Пророчество души (ЛП) - Брэдфорд Крис

— Эти дьяволы больше не принесут Тьму, — пообещал Герейнт. — Она — душа, что разожжет искру!

Из тумана появился зловещий силуэт, пригибаясь к воде, конечности тянулись в стороны, как лапы паука. Скрипели весла, ритмично плескали водой, звук становился громче. А потом вырезанная голова дракона рассекла туман, и к берегу причалил длинный корабль викингов.

Весла опустились, и мы напряглись в нервном предвкушении. После веков побега, попыток скрыться мы выступили против Танаса и его Охотников.

Длинный корабль покачнулся на песке. А потом раздался громогласный боевой клич, сотня черноглазых викингов с топорами спрыгнули с судна и побежали по пляжу к нам.

— СЕЙЧАС! — закричал Герейнт. — Зажигай искру!

Мерсия бросила священный факел на землю. Я тоже так сделала, как и все Первые Предки. Траншеи с хворостом и маслом, скрытые в песке, загорелись. Огонь ревел, поглощая нарушителей: священный огонь был приготовлен ритуалом, чтобы сжечь их тьму, очистить души и привести их обратно к Свету. Мы смотрели в надежде и ужасе, а фигуры с топорами вертелись в огне. Их жуткие крики наполнили воздух…

Но это были не крики боли.

Это был вой ярости!

Воплощенные выбежали из огня, их плащи из шкур медведя горели, но они не пострадали от священного огня. Воя, как волки, с пеной во рту они бросились по пляжу в порыве безумного пыла.

— Защищайте своих Предков! — крикнул Освальд, наш тщательно продуманный план провалился, не начавшись.

Топоры свистели, орда викингов стала резать как, как ягнят. Щит Освальда разбили одним ударом. Алвин пригнулся от смертельного удара в голову, ткнул вилами в живот воительницы, но ее кольчуга не пропустила деревянные зубья, его пнули грубо в грудь в ответ.

Ее длинные косы озарял огонь, грозная воительница напала на меня. Безжалостно ударив меня в челюсть, она рассекла мне губу и сбила меня на землю. Сев на моем теле, она подняла топор, похожий на крюк, чтобы разрезать меня пополам. Я отчаянно потянулась к ручке топора, пыталась вырвать оружие из хватки врага, когда заметила, как огромный викинг шел к Мерсии. Его меховой плащ горел, он махал таким большим топором, что мог повалить им дерево одним ударом. Клинок, похожий на косу, сверкал от огня, и было видно руны, вырезанные в железе.

Мерсия упрямо подняла бледные ладони, ее синие, как море, глаза горели ярко, как солнце.

— Я — ПРОРОЧЕСТВО! — заявила она. — Я — СВЕТ!

Она воззвала к энергии своей души, сосредоточила сияющий взгляд на викинге. Ее бледная кожа засияла, как у божества, белые волосы светились, словно всю ее покрыл чистый Свет.

— Я — ИСКРА, ЧТО ОДОЛЕЕТ ТЬМУ!

Викинг поднял руки, чтобы закрыть черные глаза, отшатнулся от боли… но Свет Мерсии быстро угасал, и викинг вернул свои силы. Он холодно рассмеялся, произнес древнее заклинание. Взмахом зачарованного топора лидер Воплощенных убил Мерсию на месте.

— НЕТ! — завопил Герейнт, а через миг тоже потерял голову. Его тело обмякло на песке, четки придавила нога викинга.

Я лишилась сил из-за отчаяния. Воительница вырвала топор из моей ослабевшей хватки и стала направлять клинок…

Но она не успела обрушить удар, вилы рухнули на ее голову. Оглушенная воительница рухнула на меня. Алвин оказался рядом, его лицо было в крови, искаженное ужасом. Он стащил ее с меня.

— Нужно убегать, спасать души! — крикнул он. — Скорее, Кендра!

Он сжал мою ладонь, поднял меня на ноги. Я схватила четки Герейнта и…

…глядела на них в ужасе и шоке. Проблеск резни был таким сильным, что я еще ощущала запах горящего масла в воздухе, слышала крики погибающих Первых Предков, даже ощущала кровь на губах из-за удара воительницы.

Я перевела взгляд с четок на Калеба.

— Это было ваше, — пробормотала я.

Он кивнул, щеки покраснели от стыда.

— Я не так понял Пророчество, и Первых Предков почти стерли. Много Защитников потеряло не только жизни в ту ночь, но и души.

— Я едва смог сразиться! — горько буркнул Гоггинс, вонзая кулак в ладонь.

— Вы были вельможей, Освальдом, — поняла я. — Но я не понимаю, как они прошли священный огонь. Ловушка должна была остановить их, очистить души, верно?

— Берсерки! — рявкнул Гоггинс. — Мы поздно поняли, что Воплощенные были не просто кровожадными викингами в той жизни. Они были самыми опасными воинами в своем виде. Говорили, что Берсерки не боятся стали и огня, но никто не верил в те истории… раньше.

Калеб забрал у меня четки.

— Так что, Дженна, теперь ты понимаешь, почему нам нужно прятаться. Почему в Хейвене безопаснее всего. И почему мы не можем полагаться на спасение из Пророчества.

46

— Было глупо рисковать запятнать мой Свет, — буркнула я, пока мы с Фениксом покидали Мерцающий Купол и шли по пустой тренировочной площадке. Солнце было низко на вечернем небе, окутало нас первыми тенями сумерек. Моя радость из-за навыков прошлых жизней была подавлена нашим провалом в борьбе с Танасом века назад.

— Я не считаю это глупым, — ответил Феникс. — Тебе нужно уметь защищаться. Особенно, если ты можешь быть Светом из Пророчества.

Я резко повернулась к нему.

— Как ты можешь думать о Пророчестве после того, что произошло в прошлый раз? Калеб ошибся насчет Мерсии, и Эмпоте ошибся насчет меня.

Феникс прищурился.

— Ты в это веришь?

Я утомленно пожала плечами.

— Я уже не знаю, во что верить. Но мы можем навредить, а не помочь моему Свету.

Мы шли к главному зданию, и я думала о том, что строгий подход Калеба к защите Первых Предков теперь имел смысл, а мое желание отомстить за смерть сестры казалось глупым после нашего разгрома от рук Воплощенных Берсерков. Я решила слушаться Калеба.

— Думаю, мы тут застряли до конца этой жизни, — вздохнула я.

Я глядела угрюмо на укрепленный комплекс, и двор Предков стал напоминать тюрьму. Загадочный Мерцающий Купол этим вечером был горой мертвой истории, а не волнующей дверью к прошлым воплощениям. Стеклянная пирамида все еще сияла, как кристалл, в вечернем свете, но уже не восторгала. И шесть священных колонн вокруг долины стояли как каменные часовые, их тени удлинялись, пока солнце садилось. Даже стены на границе словно сдвинулись, и Хейвен вдруг показался тесным.

— Это неплохое место, — Феникс изобразил бодрость. — Тут безопасно, и мы хотя бы будем вместе.

— Да, — я бросила на него взгляд, — но разве мы… вместе?

Он слабо покачал головой.

— Пока Танас рядом, — серьезно ответил он, — нужно отложить эти чувства, Дженна, чтобы твой Свет выжил.

— Ах… Свет, — сказала я без энтузиазма, глядя, как опускается солнце.

Свет был ценным, но начинал ощущаться как проклятие. Меня преследовало злое существо из-за него, и он определял близость того, кого я считала родственной душой. Что толку от Света без любви?