В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев - Евгений Семенович Штейнер

создают впечатления скученности; они расположены крест-накрест относительно друг друга и по разнонаправленным диагоналям относительно листа. Глубокий синий фон нанесен вручную, что необычно для техники гравюры, а глаза рыб были присыпаны сверка- ющей слюдой. Следует еще заметить, что изображение осьминога заимствовано из гравюры Хоккэя, напечатанной чуть раньше.

К Новому году написаны и стихи. По сути своей они представляют собой благопожелательные возглашения-молитвы, призывающие достаток в наступающем году. Не будем забывать, что прагматическим назначением суримоно было служить литературно-художественным замещением реального подарка в ситуации символических календарных даров внутри того или иного сообщества. Это суримоно было заказано художнику членами поэтического кружка Ханагаса, входившего в общество любителей кёка Тайко-гава.

Первое стихотворение написано малоизвестным поэтом по имени Васуйтэй Сугунэ:

Слово “хикидзомэ” означает ритуал закидывания и вытягивания невода первый раз в новом году (может проводиться утром 2 января и в игровой форме проводится и в наши дни). Кроме того, слово “ами” – это какэкотоба, т. е. слово с богатой омонимикой, которое в сочетании с предыдущим означает одно, а с последующим – другое. Здесь мы имеем “касуми-но ами” – “сети тумана”, а также “ами-но хикидзомэ” – “вытянутая сеть, полная рыбой”, ибо слово “ами”, записанное в этом суримоно азбукой, может писаться разными иероглифами. В значении “сеть” это 網, а если подставить другой, редкий, 鮩, то получится “рыба”.

Второе (левое и более почетное) стихотворение принадлежит руководителю этого кружка Яматоно Ватамори (1795–1849):

Здесь есть интересная игра словами. Первое слово “атарасики” написано слоговой азбукой, хотя обычно записывается иероглифом 新 и означает “новый, свежий”. Но также можно его записать редким и малоупотребительным иероглифом 鱻, который дополнительно к значениям “новый, свежий” имеет еще оттенки смысла “редкий, деликатес”. К тому же этот имеющий множество черт знак состоит из трех иероглифов со значением “рыба”. Таким образом, автор стихотворения блещет отличной образованностью, показывая, что он знает этот необычный иероглиф, а кроме того, он намекает (и его намек раскрывается только тем, кто может представить этот ненаписанный иероглиф) на чудесный улов рыбы.

16

Пикник у петляющего потока, митатэ (по мотивам)

Mitate of a Party at a Winding Stream 曲水の宴

Суримоно-бангуми

Цветная ксилография

Подпись: О-дзю Сайкаро Кунимару га (Сайкаро Кунимару выполнил по заказу)

Каталог 2008, т. 1, № 63, инв. № А.30370

Воспроизведен отпечаток из: библиотека Университета Васэда

Утагава Кунимару

Utagawa Kunimaru

歌川國丸

1794–1829

Этот лист относится к прикладному жанру суримоно-бангуми – отпечатанных по частному заказу театральных или концертных программ. Текст сообщает об исполнении популярных танцевальных номеров из репертуара театра кабуки: “Пляски санбансо̄ четырех сезонов”, “Парный танец львов” (“Аиои дзиси”), “Такасаго тандзэн” (это можно передать как “Танец старца в подбитом ватой кимоно из пьесы “Такасаго”, или, короче, “Такасаго в модном ватнике”[195]), “Канто̄ Короку ноти-но хинагата” (про несчастного любовника и музыканта Канто̄ Короку) и “Рангику макура Дзидо̄” (примерно: “Хризантемы и изголовье отрока Дзидо̄” – это вообще про даосов и однополую любовь).

Бангуми издавались на неразрезанных листах большого формата (примерно 39/42 на 50/54 см). Обычно их сгибали пополам по горизонтали, на одной половине писали текст (программу-приглашение), а на другой, под углом 180 градусов, помещали иллюстрацию. Для хранения и вручения бангуми еще и складывали в три раза, образуя шесть близких к квадрату страниц.

III-16

Оживить программку картинкой заказали молодому художнику школы Утагава по имени Кунимару. У него был еще десяток творческих имен для художественных и поэтических занятий, но успел он не так уж много, ибо умер в 35 лет.

В композиции Кунимару изображены красавицы-куртизанки в образах аристократок былых времен, состязающихся в популярной игре: успеть сочинить стихотворение и подхватить чашу с вином из потока. Сюжет восходит к игре, описанной в предисловии к сборнику стихов из Павильона Орхидей, который знаменитый китайский поэт и каллиграф Ван Сичжи начертал кисточкой с волосками из крысиных хвостов в 353 году. Это были стихи, сочиненные во время такой пирушки. Через несколько столетий подобное придворное развлечение дошло до Кореи и Японии.

В Японии это занятие получило название “Кёкусуй-но эн” (“Пирушка у петляющего потока”). Участники, придворные дамы и кавалеры аристократической эпохи Хэйан должны были сочинить танку и записать ее на узких полосках бумаги тандзаку в то время, как пущенная по воде лаковая чашка сакэ приближалась к ним. После этого чашку можно было выловить и выпить в знак поощрения. Если со стихотворением не получалось, можно было все равно выпить, в качестве штрафной. (Напоминаю, что чашечки были маленькие, а сакэ – слабым.)

Впоследствии такие собрания проводили в синтоистских храмах. В эпоху Эдо пирушки у извивистых речушек стали популярны среди горожан: с аристократами былых времен их объединяла любовь к поэзии и выпивке. К тому же обитатели бренно-текучего мира (укиё), очевидно, ощущали сродство с такими прихотливыми потоками.

В соответствии с эротизированными вкусами обитателей бренного мира художники нередко изображали всех участников в виде современных элегантных красавиц, намекая, не без легкой самоиронии (прием митатэ), что наши-то не хуже тех, старинных, будут.

Пикники у петляющего потока в эпоху Эдо вошли в программу празднования второго из пяти календарных праздников госэкку; он так и назывался: кёкусуй-но эн. Отмечали его в 3-й день 3-го месяца по лунному календарю. Поэтические пирушки были приурочены к цветению сливы. Полоски бумаги с написанными стихами было принято привязывать к веткам деревьев, посвящая богам, в первую очередь Сугавара-но Митидзанэ, покровителю поэзии (см. ниже триптих Сюммана). В наши дни, кстати, пышные реконструкции этого действа проходят в конце марта в храмах, посвященных ему, – Тэнмангу в Дадзайфу (г. Фукуока на Кюсю, где он был в ссылке) и в Киото.

III-16А

Кубо Сюмман

Пикник у петляющего потока, митатэ (по мотивам). Триптих. Ōбан.