Сестры-соперницы - Филиппа Карр

Усевшись в кресло, она внимательно посмотрела на меня.

— Не слишком-то часто мы видим нашего жениха, — начала она.

— Ты имеешь в виду моего жениха?

— Ну, скажем, просто жениха. Я начинаю подумывать, можно ли быть уверенной в том, что он будет твоим.

— Не понимаю, о чем речь.

— Я размышляю об этом с тех пор, как он сделал тебе предложение, и все думаю, предупредить тебя или нет.

— Предупредить? О чем?

— Я слышала одну историю. В свое время она наделала шуму. Это было пять лет назад.

— Что за история?

— Видишь ли, он собирался жениться, а потом раздумал.

Я похолодела от страха.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Наш Ричард женился совсем молодым, и его жена умерла.

— Не думаешь ли ты…

— Думаю что?

— Что она… что он…

— Что он отправил ее на тот свет? Такого я не слышала. Хотя это интересная мысль. Вообще в нем есть что-то странное. Он бесчувственный человек. Терпеть не могу холодных мужчин.

— А мне казалось, что ты весьма интересовалась им одно время… когда считала, что он приходит ради тебя.

— Я думала тогда, что он нормальный, ну, может быть, слегка скрытный. Но я-то хотела рассказать тебе, что он однажды уже передумал. Обручился, все готовились к свадьбе… прямо как сейчас… а потом, за несколько недель до свадьбы… все было кончено.

— Почему?

— В этом-то и загадка. Свадьбы, во всяком случае, не было. То ли она узнала какую-то его мрачную тайну, то ли он решил бросить ее — это неизвестно.

Все это сплошная загадка. Но я решила, что тебя нужно подготовить.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

— Да, было бы просто ужасно, если бы такое вновь повторилось, не правда ли?

— Мы хотим устроить скромное бракосочетание.

— Конечно. Я полагаю, это мудрое решение… принимая во внимание все обстоятельства.

Она встала и посмотрела на меня почти с презрением.

— Я просто решила, что тебя следует предупредить.

— Это очень мило, — пробормотала я. Она ушла. Неужели это правда? Нет, не может быть. Он сам хотел жениться на мне. Зачем бы он стал делать мне предложение? Карлотта просто плела интриги, потому что он предпочел брак со мной флирту с ней. Она терпеть не могла, когда на нее не обращали внимания, и старалась оклеветать всякого, кто это делал.

И все-таки мне было не по себе. Следовало признать: чем ближе был день бракосочетания, тем больше я сознавала, что Ричарда никак нельзя считать обычным женихом.

Мэб относилась к Анне с некоторой ревностью. Она выискивала мелкие недостатки в ее портновской работе и бормотала, что гораздо лучше сделала бы все сама. Она была расстроена тем, что не стала моей наперсницей. Я пришла к выводу, что Мэб действительно очень глупая девушка. Она постоянно пыталась завести разговор о детишках.

— Ох, госпожа Анжелет, — говорила она, — я просто жду не дождусь первого малыша. Надеюсь, вы не заставите ждать так долго, как ваша матушка.

Потом она начинала рассказывать о своей сестре Эмили, которая завела внебрачного ребенка.

— Такая уж она была, Эмили, — сообщила она, — просто не могла пропустить ни одного мужчину, да и они ее тоже. Ну и залетела… залетела так, что никуда не денешься. А мать ей говорит, что, мол, если и дальше так будешь таскаться, скоро еще одного принесешь в подоле. Я ей как-то говорю: «Дура ты, Эм. Ты ведь опять залетишь». А она отвечает, что если уж случится так, то ничего не поделаешь. Такая уж она есть, просто не может отказать.

Мэб выжидательно смотрела на меня, а я злилась на нее, главным образом потому, что очень мало знала об этой стороне супружеской жизни и, по правде сказать, побаивалась ее.

Вновь приехал Ричард и сразу явился в Пондерсби-холл, чтобы поговорить со мной.

Я спустилась в гостиную. Он взял мои руки и расцеловал их, и я сразу же почувствовала себя счастливой: все сомнения исчезли, и я поняла, как отравила мое существование Карлотта своими намеками на то, что ко мне могут отнестись с пренебрежением и в последний момент отменить бракосочетание.

Я спросила:

— Вы все еще хотите жениться на мне, Ричард? Он изумленно взглянул на меня:

— Почему вам пришло в голову спросить об этом? Я прижалась лицом к его камзолу.

— Не знаю. Просто я так счастлива, что не могу поверить в свое счастье.

Он поднял мое лицо и пристально посмотрел мне в глаза.

— Вы милое доброе дитя, — сказал он. — Неудивительно, что я полюбил вас.

— И мы будем счастливы, да?

— Мы должны быть в этом уверены.

— Я буду уверена.

— Вы сомневаетесь во мне?

— Нет. Нет, когда вы находитесь рядом.

— Вы никогда не должны сомневаться во мне… в особенности в мое отсутствие. Вы ведь знаете, что меня подолгу не будет дома?

— Я это понимаю. Всю жизнь у меня перед глазами пример матери.

— Значит, к этому вы готовы?

— Да, и… возможно, у нас появятся дети, и тогда я не буду чувствовать себя одинокой.

Наступило молчание. Взглянув ему в глаза, я увидела в них странное, непонятное для меня выражение. Потом он взял меня за руку и крепко пожал ее.

— Именно этого я и хотел бы, — сказал он. — Да, я очень этого хочу.

— Я надеюсь… надеюсь, что не подведу, — пробормотала я.

Неожиданно он отстранил меня и, бросившись к двери, резко распахнул ее.

В комнату упала Мэб.

Я страшно разозлилась, поскольку она явно подслушивала у замочной скважины.

— Что ты здесь делаешь, Мэб? — воскликнула я. Она неуклюже поднялась на ноги и стояла, не зная, что сказать. Я увидела, как ее глаза, которые только что горели любопытством, наполнились страхом.

— Уходи, — бросила я, — мы поговорим позже. Она выбежала, захлопнув за собой дверь. Я с тревогой взглянула на Ричарда, который был очень рассержен.

— Эта девушка должна уйти, — сказал он. — Мы не будем держать ее в Фар-Фламстеде.

— Уйти? — удивилась я.

— Да. Ее следует отослать домой. Я не потерплю, чтобы кто-то подсматривал… или подслушивал.

— Она просто дурочка. Я дам ей хорошую выволочку и строго предупрежу.

— Нет, Анжелет, — твердо сказал он. — Этого недостаточно. Я не хочу видеть ее в Фар-Фламстеде. Ее следует отослать.

Это разобьет ей сердце. Я хорошо ее знаю. Она живет в нашей семье с одиннадцати лет. Моя мама решила, что именно она должна отправиться сюда вместе со мной.

— Она совершенно невыносима, и я не желаю видеть ее в своем доме.

— Но я же знаю, что это был просто глупый поступок. Она легкомысленная девчонка и очень интересуется нами.

— Анжелет, эту девушку надо отослать домой. Она должна уехать вместе с первым же посыльным.

Он оставался непреклонным. Он привык к тому, что его команды всегда выполняются, и хотя я знала, что это будет слишком жестоким наказанием для бедной глупой Мэб, я понимала, что мне следует подчиниться: я боялась рассердить его.