В поисках прошлого - Джемма О’Коннор

— Милая, нам ведь скоро придется обо всем этом поговорить с Гилом.

— Надо думать, придется, — неохотно согласилась она. — Но, дорогой мой, Гил ничего этого не помнит. За все эти годы он ни разу меня ни о чем таком не спрашивал.

— Это вовсе не значит, что у него не сохранилось никаких воспоминаний, Кресс. Ты разве не заметила, каким замкнутым и погруженным в себя он стал в последнюю пару лет?

— Может, просто подростковые проблемы?

— Нет, Кресс, ему уже восемнадцать, это не подростковый возраст. Тут надо подумать вместе, какой подход избрать.

— А он у тебя ни о чем не спрашивал? — озабоченно осведомилась она. — Господи, не знаю даже, с чего начать…

— Думаю, надо просто сделать так, чтобы ему было достаточно легко все это обсуждать и задавать вопросы.

— Да мы и так никогда ему это не запрещали, правда? — сказала Крессида, и Фрэнк не стал ее разубеждать — не хотелось портить ей настроение напоминанием о том, какие прочные узы связывают ее с сыном и почему Гил сделает все, чтобы избавить маму от лишних забот и волнений. Фрэнк отбросил эту мысль, спросил о другом:

— А тебе там О’Дауд не попадался?

— Слава Богу, я вообще никого из знакомых не встретила. Да и не хотела. И я вообще не хочу туда возвращаться, Фрэнк. Никогда!

— А как насчет коттеджа Джона Спейна? — спросил он очень осторожно, словно ступая по битому стеклу. — Гилу ведь придется об этом сказать, и скоро.

— Я даже близко к нему подойти не смогла. Тогда все вернется назад…

— Но Джон завещал свой домик Гилу. Парню надо по крайней мере сообщить об этом — ему ведь уже восемнадцать.

— А как ему сказать? Ох, Фрэнк, ведь старые сплетни про Джона Спейна так и продолжают гулять. Меня Роза предупредила.

— Но ты же знаешь, что они совершенно безосновательны. Ты знаешь это, я знаю… Могу поспорить, что, если спросить у Гила, он ответит то же самое. Джон Спейн был хорошим, добрым человеком. Гил его обожал. А такого доверия страхом не добьешься.

— Да. Когда он вернется, чтобы поступать в университет, обещаю тебе, я с ним поговорю. Разложу все по полочкам. Только хочет Гил или нет, я все равно никогда туда не вернусь.

— Ну хорошо, — сказал Фрэнк и налил еще вина в бокалы. — Значит, Корк больше не обсуждается, так?

Вместо ответа Крессида снова засунула руку в сумку и протянула ему очередной листок с рекламой.

— А как насчет Уэксфорда? — застенчиво спросила она.

— Ты и в Уэксфорд ездила? Ну, покаталась!

— Это тоже Роза, она предложила. У меня с собой были те акварели из Элсфилда, и я ей их показала. Это не совсем ее сфера, но у нее есть племянник, который как раз занимается акварелями и миниатюрами разными. У него галерея в Уэксфорде, в самом городе. Вот я и сделала крюк, заехала туда и оставила ему эти работы. Роза тоже со мной ездила. — Она разрумянилась от возбуждения. — Знаешь, он ищет себе партнера. И мне предложили воспользоваться этой коллекцией, чтобы войти в его бизнес. Там пятьдесят хороших рисунков плюс почти столько же гравюр — вполне достаточно, чтобы начать первые операции. Я бы хотела попробовать. Что ты думаешь на этот счет?

— Хорошо. Все ясно. То, что ты раньше делала, твоя работа у Розы и у Грейс — все вроде бы приводит именно к такому решению. — Фрэнк обнял жену, и они начали медленно вальсировать по кухне. — Уэксфорд, да? Отличная мысль! Там оперные фестивали проводят. Есть где походить под парусом. — Фрэнк был в восторге. — Устье реки и все такое прочее. Давай позвоним Гилу и все ему расскажем!

Но мобильник Гила оказался отключенным.

— Может, он в постели с кем-нибудь, — предположила Крессида.

Им и в голову не могло прийти, что сын уже взял все это дело в свои руки. Но очень скоро это положение изменится.

Е-мейл от Шона Брофи Фионе Мур

Фи, тебя тут в пятницу разыскивал этот парень, О’Дауд. Ты была в отъезде. Дважды приходил ко мне в офис. Во второй раз я сошел к нему вниз, чтобы поговорить. Поднадоел мне этот тип, и, кажется, от него можно ждать неприятностей. Очень настырный малый. Думаю, тебе следует держаться от него подальше. А с этой леди ты уже связалась?

Шон

Глава 19

В пятницу, когда Крессида уже вернулась домой, класс, в котором училась Кэти-Мей, отправился на экскурсию в Дублинский зоопарк. Крессида вместе с группой других родителей поджидала дочь у ворот школы, когда к ним вышла директриса и сообщила, что школьный автобус застрял в пробке и подъедет не раньше, чем через полчаса. Крессида пошла в ближайший парк, решив пока прогуляться, и вернулась минут через двадцать.

Она проходила мимо школы, где раньше учился Гил. Вспомнились былые годы в Дублине, когда Гил был маленьким, когда ее все время преследовал страх быть обнаруженной репортерами. Нынешняя шумиха, поднятая телевидением вокруг предстоящего выхода в свет новой книги Фрэнка, вновь заставила ее вспомнить все это, особенно когда муж сообщил ей, в скольких рекламных мероприятиях ему придется участвовать. И хотя болезнь дала ему повод вполне пристойно отказаться от большинства интервью, она опасалась, что кто-нибудь вытащит наружу то давнее убийство и сделает соответствующие выводы, чего они с Фрэнком с таким трудом старались избежать.

— Любовь моя, ведь прошло столько много времени! И я всегда соблюдал осторожность.

— У нас есть папины деньги, Фрэнк, и тебе вовсе не нужно… — Она не хотела требовать, чтобы он бросил писать, но Фрэнк, как обычно, все понял и сделал хитрый маневр:

— Ох, Кресси, милая моя, сколько, ты думаешь, останется от этих денег после того, как мы погасим кредит, взятый на оплату учебы Гила? Их едва ли хватит, чтобы заплатить за учебу Кэти-Мей, — цены растут. А потом предстоит платить еще за учебу в университете и за переезд.

После этой филиппики, выдержанной в лучших традициях скаредного представителя среднего класса и совершенно необычной для Фрэнка, они оба расхохотались.

— Ох, Фрэнк, что с нами происходит?

— Очень трогательно и жалостно звучит, правда? Ничего, долго это не протянется. Может, конечно, однако есть шанс, что все же не протянется. По крайней мере не в таких масштабах.

— Нам вовсе не нужно спешить переезжать.

— Но ты же сама сказала…

— Да. Только все это пустое. Справимся как-нибудь, пока мы вместе — справимся!

После неразберихи предыдущих месяцев Крессида сама поражалась, до чего рада оказаться снова дома. Сам дом ей не нравился, но осознание того, что здесь они вечно жить не будут, делало его почти приемлемым. Кэти очень нравилась ее новая школа, она быстро нашла там себе подружек. Момент был вряд ли подходящий, чтобы сниматься с якоря, но Фрэнк всерьез отнесся к предложению насчет Уэксфорда и, кажется, был твердо намерен претворить его в жизнь. Крессида подозревала, что таким образом Рекальдо стремится как-то зацепиться за будущее, пытаясь одновременно примириться с предстоящей операцией, так что ей оставалось только подыгрывать.

То, что Фрэнк опасался ей об этом сказать, боялся, что она не захочет за ним уезжать, очень ее огорчило, но заставило понять, насколько бездарно она обращалась с мужем все последние годы. Когда Кресси поняла, как он напуган, ее прежнее чувство обиды переросло в угрызения совести. У него была настоящая фобия насчет больниц, что неудивительно, если вспомнить историю его семьи: и отец, и старший брат умерли от коронарной недостаточности. Понимание того, что Фрэнк слишком горд, чтобы просить ее помощи, ранило ей сердце. Его первый брак распался, когда ему в первый раз сделали шунтирование, а теперь они снова подошли к той же опасной черте.

Наблюдая за тем, как Грейс и Муррей неотвратимо дрейфуют прямо к скалам, она поняла, как любит Фрэнка, как нуждается в нем, и захотела снова быть с ним вместе. Все их прежние проблемы, включая страх, что растущая популярность привлечет к ним ненужное внимание, были ничтожны в сравнении с возможностью его потерять.

Крессида испытала настоящий шок, увидев, как плохо он выглядит, когда вернулась домой, — отчасти это произошло потому, что раньше она пренебрегала всеми признаками беды. В Оксфорде он часто раздражался и быстро уставал, а она была слишком занята проблемами отца, чтобы заметить, как скверно выглядит муж. Еще больше ее сбило с толку то, каким похожим на прежнего Фрэнка он выглядел в Уотерфорде, видимо, вдохновленный и обрадованный общением с телевизионщиками, съемками фильма. Но даже тогда она — глупая старая гусыня! — не обратила внимания на то, как старательно он избегает физических нагрузок. Ничего похожего на прежние стремительные прогулки пешком, когда они с Кэти отставали от него на несколько миль. Пару раз прогулялись вдоль реки, не более. Другое дело, когда она наблюдала за тем, как Фрэнк выгружал ее вещи из машины, пытаясь скрыть, каких усилий ему это стоит. Он как будто и думал, и ходил, медленно пробираясь сквозь вязкую патоку — так медленно брел к дому, едва полз, да и говорил с трудом. Да, старуха с косой явно маячила где-то поблизости.