветочками и лавки по обе стороны в расширениях дорожки. За кронами ив и пирамидальных тополей в центре двора еле виднеется пологая арка пешеходного мостика с зелёными перилами.

Группа прошла мимо первой клумбы и остановилась у второй. Пётр немедленно занял лавку, рядом села Женя, предусмотрительно вынув из рюкзачка блюдце. Боец встал так, чтобы просматривать глубину аллеи. Виктор улыбнулся Вахтангу и присел на бордюр клумбы, контролируя вход во двор.

— Итак, меня интересуют серьёзные. Кто что о них знает?

— Они есть, — с ухмылкой ответил лекарь. — Почти везде, где есть деньги.

— Это я знаю. Какие объединения, кланы, семьи — не знаю, как их называют — вам известны?

Все молчали, обдумывая вопрос. Волшебник не без удовольствия заметил, что даже ехидный Пётр решил поразмыслить, почему уровень опасности по клиенту поднят до максимума.

— «Сметанкино» под кланом… — негромко сказал Вахтанг, — но не знаю, под каким. То есть, известно, что он есть, но не шибко «светится», так что как будто и нет.

— Эта организация только сам… парижская? Впрочем, у них только здесь три завода. Хотя…

— Они — по всей Волге: от Казани и до низу, — ответил Пётр.

— Тогда вряд ли. Не то, — признал Виктор. — Нужны те, что не больше города, быть может, с пригородами.

— «Мясодельня», — предложил боец. — Но она тоже в Симбирске и Ставрополе есть…

— Вероятно, но мне бы всё-таки именно местных.

— «Запанское»? — робко спросила Женя.

— Если только считать серьёзными воров! — подлил сарказма лекарь, и песенка сразу стихла.

Виктору он нравился всё меньше: недобрый и сноб, несмотря на малый уровень. Такому бы — в Чёрные, а Владу бы — сюда. А вот боец — то, что надо: немногословный, деловой!