Закрыто на зиму - Хорст Йорн Лиер

На полке громоздились ноутбук и DVD-проигрыватель. Под ними лежала пара магнитол, mp3-плееров и несколько мобильных телефонов. На самом дне оказались подсвечники и какие-то украшения.

Свет упал внутрь шкафа и отразился в цветном стекле.

Вистинг сел на корточки и достал из шкафа каплевидный стекляннный предмет. Размером с кулак. Когда Вистинг поднял его, в нем заиграл свет. Переходы между разными цветами были практически незаметны и менялись в зависимости от того, откуда падал свет и насколько сильным мн был. Цвета и свет дарили стеклу жизнь, и было легко представить, что эта капля была наполнена мечтами, мыслями и надеждами.

– Я знаю, кто владелец, – сказал он.

– Красивая, – кивнул Милош. – Дариус хотел взять ее себе, хотя она не представляет ценности. Во всяком случае здесь в Литве.

Он закрыл дверцу шкафа.

– Мы подождали еще один день, ждали, что он позвонит, но потом прочли в интернете, что в лодке был найден мертвый мужчина. Мы поняли, что, скорее всего, речь идет о Дариусе, и решили вернуться домой.

Вистинг положил стеклянную каплю в карман.

– Я благодарен вам за все, что вы рассказали, – сказал он. – Мы должны провести допрос в полицейском участке, чтобы выполнить необходимые формальности.

– Здесь есть еще люди, которые хотят с вами встретиться, – перебил Теодор Милош.

Литовец направился к двери, через которую ранее вошел в комнату.

– Подождите здесь, – сказал он.

57

Появившейся в проеме двери женщине было лет двадцать пять. Ее круглое лицо обрамляли светлые кудряшки. Глаза больше были серыми, нежели голубыми, с красноватой окантовкой. На ней было расстегнутое коричневое пальто, короткое в рукавах. Вистинг узнал ее сразу же. Женщина, фотографию которой носил с собой Дариус Платер.

– Это Анна, – представил ее Теодор Милош.

Вистинг выпрямился.

– Вы девушка Дариуса, – сказал он и представился как полицейский следователь из Норвегии. – Соболезную.

– Спасибо, – прошептала женщина.

– Анна слышала, о чем мы разговаривали, – пояснил Теодор Милош. – Но хотела встретиться с вами.

– Я не хочу, чтобы вы думали о Дариусе как о воре, – сказала она. – Он очень любил Норвегию. Он рассказывал обо всем, что встречал. Он видел горы и водопады вдоль дорог и рассказывал о зданиях, которые были и красивыми, и практичными одновременно. «Норвежцы умеют делать красивые вещи», – рассказывал он мне.

– Вы хорошо говорите по-английски, – заметил Вистинг.

– Анна учится в университете, – объяснил Милош.

Они снова сели. Вистинг слушал женщину, которой было что рассказать.

– И в Норвегии, и в Литве светят одни и те же солнце и луна. Мы живем на одной земле, но наш мир поделен надвое. Мы бедные. Вы богатые.

Вистинг не мог сделать ничего другого, как просто кивнуть и согласиться.

– Дариус не мечтал стать богатым, – продолжила женщина. – Но он мечтал о хорошей жизни. Для себя, для меня и ребенка, которого мы хотели. Когда люди из бедных стран, такой как наша, приезжают к вам, чтобы работать или воровать, они делают это не для того, чтобы разбогатеть, но чтобы получить достаточно денег, чтобы встать на ноги. Это, конечно, неправильно, но бедным людям всегда приходится думать о себе. Когда-то и вы, норвежцы, были бедными. Я думаю, вы уже забыли, но все равно вы так гордитесь вашими викингами, что строите музеи в их честь. Они были в сто крат хуже литовского народа. Они грабили, насиловали и убивали, но сейчас все думают о них как о героях.

– Почему вы поехали в Норвегию? – спросил Вистинг и посмотрел на Теодора Милоша. – Почему вы не отправились в Германию или не остановились в Швеции?

– Если уж приходится совершать нехорошие поступки, важно, чтобы они были как можно менее плохими, – высказался литовец. – Лучше украсть в Норвегии, в богатой стране, чем в бедной стране, где у людей мало что есть. Норвегия не особенно заметит, если украдешь сто тысяч крон.

– Что бы вы сделали, если бы обокрали вас? – спросил Вистинг.

– Я бы разозлился, – последовал ответ. – Но потом я бы подумал, что тот, кто это сделал, был в отчаянии, без денег. Люди, у которых что-то украли, не должны принимать это на свой счет. То, что украли именно у них, случайность.

Вистинг обвел взглядом троих бледных мужчин. В ежегодных отчетах о трендах и тенденциях развития преступности таких, как они, называли циничными участниками организованных групп взломщиков с Востока. Такие наверняка тоже существовали, но судя по тому, что рассказали эти мужчины и что сам Вистинг видел в этой стране, преступления они совершали из-за нищеты, не из-за отсутствия моральных принципов. Было понятно, откуда берется преступность, однако оправданием это все равно служить не могло.

С тех как Вистинг начал работать в полиции, норвежская экономика серьезно выросла. По мере роста всеобщего благосостояния бедных людей в Норвегии становилось все меньше, в то же время серьезно возросла преступность. Причина преступности была более комплексной и состояла из бо́льшего количества элементов, чем просто бедность и нужда. Но все же картина преступности в Норвегии наверняка выглядела бы по-другому, если бы экономика Восточной Европы была лучше.

– Когда он едет домой? – спросила щуплая девушка и вырвала Вистинга из череды мыслей.

– На следующей неделе.

Комнату снова наполнила тишина.

Теодор Милош кашлянул.

– Мы отвезем вас назад, – сказал он и дал несколько распоряжений по-литовски.

Алгирдас достал телефон, паспорт и бумажник Вистинга и отдал ему обратно.

– Я могу поехать на такси, – предложил Вистинг и встал.

– Здесь не бывает такси. Мы отвезем вас в гостиницу.

– Подождите, – попросила девушка Дариуса Платера.

Вистинг встретился с ней взглядом и ждал тяжелого вопроса.

– Вы схватите его? Поймаете того, кто убил Дариуса?

Вистинг ответил кивком.

– Это моя работа.

58

Зал для завтраков пах свежеиспеченным хлебом и сваренным в кофеварке кофе. Мартин Алберг сидел за столом в глубине зала возле окна. Он почти закончил есть.

Вистинг выбрал апельсиновый сок, большую порцию бекона, яйцо и тосты, а потом сел напротив.

– Я возвращаюсь домой сегодня, – сказал он. – В 11:00 взлетает рейс «Скандинавских авиалиний» через Копенгаген.

Алберг отставил чашку. Прежде чем он успел что-то сказать, Вистинг продолжил:

– Теодор Милош, Валдас Муравьев и Алгирдас Сквернелис приедут к 12:00 в полицейский участок, чтобы сделать официальные заявления. С собой они возьмут то, что еще не успели продать.

Он наколол вилкой кусочек бекона и отправил в рот. Потом рассказал, что произошло после того, как они вернулись в гостиницу.

Мартин Алберг покачал головой.

– Ты не знаешь, что это за люди, – произнес он.

Еще вчера вечером, когда Вистинг покидал гостиницу, он был готов к тому, что Алберг критически отнесется к его действиям. Если бы исход ночной встречи оказался другим, то критика была бы более легитимна.

– Теперь знаю, – ответил Вистинг и продолжил завтрак.

Алберг снова вздохнул.

– Ты им веришь?

Вистинг не видел причин не доверять рассказу литовцев, несмотря на то что и эта информация не делала картину полной. Полиции по-прежнему были известны только отдельные части произошедшего. Самых важных деталей недоставало.

Следователь сходил за чашкой кофе. Прежде чем они встали из-за стола, коллеги успели обсудить несколько практических моментов дальнейшей работы Алберга. Потом Вистинг захватил заранее собранный чемодан и сдал ключи от номера.

Алберг проводил его до очереди из ожидающих такси.

– Было очень приятно, – сказал он и протянул ему руку на прощание.

– Спасибо. Взаимно, – ответил Вистинг.

Его коллега оказался компетентным следователем. Методичным и основательным, однако, Вистинг должен был признать, что образ мышления у них совершенно различался.